Писатель и двуручная пила
18.04.2023 / № 376 / с. 10–11 / Владимир Борисов / Наука и фантастика / No Comments
\
Владимир Борисов
Стылым осенним днем 12 октября 1991 года после продолжительной неизлечимой болезни умер Аркадий Стругацкий. Он еще констатировал бездарное завершение августовского путча, но до распада Советского Союза не дожил. Писатель «Братья Стругацкие» перестал существовать.
Но еще летом этого страшного 1991 года Борис Стругацкий начал делать первые записи нового произведения. Аркадий болел, и младший брат ничего не успел рассказать ему о своих задумках. Теперь ему предстояло осуществить их самому, без брата.
Из интервью 1994 года «Литературной газете»: «Пишу роман. Или большую повесть — это, пожалуй, правильнее. В той же манере, в которой написаны были наши последние вещи — „Хромая судьба“, „Отягощенные Злом…“, „Жиды города Питера“: вполне реальный мир, искривленный присутствием чуда. Как в известной телерекламе — „Почувствуйте разницу“, только мир не такой красивый и совсем не лакированный. Что получится, не знаю, но если доведется мне эту работу закончить, публиковать ее я намерен под псевдонимом. Мы с Аркадием Натановичем в свое время (давно, лет тридцать назад) решили, что не будет отдельно А. Стругацкого и отдельно Б. Стругацкого, а будет единый автор — А. и Б. Стругацкие. И правилу этому следовали неукоснительно. Разумеется, исключения бывали: интервью, статьи, рецензии, предисловия, но всё мало-мальски серьезное писалось вместе и подписывалось соответственно… В середине 1970-х, в очень тяжелое для нас время, когда заключенные с нами договора не выполнялись, а новые не заключались, мы задумали и разработали несколько произведений, над которыми впоследствии АН работал в одиночку. Так появился новый автор С. Ярославцев, девяносто процентов А. Стругацкого и десять процентов А. и Б. вместе взятых. Недавно сборник этих повестей („Экспедиция в преисподнюю“, „Подробности жизни Никиты Воронцова“ и „Дьявол среди людей“) выпущен в свет издательством „Текст“. Я же до сих пор под псевдонимом печатал только переводы, так что новая вещь будет моим первым личным опытом».
Работа шла тяжело: «Писать без Аркадия безумно трудно. Представьте себе двоих, всю жизнь пилящих толстое бревно двуручной пилой, и вот один из них уходит. А осталась не ножовка, а та же самая двуручная пила. И то же самое недопиленное бревно. И его надо пилить».
И все-таки в октябрьском номере питерского журнала «Звезда» начинает публиковаться новый роман С. Витицкого «Поиск предназначения, или Двадцать седьмая теорема этики». Публикация в журнале продолжится и в следующем, 1995 году, и тогда же выйдет первое книжное издание как дополнительный, четырнадцатый том собрания сочинений братьев Стругацких в издательстве «Текст». Псевдоним «С. Витицкий» практически для всех любителей фантастики был прозрачен, а продавцы книжных лотков разъясняли, кто настоящий автор книги, всем остальным.
Новый роман оказался весьма объемистым, из книг Стругацких лишь «Град обреченный» превышал его по размеру. Но времена бестселлеров в России для Стругацких уже прошли, первое издание романа вышло тиражом 20 тыс. экземпляров — средним тиражом для того времени. Любители фантастики отметили роман премиями «Интерпресскон» и «Странник».
Еще в 1990 году на конференции «Аэлита» в Свердловске исследователями творчества братьев Стругацких была организована группа «Людены», в которую в разное время входило около пятидесяти человек из России, Беларуси, Болгарии, Германии, Казахстана, Латвии, Польши, США и Украины. Участники группы, в которую входит и автор этих строк, в большинстве своем и раньше были знакомы с Аркадием и Борисом Стругацкими. Сами братья всегда относились с большой симпатией к клубам любителей фантастики, поэтому и группу «Людены» встретили приязненно. К сожалению, Аркадий уже болел, и члены группы успели встретиться с ним лишь единственный раз — 26 августа 1990 года. А вот с Борисом группа встречалась неоднократно.
Дело в том, что в начале 1990-х в Ленинграде (а потом — в Санкт-Петербурге) начал проходить конвент любителей фантастики «Интерпресскон». Поскольку Борис был одним из инициаторов этого мероприятия, он активно в нем участвовал. И обычно присутствовавшие на «Интерпрессконах» «Людены» собирались обособленно с мэтром (первый раз это произошло 5 февраля 1991 года) и несколько часов беседовали на самые разные темы. Часто кроме встреч на конвенте Борис принимал «Люденов» и у себя дома. Кроме того, с 17 июня 1990 года для членов группы начал выходить ньюслеттер «Понедельник» (кстати, одно из самых долгоживущих фэнских изданий, всего вышло 154 номера), на страницах которого и Аркадий, и Борис не только отвечали на вопросы «люденов», но и сами задавали вопросы, устраивали, так сказать, проверку новоиспеченным исследователям.
Много времени Борис уделял и литературному семинару молодых авторов, который вел с 1972 года. Даже в последние годы своей жизни, когда он практически не выходил из дому, мэтр активно участвовал в работе семинара, читал рукописи, пересылал свои суждения. А в начале 1990-х Борис прилагал все свои силы, использовал все свои возможности, чтобы помочь семинаристам пробиться в издательства, опубликовать свои произведения. Конечно, далеко не всегда и далеко не всё удавалось. Времена были стремительные, возникали и тут же исчезали новые издательства. Например, в 1989 году была запущена серия «Новая фантастика», каждый выпуск которой предваряло предисловие Аркадия и Бориса Стругацких с представлением автора и произведения, романы были шикарно иллюстрированы работами ведущих художников того времени, завершали книги обстоятельные культурологические послесловия Сергея Переслегина. Но вышло всего четыре томика: самих Стругацких, Андрея Столярова, Вячеслава Рыбакова и Андрея Лазарчука. Следующие, уже подготовленные тома Михаила Веллера и Бориса Штерна так и не вышли.
С 1992 года на «Интерпрессконах» помимо основной премии конвента, которую присуждали голосованием участники мероприятия, появилась премия «Бронзовая улитка». Уникальность ее по сравнению с любыми другими премиями заключалась в том, что председателем и единственным членом жюри был Борис Стругацкий. Премия присуждалась по итогам года за лучший роман, лучшую повесть, лучший рассказ, а также за лучшее критико-публицистическое произведение, посвященное проблемам фантастики. Несмотря на «единоначалие» в положении премии, она сразу же стала весьма престижной и высоко ценилась любителями фантастики. Писатели, получавшие премию из рук классика русской фантастики, заслуженно гордились этим.
Поскольку различные интервьюеры периодически спрашивали о том, как возникло то или иное произведение братьев, Борис решил подробно написать об истории возникновения основных книг. В результате в 1998 году в журнале «Если» были опубликованы «Комментарии к пройденному». Это не совсем мемуары, Борис не отвлекается в них на подробности бытовой жизни братьев, если это не имеет отношения к творческому процессу. А вот детали работы над тем или иным произведением, о их связи со временем написания, в «Комментариях» прописаны очень подробно. Автор использовал при работе над воспоминаниями рабочие дневники и переписку братьев. Для исследователей творчества Стругацких это проникновение в творческую кухню писателей чрезвычайно интересно и плодотворно.
В это же время по настоятельным просьбам членов группы «Людены» Борис проделал большую работу по восстановлению так называемых «канонических» текстов братьев Стругацких. Дело в том, что в советские времена довольно часто произведения писателей подвергались всевозможным «исправлениям» — и в результате редакторских правок, и по цензурным соображениям, а иногда публиковались даже черновые варианты из-за ошибки самих авторов. «Людены» тщательно изучили архивы Стругацких, сравнили черновики и чистовики с опубликованными текстами, нашли огромное количество несовпадений текстов и предложили Борису в каждом случае выбрать тот вариант, который по его мнению наиболее соответствовал замыслу авторов. Эта работа продолжалась несколько лет, результатом ее стала подготовка нового собрания сочинений, которое вышло в 2002 году, но даже и после этого «Людены» находили ошибки и опечатки, исправляя уже «канонические» (или «эталонные») тексты.
В июне 1998 года организатор быстро развивающегося сайта «Русская фантастика» Дмитрий Ватолин обратился к Борису с предложением вести офлайн-интервью. Мэтр согласился, но решительно не готов был сам, лично, осваивать какие-то мудреные скрипты, с помощью которых он мог бы отправлять свои ответы непосредственно на сайт. Вот если кто-нибудь возьмет на себя всю техническую сторону дела… В это же время мне предложили исполнять обязанности редактора официального сайта Стругацких на «Русской фантастике», так что и вести офлайн-интервью также пришлось мне.
Это интервью продолжалось до самой смерти писателя. Последние ответы были выложены на сайте 4 ноября 2012 года. 8620 вопросов со всего мира получили ответы Бориса Стругацкого. О чем только не спрашивали мэтра! Для многих известный писатель был и нравственным авторитетом, и наставником, и просто интересным собеседником.
Что меня поражало, так это обязательность Бориса Стругацкого и его неизменная доброжелательность по отношению к спрашивающим. Даже если из вопроса явствовало, что человек не разделяет политические или литературные пристрастия мэтра, ответ всё равно был ровным, корректным, конкретным и по существу. И если это можно объяснить питерской интеллигентностью и воспитанием, то всё равно остается загадкой, как он умудрялся почти моментально отвечать на полученные вопросы! За исключением тех печальных случаев, когда Борис не мог отвечать по причине болезни (хотя иногда он отвечал даже из больницы!), можно было гарантированно ожидать, что ответы от него придут на следующий день или даже раньше! Я веду обширнейшую переписку, но других примеров такой обязательности, такой организованности просто не знаю.
В конце 2006 года на сайте Guinness World Records мною была размещена заявка на признание рекорда в теме «Самое продолжительное и объемное офлайн-интервью / Longest & Widest Off-Line Interview». Но, хотя аналогов такого офлайн-интервью в мире действительно не существует, Гиннессовский комитет отказал в принятии заявки на том основании, что это «слишком незначительное событие для такого серьезного дела, как наше». Незначительное на фоне рекордов по пожиранию наибольшего количества гамбургеров в минуту, добавим мы от себя.
Параллельно Борис отвечал на множество вопросов различных средств массовой информации. Его интервью выходили в большом количестве в самых разных изданиях. Иногда это был обстоятельный разговор, иногда короткий ответ на один вопрос, но за год таких публикаций набиралось больше сотни. Хотя к концу жизни писателя количественные характеристики печатных интервью уменьшились. Может быть, и потому, что Борис позволял себе острые замечания по поводу ограничений свободы слова и запретительных законов правительства. И у него было одно табу: он категорически отказывался участвовать в телевизионных передачах и давать интервью для телевидения. Объяснял он это тем, что дело писателя — писать, а не говорить. Хотя собеседник он был замечательный, речь его была метафоричной и интересной.
В 1999 году Санкт-Петербургским Центром современной литературы и книги была учреждена АБС-премия. Эта премия стала вручаться ежегодно 21 июня, то есть в день, равноотстоящий от дат рождения каждого из братьев Стругацких. Премия вручается по двум номинациям: за лучшее художественное произведение и за лучшее критико-публицистическое произведение о фантастике или на фантастическую тему. В отличие от «Бронзовой улитки» Борис принимал рекомендации по номинациям на премию, единолично определял участников финала по обеим номинациям (как правило, по три позиции). Затем специальное жюри из писателей-фантастов, состав которого определял Борис Стругацкий, принимало окончательное решение, кто будет финалистом АБС-премии. Сам Борис в жюри не входил.
Символом АБС-премии стала семигранная гайка. Впервые она упоминалась в романе «Полдень, XXII век» как изображение на знамени Следопытов. Семигранная гайка — это символ любого артефакта вообще. Она не может быть продуктом Природы (Природа не производит таких продуктов), она не может быть даже продуктом технологического прогресса (ибо с точки зрения технологии семигранная гайка — нонсенс). Это обязательно продукт воображения и в этом смысле, если угодно, символ самого искусства.
После смерти Бориса жюри премии приняло решение продолжать присуждение АБС-премии, но теперь уже оба тура номинаций проводит само жюри.
Начало 2000-х годов ознаменовалось присуждением Борису Стругацкому нескольких серьезных премий уже не в области фантастики, а в более широком смысле. Во-первых, в 2000 году Благотворительный Фонд Владимира Высоцкого присудил ему премию «Своя колея». Эта премия с 1997 года ежегодно вручается людям, которые не изменяют своим убеждениям, кому сегодня, возможно, захотел бы посвятить песню В. Высоцкий, людям, чья жизнь и творчество созвучны темам его поэзии. «Это не премия за достижения в области литературы и искусства, — отмечала Людмила Абрамова, бывшая жена Владимира Высоцкого. — Главным критерием для нас в определении лауреатов были люди, способные твердо следовать в жизни своей колее, несмотря ни на какие препятствия и повороты судьбы».
Во-вторых, в начале 2002 года Борису была вручена Премия Президента РФ в области литературы и искусства 2001 года. Писатель не выезжал из Санкт-Петербурга для получения этих премий и вообще отнесся к награждениям спокойно. Когда его спрашивали, не выйдет ли это лауреату боком в моральном смысле, Борис сдержанно отвечал, что считает государственную премию оценкой их совместного с братом творчества, и вообще: «Премия — Государственная, и вручается она от имени главы государства. Я не имею ничего ни против государства нашего (нынешнего), ни против его нынешнего главы. И у того, и у другого есть недостатки, но у кого их нет? У нас с вами? Сомневаюсь».
Тем не менее и в многочисленных интервью, и в многочисленных коллективных письмах он активно протестовал против многих явлений, которые считал неправильными. Например, его подписи были в обращениях против возвращения музыки и текста советского гимна, против объединения двух писательских союзов Санкт-Петербурга, в защиту телевизионного канала НТВ, с требованием признать Михаила Ходорковского1 политическим заключенным. С последним Борис обменялся несколькими письмами, когда Ходорковский был уже в исправительном лагере, позже эта переписка была опубликована.
В 2002 году Борис Стругацкий реализовал давнюю свою с братом мечту: начал выходить журнал фантастики «Полдень, XXI век», главным редактором которого стал Борис. Он не был в журнале свадебным генералом, сам читал то, что писатели присылали в журнал, сам делал выбор, что печатать, хотя и прислушивался к мнению редакционного совета, в который вошли многие известные писатели-фантасты России. Журнал, к сожалению, прекратил существование после смерти редактора, тем не менее за десять лет в нем было опубликовано множество интересных произведений не только знаменитых авторов, но и никому ранее не известных.
В этом журнале в первом номере за 2003 год вышел и последний роман Бориса Стругацкого (также под псевдонимом С. Витицкий) «Бессильные мира сего». Многие критики признавали, что этот роман напоминает лучшие вещи братьев Стругацких. Процитирую лишь одну рецензию на этот роман, Дмитрия Быкова: «Многие фантасты и фэны, профессиональные читатели сложных и прихотливых текстов с хитросплетенными фабулами, честно признавались автору этих строк, что ничего в новом сочинении Стругацкого не поняли, хотя и очень его ждали. Надо признаться, что и мне понадобилось не меньше трех прочтений, прежде чем у меня в голове, расправив все свои крылья, пружинки, сдержки и противовесы, установилась наконец сложная, асимметричная, ажурная конструкция этой повести, уложенная Стругацким в двести страниц плотного загадочного текста, как компьютерный файл упаковывается в архив. Ничего особенно непонятного там нет, но прелесть — в деталях, лакунах, умолчаниях, тайных и явных перекличках с прочими сочинениями АБС. Конечно, Витицкий — совсем отдельный, новый писатель, невзирая на все эти аллюзии: он пишет в основном о современной России, проза у него мрачная, едкая, жестокая, всё и вся он поверяет своим новым, безжалостным взглядом, словно кислотой разъедает. Где была молодая дружба, кружок талантливых единомышленников — нынче по инерции собираются сломленные, раздавленные жизнью люди. Это повесть о том, что делает с человеком жизнь, и о том, что Человеку Воспитанному — высшей ступени человеческой эволюции — нечего делать на свете. А главное — это история о том, что переделывать мир бессмысленно; собственно, об этом — все Стругацкие, начиная с „Попытки к бегству“ и кончая трилогией о Каммерере, но никогда еще они не давали прямого ответа на вопрос: почему? Теперь Витицкий ответил. Потому, что, выращивая Дивный Новый Мир, мы в недрах его растим его смерть, а в зерне каждого нашего замысла уже скрывается антизамысел, который всё и погубит в конце концов. И даже собирая вокруг себя кружок единоверцев, мы неизбежно растим Иуду — страшно сказать — потому, что без Иуды кружок невозможен».
Выполнив обязательную программу («писатель должен написать хотя бы два романа»), Борис Стругацкий более к беллетристике не обращался. Во всяком случае, ни в многочисленных интервью, ни в ответах в интернете никаких намеков на то, что он пишет что-то новое, не было. Были беседы и переписка с журналистами, хотя печатали его чем дальше, тем меньше, было чтение (обильное и обязательное, чтобы оценить новинки фантастики и принять решение о награждении), продолжалось офлайн-интервью…
Но были и неполадки со здоровьем. Борис перенес несколько серьезных операций, у него обнаружили лейкоз, он часто ложился в поликлинику на обследование и лечение. Удивительно, но это почти не сказывалось на его общении с внешним миром. Он и в больницу брал с собой ноутбук, по-прежнему оставался обязательным и исполнительным. Он практически не появлялся на публике, перестал посещать семинар и конференции фантастов, ограничил посещения гостей у себя дома. Никого не хотел принимать в больничные дни, никогда не разговаривал о своих болезнях даже с друзьями.
Как-то, еще в 1997 году, его спросили, что значит «достойно стареть»? В принципе, он полностью соответствовал тому, что сказал в ответе: «Главное — не дергаться, не устраивать из этого ни трагедии, ни комедии. Понять свое место и стараться жить так, как ты жил всегда. Сохранить интерес как можно к большему числу явлений в жизни. Всё чаще в старости задаешь себе вопрос: „Зачем?“ Зачем ехать куда-то в отпуск, когда лучше дома, зачем читать, когда хочется смотреть телевизор. Это преодоление „зачем“ и есть, я думаю, достойно стареть».
В апреле 2011 года Борис Стругацкий по просьбе Дмитрия Володихина и Геннадия Прашкевича, авторов биографической книги о братьях Стругацких в знаменитой серии «Жизнь замечательных людей» издательства «Молодая гвардия» описал будни своего существования. Привожу этот текст полностью.
УТРО ОДНОГО ПЕРСОНАЖА
Персонаж ваш, как правило, просыпается в пять утра и довольно долго лежит, с опаской прислушиваясь к утренним ощущениям. Вот уже много лет он стар и обременен болезнями. О болезнях он старается не думать (во избежание), он к ним привык и рассматривает их как бытовую неизбежность, вроде неприятной погоды или, скажем, уже осточертевшего вечно подтекающего крана в ванной. Говорить о болезнях он терпеть не может, но его часто о них спрашивают, в том числе люди уважаемые, и он придумал некоторое количество ответов, которые нравятся интересующимся. Например: «У меня три смертельные неизлечимые болезни, но самая неизлечимая и самая смертельная из них называется старость». Или: «Жить можно. Пока котелок варит, а ноги доводят до нужника, жить можно, и неплохо». Или такой ответ: «Болезни — паршивая штука, но зато как прекрасны внезапные приступы здоровья!»
Убедившись, что ничего особенно плохого с ним за ночь не произошло, персонаж ваш с кряхтеньем выбирается из койки и кряхтя перемещается на кухню. Там он принимает первую порцию лекарств, измеряет давление и ставит чайник. Всё это — многолетний установившийся ритуал, не зависящий ни от времени года, ни от политической конъюнктуры, ни от предстоящих дел. Давно уже понято и принято, что нет ни дел таких, ни развлечений, ни обстоятельств, ради которых стоило бы менять установившийся порядок и вообще «ускоряться». Все необходимые дела будут сделаны, возникшие обстоятельства — преодолены, потому что времена запредельных усилий давно миновали и персонаж вполне уподобляется человечеству в целом: он не ставит перед собой задач, которые не способен решить.
В окно он обязательно поглядит, пока убирает постель. Там тихо и — отвратительно темно зимой, но замечательно светло летом. Впрочем, смотреть в окно неинтересно — надобно открыть его на предмет проветривания, и можно идти пить чай. Чай должен быть горячий и крепкий, есть как правило не хочется, и можно полистать скопившиеся газеты. Газеты не выписаны — их присылают благодетели-редакторы, расплачиваясь (видимо) таким образом за интервью, которые дает им персонаж время от времени. Вообще ваш персонаж дает интервью часто и охотно. Почему-то считается, что он разбирается во множестве предметов — не только в фантастике и футурологии, но и в естественных науках, педагогике, экономике и, разумеется, в политике. Это не так («савсэм нэ так»), но он привык отвечать на вопросы и отвечает на них практически всегда — всем, кто просит, и почти по любому поводу. Газетам (в том числе самым что ни на есть периферийным), журналам (иногда очень странным), самым разнообразным интернет-изданиям. Вот уже много лет ваш персонаж не пишет ничего, кроме публицистики. Вот уже много лет, как ему стало неинтересно писать беллетристику, — он больше не испытывает удовольствия от выдумывания. Видимо, это возрастное. Стало неинтересно не только «писать выдумку» — стало не интересно ее читать. Уже много лет, как он читает беллетристику только по обязанности (как член разнообразных литературных жюри, как главред альманаха, как номинальный руководитель семинара молодых). Грустно, конечно, но он, видимо, перестал быть квалифицированным читателем: он не часто берет в руки новинки и почти совсем не перечитывает старое-любимое. Неинтересно. «Понта нет, начальник». Зато. когда выпадает такая возможность, он с удовольствием читает нон-фикшн. Даже мемуары, которые слишком часто, впрочем, смахивают на выдумку.
Напившись чаю, он принимает вторую (чёрт ее побери) порцию лекарств и возвращается к себе — в кабинет (он же — спальня, он же при необходимости гостиная). Он включает ноутбук, и рабочий день начинается. «Гугл»… «Лента.ру»… Япония, Ливия, Россия… «Блески и всплески» свободы информации. Новости из Гайдпарка («Самые активные дискуссии», «Наука», «Скандалы»). Почта, разумеется. (Почты еще мало, главным образом, спам, слишком рано еще для почты.) Работа:
незаконченное интервью для «Ближнего Космоса»;
любезный ответ и фото Тьмутараканской библиотеке;
письмо китайскому переводчику (требует объяснить, что такое «взрыкивать» и как понимать фразу «лети себе куда хочешь»);
начать, наконец, и кончить для «Элиты» этот чёртов комментарий по поводу происходящего в стране огосударствления всего и вся;
и еще висят оставшиеся от вчерашнего шесть вопросов из офлайн-интервью (сделаешь их — перевалишь за восемь тысяч ответов, это уже серьезно, хотя в книгу Гиннесса это «самое длинное интервью» всё равно не возьмут, как бы организаторы на это ни надеялись);
программа RSFSRTAR — вчера опять что-то там заело, но это — лакомство, это — напоследок;
а вот это надо делать прямо сейчас, тянуть дальше уже неприлично: информация для ГМП и ДМВ для их книги…
…Вдруг вспоминается, что ночью просыпался от пришедшего в сон сюжета, который тогда, спросонок, хотел даже записать, такой он был ловкий и емкий. Спросонок не записал, заснул, а сейчас вот вспомнил, и видно, что никакой он не ловкий и совсем не многообещающий. Сюжет как сюжет. Двадцать лет назад, может быть, такой и стоило бы взять на заметку, а сегодня — кому это надо? Фантомные боли, больше ничего.
А вот и почта подоспела! О, какие люди! И сколько их! Угораздило же объявить себе принцип: на каждое письмо отвечать немедленно… Да, ребята, это сегодня надолго… Но тут жена из кухни зовет пить кофе. Самые, может быть, светлые минуты наступают. Любимая, лапушка, наливает раскаленный кофе в тонкую чашечку. Починается новый сканворд из высокоинтеллектуального журнала «Телесемь». Вдвоем. Мир, спокойствие и безмятежность. А впереди — никаких, слава богу, сегодня больниц, врачей, анализов. Приступ здоровья. И полный ноутбук всякого добра для работы…
Это, между прочим, всё вместе называется: счастливая старость. (Тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить!) Это те минуты и дни, которые будем вспоминать в бедах и потерях, ожидающих нас, как водится, «за поворотом, в глубине». Нам (всем) есть что терять. Даже сейчас. Это замечательно! Даже когда осталось, казалось бы, всего ничего. Существование на излете. Но ведь, слава богу, есть любовь. Друзья есть. И работа. А значит, есть всё, что необходимо. Прочее — шелупонь. «Жизнь дает человеку три радости: дружбу, любовь и работу» — это придумано было, страшно сказать, ПЯТЬДЕСЯТ лет назад. И так оно всё и оказалось в конечном итоге — как в воду глядели.
* * *
В таком вот примерно аксепте. И никаких вам «сомнений», никаких «тягостных раздумий о судьбах моей родины». Ничего эффектного. Всё очень незамысловато и не способно ни поразить воображение, ни даже вызвать сопереживание. И уж, конечно, ни единой мысли о «врагах». Какие враги? У вашего персонажа нет врагов, он ничего о них не знает и не интересуется знать.
Вообще, если у вас возникнет впечатление, что персонаж ваш до неприличия замкнутый, можно сказать, закуклившийся индивид, воспринимающий всё многообразие «кипящего и яростного мира» через электронную, шестьдесят сантиметров по диагонали, замочную скважину монитора, избегающий даже кратчайших личных контактов со всем человечеством (минус восемнадцать избранных и званых) и не испытывающий от всех этих обстоятельств никаких неудобств, — ваше впечатление окажется чрезвычайно близко к истине. Персонаж был последний раз в театре шестьдесят лет назад; в музее — пятьдесят: в кино — тридцать; за границей — десять лет. И — главное! — это ничуть его не удручает. Он всю жизнь терпеть не может театр, не понимает музеев, много лет назад разлюбил ходить в кино и никогда не интересовался загранпоездками. Разумеется, имело место время, когда он был «подвижный в подвижном» и находил в таком своем состоянии и смысл, и удовольствие. Но время это прошло. Оно давно миновало и уже даже в значительной степени забылось. «Неподвижный в подвижном» — теперь это выглядит так. Теперь всегда будет так. И не следует ждать от вашего персонажа ни откровений, ни гражданских эскапад, ни интеллектуальных спуртов. Он просто отвечает на вопросы. Как умеет. Как отвечал на вопросы всю жизнь, только раньше это были животрепещущие, отборные и свои, а теперь — с бору по сосенке и чужие. Раньше самое увлекательное было — беллетризировать ответ, а сейчас наступило время «высочайших достижений нейтронной мегалоплазмы», когда интереснее всего, чтобы «ротор поля наподобие дивергенции градуировал себя вдоль спина и там, внутре, обращал материю вопроса в спиритуальные электрические вихри, из коих и возникала бы синекдоха отвечания».
Такие дела.
С приветом! — БНС
Борис Стругацкий успел увидеть эти слова опубликованными в книге. Принимал активное участие в подготовке нового, 30-томного собрания сочинения, которое начала готовить группа «Людены», хотя и считал, что 30-томник — это нескромно. Макеты первых двух томов уже были подготовлены, но… Как Аркадий Стругацкий в свое время совсем немного не дожил до выхода первого тома первого собрания сочинений братьев Стругацких, так и Борису не довелось увидеть первые тома 30-томника.
19 ноября 2012 года в Федеральном центре сердца, крови и эндокринологии имени Алмазова в Санкт-Петербурге Борис Стругацкий скончался. Лег в больницу для очередного обследования, простудился и не пережил тяжелой пневмонии.
Борис, как и брат, завещал развеять свой прах. Последняя воля Бориса Стругацкого была исполнена 5 апреля 2014 года: его прах и прах его жены Аделаиды был развеян над Пулковскими высотами, там, где когда-то, много лет назад, начинал работать молодой астроном.
Владимир Борисов
1 В 2022 году Минюст включил Михаила Ходорковского в реестр «иностранных агентов».
Отсюда:
https://www.trv-science.ru/2023/04/pisatel-i-dvuruchnaya-pila/![[community profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/community.png){kind=small}
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
silent_gluk
