silent_gluk: (pic#4742420)
[personal profile] silent_gluk
А сегодня в России - День военного переводчика (а вот когда Международный/Всемирный и есть ли вообще такой - я не знаю).

А.Н.Стругацкий мог бы отметить этот день (если не учитывать, что, хотя дата и выбрана "в связи с тем, что 21 мая 1929 года заместитель народного комиссара по военным и морским делам и председателя РВС СССР Иосиф Уншлихт подписал приказ «Об установлении звания для начсостава РККА "Военный переводчик"»", праздник отмечают только с 2000 года - зато "по инициативе Клуба выпускников Военного института иностранных языков (ВИИЯ)", где АНС учился).

"Третью библиотеку я отдал Паранайскому дому культуры, когда в пятьдесят пятом году возвращался с Камчатки на материк.
И как это я тогда решился подать рапорт об увольнении? Ведь я был никто тогда, ничего решительно не умел, ничему не был обучен для гражданской жизни, с капризной женой и золотушной Катькой на шее… Нет, никогда бы я не рискнул, если бы хоть что-нибудь светило мне в армии. Но ничего не светило мне в армии, а ведь был я тогда молодой, честолюбивый, страшно мне было представить себя на годы и годы вперед все тем же лейтенантом, все тем же переводчиком, все в той же дивизии.
Странно, что я никогда не пишу об этом времени. Это же материал, который интересен любому читателю. С руками бы оторвал это любой читатель, в особенности если писать в этакой мужественной современной манере, которую я лично уже давно терпеть не могу, но которая почему-то всем очень нравится. Например:
«На палубе «Коньэй-мару» было скользко, и пахло испорченной рыбой и квашеной редькой. Стекла рубки были разбиты и заклеены бумагой…»
(Тут ценно как можно чаще повторять «были», «был», «было». Стекла были разбиты, морда была перекошена…)
«Валентин, придерживая на груди автомат, пролез в рубку. «Сэнтё, выходи», - строго сказал он. К нам вылез шкипер. Он был старый, сгорбленный, лицо у него было голое, под подбородком торчал редкий седой волос. На голове у него была косынка с красными иероглифами, на правой стороне синей куртки тоже были иероглифы, только белые. На ногах шкипера были теплые носки с большим пальцем. Шкипер подошел к нам, сложил руки перед грудью и поклонился. «Спроси его, знает ли он, что забрался в наши воды», - приказал майор. Я спросил. Шкипер ответил, что не знает. «Спроси его, знает ли он, что лов в пределах двенадцатимильной зоны запрещен», - приказал майор».
(Это тоже ценно: приказал, приказал, приказал…)
«Я спросил. Шкипер ответил, что знает, и губы его раздвинулись, обнажив редкие желтые зубы. «Скажи ему, что мы арестовываем судно и команду», - приказал майор. Я перевел. Шкипер часто закивал, а может быть, у него затряслась голова. Он снова сложил ладони перед грудью и заговорил быстро и неразборчиво. «Что он говорит?» - спросил майор. Насколько я понял, шкипер просил отпустить шхуну. Он говорил, что они не могут вернуться домой без рыбы, что все они умрут с голоду. Он говорил на каком-то диалекте, вместо «ки» говорил «кси», вместо «цу» говорил «ту», понять его было очень трудно…»"

(Как известно, "Хромая судьба". А вот обращался ли АНС к своему опыту военного переводчика в каких-то других произведениях?)
silent_gluk: (pic#4742423)
[personal profile] silent_gluk
По стругацким местам Тропарёва


Для людей, мало интересующихся творчеством и подробностями биографии общеизвестных братьев Стругацких, довольно очевидна была связь их с Ленинградом. О том, что оба пережили блокаду, а потом Борис Натанович работал некоторое время в Пулковской обсерватории научным сотрудником знают, наверно, все. Собственно, конкретности и подробности жизни известных писателей связаны именно с Борисом - он прожил долгую творческую жизнь, последние 20 лет из которой посвятил довольно активному кряканью в медийной сфере, благодаря чему связка "Стругацкие - Питер" стала почти хрестоматийной. В честь писателей названа безымянная площадь в Московском районе Петербурга, а в доме где он жил на Московском проспекте собираются открыть музеум и подвешена мемориальная доска с помпой и всем полагающимся. А вот его брат Аркадий, умерший осенью 1991 года когда всем было не до фантастики, освещён гораздо менее, хотя именно он, старший, был ведущим в писательском дуэте и проживал таки в Москве.

Согласно апокрифам именно в Москву приезжал младший брат, где они с Аркадием обсуждали появившиеся наработки и набрасывали фабулы будущих произведений. Да и сам творческий псевдоним Аркадия Натановича, которым он подписывал некоторые работы (в основном переводы зарубежной литературы) - Ярославцев, якобы, связано с местом его первого проживания в Москве рядом с Ярославским вокзалом. Впрочем, в 1972-ом году писатель получил квартирку в весьма непростом и много раз нами уже обсуждавшемся Тропарёво, где и прожил до самой смерти. Что подарило нам несколько хрестоматийных фотографий братьев, запечатлённых на фоне тропарёвских пустырей начала 80-ых годов. Вот одна:

Читать дальше )

Отсюда: https://moskva-bez-prik.livejournal.com/186956.html

Пунктуация и орфография - авторские.
silent_gluk: (pic#4742427)
[personal profile] silent_gluk
Упомянутый недавно том Стругацких от "Азбуки" в серии "Русская литература. Большие книги" уже, говорят, в типографии.

А тем временем в той же серии готовится еще один том - "За миллиард лет до конца света. Реквием по утопии".

Содержание:

Второе нашествие марсиан
За миллиард лет до конца света
Град обреченный
Хромая судьба
Отягощенные злом, или Сорок лет спустя.

Странны и подборка, и название. А уж в сочетании...

И метка "18+"...

silent_gluk: (pic#4742421)
[personal profile] silent_gluk
Зашуганный учитель химии, живущий в южной провинции огромной страны, от острой нужды в деньгах принимается варить наркотики, постепенно становясь базисом огромного преступного синдиката. Знакомый сюжет? Конечно. Какой моральный человек не знает и не любит Стругацких.
Breaking Bad считается одним из лучших сериалов всех времен и народов, и вполне справедливо. Несправедливо, что почти никто не знает о том, что от похожего фабульного запева отталкивался сценарий двухсерийного детектива «Берегись! Змеи!», снятого Загидом Сабитовым на «Узбекфильме» в 1979 году. Впрочем, до последнего времени узнать об этом шансов почти и не было. По настоянию киностудии автор сценария был вынужден изменить суть преступного бизнеса, творящегося в развалинах древней крепости. В интересах поддержания социалистической нравственности талантливый химик спешно переквалифицировался из производителя героина в фальшивомонетчики.
(См. Комментарий 1)
Единоличным автором сценария в титрах и во всех справочниках значится Андрей Тарковский. Это неправда. Сценарий «Берегись! Змеи! (Милицейская хроника)» писал и переделывал Аркадий Стругацкий, без помощи Тарковского, брата-соавтора и кого бы то ни было. А Тарковский просто забрал половину гонорара (на самом деле большую часть, поскольку он значился еще и художественным руководителем проекта).
(См. Комментарий 2)

Знаменитые фантасты к тому времени смирились с тем, что новые их книги если и будут выходить, то в виде исключения, а на гонорары от журнальных публикаций, переизданий и переводов не проживешь — потому подрабатывали как могли, особые надежды возлагая, что логично, на кино. Там долго не срасталось, но к концу 70-х усилия начали давать плоды: практически одновременно запустились экранизации «Отеля «У погибшего альпиниста»» и «Пикника на обочине».
К первому проекту писатели относились прохладно, зато сотрудничеством с Тарковским страшно гордились («Нам посчастливилось работать с гением») и с радостью отстегивали ему треть гонорара в рамках джентльменской договоренности о том, что режиссер будет третьим, подпольным соавтором сценария будущего «Сталкера». От официального оформления Тарковский уклонился, чтобы сэкономить на алиментах. Впрочем, его соавторство сводилось в основном к требованию переписать уже принятый вариант сценария, и второй, и третий, и так, по разным оценкам, от шести до восемнадцати раз. Высказав пожелание, Тарковский уезжал на дачу или в загранвояж и появлялся, только чтобы забрать у Аркадия Стругацкого (тот, напомню, жил в Москве, Борис – в Ленинграде) деньги, изучить новый вариант сценария и высказать новые пожелания, противоположные предыдущим.
Работа над «Берегись! Змеи!» строилась по зеркальной схеме: Тарковский гарантировал, что пробьет съемки своим громким именем, забрав за это половину гонорара.
Схема сработала: сценарий был довольно быстро принят, фильм снят и прокатан с неплохим результатом: 42-е место по итогам 1980 года, 13,5 млн зрителей (чуть больше «Сибириады» и «Пограничного пса Алого», чуть меньше некоторого «Ипподрома» и «Поздних свиданий»). Для сравнения: у самого кассового фильма 2024 года «Холоп 2» меньше 10 млн зрителей. Еще для сравнения: вышедший в том же 1980 году «Сталкер» посмотрели 4,4 млн человек (но там прокат был предельно узким и зарезанным, четыре копии на Москву и еще 195 на весь Союз), зато годом раньше на «Отель «У погибшего альпиниста»» сходили 17,5 млн. Олимпийский год, кстати, был не очень релевантным для статистики: бокс-офис возглавили рекордные для всех советских времен «Пираты ХХ века» (87,6 млн).
«Змеи» получились крепким, но вполне рядовым детективом, примечательным разве что экзотичностью сеттинга да участием юного Джаника Файзиева. Сценарий при этом был хорош. Это умело закрученный и на удивление нетривиальный детектив, который даже сейчас читается легко и с интересом (в отличие, к сожалению, от некоторых текстов, писавшихся Стругацкими для кино — особенно от финальных версий этих текстов).
(См. Комментарий 3)
Отдельные заусенцы, конечно присутствуют (жемчужиной можно считать гравировку на наручных часах, выполненную на поле боя в 1944 году и состоящую, натурально, из 26 слов), но для нередактированного и технического, по сути, текста, адресованного очень узкому кругу читателей, их удивительно немного.
Тарковский, как обычно, остался недоволен, особенно материальной стороной вопроса.
(См. Комментарий 4-7)
Моральной, впрочем, тоже («Одно только ругательное письмо пришло: ругают бездарный сценарий «Берегись змей». А что я могу? Не скажешь же: «Это писал не я, а Стругацкий по его просьбе, для денег. А фамилия моя для быстрой проходимости»).
Это не помешало Тарковскому через полтора месяца, в декабре 1980 года, напасть на Стругацкого с требованием срочно, за пару месяцев, написать сценарий «про писателя со смертельным диагнозом». Аркадий настаивал на участии Бориса, но того срубил инфаркт. Аркадий Стругацкий согласился писать сценарий в одиночку.
Вводные, как всегда, менялись на ходу: Тарковский выдавал все новые идеи и одобрял предложенные Стругацким мотивы «Жука в муравейнике» и ненаписанных еще «Хромой судьбы» и «Дьявола среди людей», чтобы на следующей встрече отвергнуть написанное по итогам предыдущей. Стругацкий покладисто переделывал, без договора и, естественно, денег, и сдержанно ворчал только в письмах брату («Сделал для Тарковского второй вариант сценария, опять не то, что ему снилось, пять часов проговорили, буду делать третий вариант»).
Борис Стругацкий откликался из Ленинграда: «Новости от тебя мне очень нравятся. Ужасно завидую, что ты работаешь с Тарковским, а я тут прозябаю как полное говно». Аркадий отвечал: «Насчет Тарковского не завидуй, это очень каторжная и неверная работа, но отступать теперь я не хочу, уж с очень большим триумфом идет по миру наш «Сталкер», только что он имел совершенно восторженный прием в Швеции. Надо бы закрепить позиции».
Две недели спустя отступить все-таки пришлось.
(См. Комментарии 8-9)
В мае 1981 года Аркадий Стругацкий прекратил работу над сценарием, который с тех пор Андрей Тарковский воспринимал как свой. Месяц спустя тот написал: «Мне почему-то кажется, что А.Стругацкий не случайно расторг со мной рабочее содружество. Ему показалось, видимо, что общение со мной им чем-то угрожает. Никогда не забуду, как он примчался ко мне выяснить денежные свои (наши) дела, когда узнал, что у меня инфаркт.»
Это последнее упоминание Стругацких в дневнике Тарковского. В титрах «Жертвоприношения», снятого в восторженной Швеции пять лет спустя по сценарию, основанному на «Ведьме», Аркадий Стругацкий также не указан.
Аркадий Стругацкий до конца жизни ни разу публично не упомянул о своем участии в «Берегись! Змеи!» и «Жертвоприношении», а об Андрее Тарковском отзывался в неизменно восторженных и апологетических выражениях. Брат следовал его примеру.
«Ведьма» Аркадия Стругацкого была впервые опубликована в 2008 году в журнале «Искусство кино», «Берегись! Змеи!» – в 2021 году в коллекционном Полном собрании сочинении Стругацких, вышедшем тиражом 350 экз.

Комментарий 1
«29.03.78. Вопрос о разрешенности темы наркомании в детективе. Обзвонил Вайнеров, Кларова, Безуглова. Взял телефоны консультантов по литературе и кино в МВД.»
Из дневника Аркадия Стругацкого (ПСС Аркадия и Бориса Стругацких, т. 23)

Комментарий 2.
«3 июля. Из Ташкента получено 4180 [на двоих]. Аркадию—1200. Остаток: 890.»
Из дневника Андрея Тарковского («Мартиролог. Дневники»)

Комментарий 3.
«3.01.78. 31 декабря ничего существенного. Выпивали, читал Крысе [семейное прозвище Елены Стругацкой] ФдУ [«Фильм для узбеков»], ей очень понравилось, она вопила, что Вайнеры — говно по сравнению.»
Из дневника Аркадия Стругацкого (ПСС Аркадия и Бориса Стругацких, т. 23)

Комментарий 4
«Роль Тарковского в создании сценария «Берегись! Змеи!» сводилась даже не к сакраментальному «пройтись рукой мастера» по наброскам АНа. Разве что немногие совместные с АНом обсуждения будущего сценария можно зачесть ему в участие. Да еще перепечатку и отправку в Ташкент рукописей вариантов сценария. Причем процедуры эти иной раз оказывались длительнее самого написания сценария. И тем не менее Тарковскому законно причиталась половина гонорара. Вот из-за выплаты второй его половины АНу и возник этот конфликт. Позднее (см. ниже запись в «Мартирологе» от 5 июня 1981 г.) Тарковский ошибочно станет относить его ко времени своего инфаркта. На самом деле уже в конце апреля 78-го Лариса Тарковская через третьих лиц предложила АНу его долю присланного из Узбекистана гонорара отдать позднее. Это вызвало возражения Елены Ильиничны, и именно она на следующий день позвонила Тарковской и настаивала на немедленной передаче АНу его денег. И тем не менее гонорар был получен не то что «после праздников», а уже в начале июля. И даже не весь, а лишь бóльшая его часть.
Отметим, что финансовые дела самого Тарковского отражены в «Мартирологе» на протяжении всех лет записей. Цифрами долгов и доходов, черновиками жалоб властям на безденежье полны его страницы. Оно и понятно: покинутая семья, новая семья, постройка дома в Мясном, квартира в Москве требовали постоянных и немалых трат. Для Авторов описываемые годы — самые скупые на вновь выходящие книги. Переиздания же и журнальные публикации приносили лишь минимум доходов. А им, как и самому Тарковскому, требовались средства на себя и свои семьи, на кооперативные — ибо надеяться на государство не приходилось — квартиры, на автомобиль БНу, на приобретение путевок в дома творчества.»
(«Неизвестные Стругацкие», т. 9)

Комментарий 5.
«28 июня [1978] Аркадий Стругацкий оказался мелочным и расчетливым, Бог с ним совсем. Из последней выплаты по «Змеям» должен буду ему + 1200 р.»).
Из дневника Андрея Тарковского («Мартиролог. Дневники»)

Комментарий 6.
«13.08.80. Как снег на голову свалился Андрей. Принес за «Милицейскую хронику» 4413. Отдал ему за Сталкера 786. А что за ним оставалось, так бог с ним.»
Из дневника Аркадия Стругацкого (ПСС Аркадия и Бориса Стругацких, т. 24)

Комментарий 7.
«[Из письма Аркадия брату, 1 сентября 1980] Явился Тарковский, днями из Италии. у него там, видимо, всё в порядке. Ты ругай меня или не ругай, но треть гонорара по окончательному расчету за «Сталкера» я ему выплатил — 786 ряб. Ежели не захочешь участвовать, всё пусть останется на мне.»
«[Из письма Бориса брату, 6 сентября 1980] По поводу твоей благотворительности в отношении Тарковского. Ты и сам знаешь, что я по этому поводу думаю. Полагаю, Тарковер побогаче нас с тобой, вместе взятых. Но тем не менее, верный своему союзническому долгу, беру на себя половину, и, таким образом, должен тебе отныне всего 669 руб. 00 коп. Вручу при встрече.»
(ПСС Аркадия и Бориса Стругацких, т. 24)

Комментарий 8.
«26.03.81. Был Андрей. Обсудили. Сказано: драматургия есть, образов нет. И вообще выработали новую абсурдистскую идею на философском релятивизме. Сидел у меня с 12.00 до 17.00. Уморил.
3.05.81. Звонил Андрей, тон ультимативный. Видимо, намерен писать сам. И с богом.
8.05.81. Был Тарковский. Гневался, утверждал, будто я украл у него 4 месяца. Потом я сказал ему, что работать сейчас не в состоянии, и мы разошлись. Договорились о письме по поводу тиража «Сталкера».
Из дневника Аркадия Стругацкого (ПСС Аркадия и Бориса Стругацких, т. 25)

Комментарий 9.
«8 мая
Был у Аркадия Стругацкого. Решили бросить «Ведьму». А. говорит, что плохо себя чувствует, что ложится в какой-то кардиологический институт, где ему «конечно не разрешат работать». Жалко мне его; но и он вот уже четыре месяца морочит мне голову. Плохо себя чувствует, но пьет и еще хочет добиться толка в работе. Не будет толка, конечно.
Плохо себя почувствовал. Снова «струя», словно смотрю на все сквозь струю льющейся воды. И головная боль. Спазм? Это у меня уже несколько раз так было.
«Ведьму» буду писать сам.»
Из дневника Андрея Тарковского («Мартиролог. Дневники»)

Отсюда: https://zurkeshe.livejournal.com/694538.html
silent_gluk: (pic#4742422)
[personal profile] silent_gluk
Впечатление от романа Аркадия и Бориса Стругацких "Хромая судьба".

Олег Дорожинский

Отсюда: https://youtu.be/zoVbIePGziM?si=r2m_MpVpIMjCvZD_

silent_gluk: (pic#4742428)
[personal profile] silent_gluk
Писатель и двуручная пила
18.04.2023 / № 376 / с. 10–11 / Владимир Борисов / Наука и фантастика / No Comments
\
Владимир Борисов

Стылым осенним днем 12 октября 1991 года после продолжительной неизлечимой болезни умер Аркадий Стругацкий. Он еще констатировал бездарное завершение августовского путча, но до распада Советского Союза не дожил. Писатель «Братья Стругацкие» перестал существовать.

Но еще летом этого страшного 1991 года Борис Стругацкий начал делать первые записи нового произведения. Аркадий болел, и младший брат ничего не успел рассказать ему о своих задумках. Теперь ему предстояло осуществить их самому, без брата.

Из интервью 1994 года «Литературной газете»: «Пишу роман. Или большую повесть — это, пожалуй, правильнее. В той же манере, в которой написаны были наши последние вещи — „Хромая судьба“, „Отягощенные Злом…“, „Жиды города Питера“: вполне реальный мир, искривленный присутствием чуда. Как в известной телерекламе — „Почувствуйте разницу“, только мир не такой красивый и совсем не лакированный. Что получится, не знаю, но если доведется мне эту работу закончить, публиковать ее я намерен под псевдонимом. Мы с Аркадием Натановичем в свое время (давно, лет тридцать назад) решили, что не будет отдельно А. Стругацкого и отдельно Б. Стругацкого, а будет единый автор — А. и Б. Стругацкие. И правилу этому следовали неукоснительно. Разумеется, исключения бывали: интервью, статьи, рецензии, предисловия, но всё мало-мальски серьезное писалось вместе и подписывалось соответственно… В середине 1970-х, в очень тяжелое для нас время, когда заключенные с нами договора не выполнялись, а новые не заключались, мы задумали и разработали несколько произведений, над которыми впоследствии АН работал в одиночку. Так появился новый автор С. Ярославцев, девяносто процентов А. Стругацкого и десять процентов А. и Б. вместе взятых. Недавно сборник этих повестей („Экспедиция в преисподнюю“, „Подробности жизни Никиты Воронцова“ и „Дьявол среди людей“) выпущен в свет издательством „Текст“. Я же до сих пор под псевдонимом печатал только переводы, так что новая вещь будет моим первым личным опытом».

Работа шла тяжело: «Писать без Аркадия безумно трудно. Представьте себе двоих, всю жизнь пилящих толстое бревно двуручной пилой, и вот один из них уходит. А осталась не ножовка, а та же самая двуручная пила. И то же самое недопиленное бревно. И его надо пилить».

И все-таки в октябрьском номере питерского журнала «Звезда» начинает публиковаться новый роман С. Витицкого «Поиск предназначения, или Двадцать седьмая теорема этики». Публикация в журнале продолжится и в следующем, 1995 году, и тогда же выйдет первое книжное издание как дополнительный, четырнадцатый том собрания сочинений братьев Стругацких в издательстве «Текст». Псевдоним «С. Витицкий» практически для всех любителей фантастики был прозрачен, а продавцы книжных лотков разъясняли, кто настоящий автор книги, всем остальным.

Новый роман оказался весьма объемистым, из книг Стругацких лишь «Град обреченный» превышал его по размеру. Но времена бестселлеров в России для Стругацких уже прошли, первое издание романа вышло тиражом 20 тыс. экземпляров — средним тиражом для того времени. Любители фантастики отметили роман премиями «Интерпресскон» и «Странник».

Еще в 1990 году на конференции «Аэлита» в Свердловске исследователями творчества братьев Стругацких была организована группа «Людены», в которую в разное время входило около пятидесяти человек из России, Беларуси, Болгарии, Германии, Казахстана, Латвии, Польши, США и Украины. Участники группы, в которую входит и автор этих строк, в большинстве своем и раньше были знакомы с Аркадием и Борисом Стругацкими. Сами братья всегда относились с большой симпатией к клубам любителей фантастики, поэтому и группу «Людены» встретили приязненно. К сожалению, Аркадий уже болел, и члены группы успели встретиться с ним лишь единственный раз — 26 августа 1990 года. А вот с Борисом группа встречалась неоднократно.

Дело в том, что в начале 1990-х в Ленинграде (а потом — в Санкт-Петербурге) начал проходить конвент любителей фантастики «Интерпресскон». Поскольку Борис был одним из инициаторов этого мероприятия, он активно в нем участвовал. И обычно присутствовавшие на «Интерпрессконах» «Людены» собирались обособленно с мэтром (первый раз это произошло 5 февраля 1991 года) и несколько часов беседовали на самые разные темы. Часто кроме встреч на конвенте Борис принимал «Люденов» и у себя дома. Кроме того, с 17 июня 1990 года для членов группы начал выходить ньюслеттер «Понедельник» (кстати, одно из самых долгоживущих фэнских изданий, всего вышло 154 номера), на страницах которого и Аркадий, и Борис не только отвечали на вопросы «люденов», но и сами задавали вопросы, устраивали, так сказать, проверку новоиспеченным исследователям.

Много времени Борис уделял и литературному семинару молодых авторов, который вел с 1972 года. Даже в последние годы своей жизни, когда он практически не выходил из дому, мэтр активно участвовал в работе семинара, читал рукописи, пересылал свои суждения. А в начале 1990-х Борис прилагал все свои силы, использовал все свои возможности, чтобы помочь семинаристам пробиться в издательства, опубликовать свои произведения. Конечно, далеко не всегда и далеко не всё удавалось. Времена были стремительные, возникали и тут же исчезали новые издательства. Например, в 1989 году была запущена серия «Новая фантастика», каждый выпуск которой предваряло предисловие Аркадия и Бориса Стругацких с представлением автора и произведения, романы были шикарно иллюстрированы работами ведущих художников того времени, завершали книги обстоятельные культурологические послесловия Сергея Переслегина. Но вышло всего четыре томика: самих Стругацких, Андрея Столярова, Вячеслава Рыбакова и Андрея Лазарчука. Следующие, уже подготовленные тома Михаила Веллера и Бориса Штерна так и не вышли.

С 1992 года на «Интерпрессконах» помимо основной премии конвента, которую присуждали голосованием участники мероприятия, появилась премия «Бронзовая улитка». Уникальность ее по сравнению с любыми другими премиями заключалась в том, что председателем и единственным членом жюри был Борис Стругацкий. Премия присуждалась по итогам года за лучший роман, лучшую повесть, лучший рассказ, а также за лучшее критико-публицистическое произведение, посвященное проблемам фантастики. Несмотря на «единоначалие» в положении премии, она сразу же стала весьма престижной и высоко ценилась любителями фантастики. Писатели, получавшие премию из рук классика русской фантастики, заслуженно гордились этим.

Поскольку различные интервьюеры периодически спрашивали о том, как возникло то или иное произведение братьев, Борис решил подробно написать об истории возникновения основных книг. В результате в 1998 году в журнале «Если» были опубликованы «Комментарии к пройденному». Это не совсем мемуары, Борис не отвлекается в них на подробности бытовой жизни братьев, если это не имеет отношения к творческому процессу. А вот детали работы над тем или иным произведением, о их связи со временем написания, в «Комментариях» прописаны очень подробно. Автор использовал при работе над воспоминаниями рабочие дневники и переписку братьев. Для исследователей творчества Стругацких это проникновение в творческую кухню писателей чрезвычайно интересно и плодотворно.

В это же время по настоятельным просьбам членов группы «Людены» Борис проделал большую работу по восстановлению так называемых «канонических» текстов братьев Стругацких. Дело в том, что в советские времена довольно часто произведения писателей подвергались всевозможным «исправлениям» — и в результате редакторских правок, и по цензурным соображениям, а иногда публиковались даже черновые варианты из-за ошибки самих авторов. «Людены» тщательно изучили архивы Стругацких, сравнили черновики и чистовики с опубликованными текстами, нашли огромное количество несовпадений текстов и предложили Борису в каждом случае выбрать тот вариант, который по его мнению наиболее соответствовал замыслу авторов. Эта работа продолжалась несколько лет, результатом ее стала подготовка нового собрания сочинений, которое вышло в 2002 году, но даже и после этого «Людены» находили ошибки и опечатки, исправляя уже «канонические» (или «эталонные») тексты.

В июне 1998 года организатор быстро развивающегося сайта «Русская фантастика» Дмитрий Ватолин обратился к Борису с предложением вести офлайн-интервью. Мэтр согласился, но решительно не готов был сам, лично, осваивать какие-то мудреные скрипты, с помощью которых он мог бы отправлять свои ответы непосредственно на сайт. Вот если кто-нибудь возьмет на себя всю техническую сторону дела… В это же время мне предложили исполнять обязанности редактора официального сайта Стругацких на «Русской фантастике», так что и вести офлайн-интервью также пришлось мне.

Это интервью продолжалось до самой смерти писателя. Последние ответы были выложены на сайте 4 ноября 2012 года. 8620 вопросов со всего мира получили ответы Бориса Стругацкого. О чем только не спрашивали мэтра! Для многих известный писатель был и нравственным авторитетом, и наставником, и просто интересным собеседником.

Что меня поражало, так это обязательность Бориса Стругацкого и его неизменная доброжелательность по отношению к спрашивающим. Даже если из вопроса явствовало, что человек не разделяет политические или литературные пристрастия мэтра, ответ всё равно был ровным, корректным, конкретным и по существу. И если это можно объяснить питерской интеллигентностью и воспитанием, то всё равно остается загадкой, как он умудрялся почти моментально отвечать на полученные вопросы! За исключением тех печальных случаев, когда Борис не мог отвечать по причине болезни (хотя иногда он отвечал даже из больницы!), можно было гарантированно ожидать, что ответы от него придут на следующий день или даже раньше! Я веду обширнейшую переписку, но других примеров такой обязательности, такой организованности просто не знаю.

В конце 2006 года на сайте Guinness World Records мною была размещена заявка на признание рекорда в теме «Самое продолжительное и объемное офлайн-интервью / Longest & Widest Off-Line Interview». Но, хотя аналогов такого офлайн-интервью в мире действительно не существует, Гиннессовский комитет отказал в принятии заявки на том основании, что это «слишком незначительное событие для такого серьезного дела, как наше». Незначительное на фоне рекордов по пожиранию наибольшего количества гамбургеров в минуту, добавим мы от себя.

Параллельно Борис отвечал на множество вопросов различных средств массовой информации. Его интервью выходили в большом количестве в самых разных изданиях. Иногда это был обстоятельный разговор, иногда короткий ответ на один вопрос, но за год таких публикаций набиралось больше сотни. Хотя к концу жизни писателя количественные характеристики печатных интервью уменьшились. Может быть, и потому, что Борис позволял себе острые замечания по поводу ограничений свободы слова и запретительных законов правительства. И у него было одно табу: он категорически отказывался участвовать в телевизионных передачах и давать интервью для телевидения. Объяснял он это тем, что дело писателя — писать, а не говорить. Хотя собеседник он был замечательный, речь его была метафоричной и интересной.

В 1999 году Санкт-Петербургским Центром современной литературы и книги была учреждена АБС-премия. Эта премия стала вручаться ежегодно 21 июня, то есть в день, равноотстоящий от дат рождения каждого из братьев Стругацких. Премия вручается по двум номинациям: за лучшее художественное произведение и за лучшее критико-публицистическое произведение о фантастике или на фантастическую тему. В отличие от «Бронзовой улитки» Борис принимал рекомендации по номинациям на премию, единолично определял участников финала по обеим номинациям (как правило, по три позиции). Затем специальное жюри из писателей-фантастов, состав которого определял Борис Стругацкий, принимало окончательное решение, кто будет финалистом АБС-премии. Сам Борис в жюри не входил.

Символом АБС-премии стала семигранная гайка. Впервые она упоминалась в романе «Полдень, XXII век» как изображение на знамени Следопытов. Семигранная гайка — это символ любого артефакта вообще. Она не может быть продуктом Природы (Природа не производит таких продуктов), она не может быть даже продуктом технологического прогресса (ибо с точки зрения технологии семигранная гайка — нонсенс). Это обязательно продукт воображения и в этом смысле, если угодно, символ самого искусства.

После смерти Бориса жюри премии приняло решение продолжать присуждение АБС-премии, но теперь уже оба тура номинаций проводит само жюри.

Начало 2000-х годов ознаменовалось присуждением Борису Стругацкому нескольких серьезных премий уже не в области фантастики, а в более широком смысле. Во-первых, в 2000 году Благотворительный Фонд Владимира Высоцкого присудил ему премию «Своя колея». Эта премия с 1997 года ежегодно вручается людям, которые не изменяют своим убеждениям, кому сегодня, возможно, захотел бы посвятить песню В. Высоцкий, людям, чья жизнь и творчество созвучны темам его поэзии. «Это не премия за достижения в области литературы и искусства, — отмечала Людмила Абрамова, бывшая жена Владимира Высоцкого. — Главным критерием для нас в определении лауреатов были люди, способные твердо следовать в жизни своей колее, несмотря ни на какие препятствия и повороты судьбы».

Во-вторых, в начале 2002 года Борису была вручена Премия Президента РФ в области литературы и искусства 2001 года. Писатель не выезжал из Санкт-Петербурга для получения этих премий и вообще отнесся к награждениям спокойно. Когда его спрашивали, не выйдет ли это лауреату боком в моральном смысле, Борис сдержанно отвечал, что считает государственную премию оценкой их совместного с братом творчества, и вообще: «Премия — Государственная, и вручается она от имени главы государства. Я не имею ничего ни против государства нашего (нынешнего), ни против его нынешнего главы. И у того, и у другого есть недостатки, но у кого их нет? У нас с вами? Сомневаюсь».

Тем не менее и в многочисленных интервью, и в многочисленных коллективных письмах он активно протестовал против многих явлений, которые считал неправильными. Например, его подписи были в обращениях против возвращения музыки и текста советского гимна, против объединения двух писательских союзов Санкт-Петербурга, в защиту телевизионного канала НТВ, с требованием признать Михаила Ходорковского1 политическим заключенным. С последним Борис обменялся несколькими письмами, когда Ходорковский был уже в исправительном лагере, позже эта переписка была опубликована.

В 2002 году Борис Стругацкий реализовал давнюю свою с братом мечту: начал выходить журнал фантастики «Полдень, XXI век», главным редактором которого стал Борис. Он не был в журнале свадебным генералом, сам читал то, что писатели присылали в журнал, сам делал выбор, что печатать, хотя и прислушивался к мнению редакционного совета, в который вошли многие известные писатели-фантасты России. Журнал, к сожалению, прекратил существование после смерти редактора, тем не менее за десять лет в нем было опубликовано множество интересных произведений не только знаменитых авторов, но и никому ранее не известных.

В этом журнале в первом номере за 2003 год вышел и последний роман Бориса Стругацкого (также под псевдонимом С. Витицкий) «Бессильные мира сего». Многие критики признавали, что этот роман напоминает лучшие вещи братьев Стругацких. Процитирую лишь одну рецензию на этот роман, Дмитрия Быкова: «Многие фантасты и фэны, профессиональные читатели сложных и прихотливых текстов с хитросплетенными фабулами, честно признавались автору этих строк, что ничего в новом сочинении Стругацкого не поняли, хотя и очень его ждали. Надо признаться, что и мне понадобилось не меньше трех прочтений, прежде чем у меня в голове, расправив все свои крылья, пружинки, сдержки и противовесы, установилась наконец сложная, асимметричная, ажурная конструкция этой повести, уложенная Стругацким в двести страниц плотного загадочного текста, как компьютерный файл упаковывается в архив. Ничего особенно непонятного там нет, но прелесть — в деталях, лакунах, умолчаниях, тайных и явных перекличках с прочими сочинениями АБС. Конечно, Витицкий — совсем отдельный, новый писатель, невзирая на все эти аллюзии: он пишет в основном о современной России, проза у него мрачная, едкая, жестокая, всё и вся он поверяет своим новым, безжалостным взглядом, словно кислотой разъедает. Где была молодая дружба, кружок талантливых единомышленников — нынче по инерции собираются сломленные, раздавленные жизнью люди. Это повесть о том, что делает с человеком жизнь, и о том, что Человеку Воспитанному — высшей ступени человеческой эволюции — нечего делать на свете. А главное — это история о том, что переделывать мир бессмысленно; собственно, об этом — все Стругацкие, начиная с „Попытки к бегству“ и кончая трилогией о Каммерере, но никогда еще они не давали прямого ответа на вопрос: почему? Теперь Витицкий ответил. Потому, что, выращивая Дивный Новый Мир, мы в недрах его растим его смерть, а в зерне каждого нашего замысла уже скрывается антизамысел, который всё и погубит в конце концов. И даже собирая вокруг себя кружок единоверцев, мы неизбежно растим Иуду — страшно сказать — потому, что без Иуды кружок невозможен».

Выполнив обязательную программу («писатель должен написать хотя бы два романа»), Борис Стругацкий более к беллетристике не обращался. Во всяком случае, ни в многочисленных интервью, ни в ответах в интернете никаких намеков на то, что он пишет что-то новое, не было. Были беседы и переписка с журналистами, хотя печатали его чем дальше, тем меньше, было чтение (обильное и обязательное, чтобы оценить новинки фантастики и принять решение о награждении), продолжалось офлайн-интервью…

Но были и неполадки со здоровьем. Борис перенес несколько серьезных операций, у него обнаружили лейкоз, он часто ложился в поликлинику на обследование и лечение. Удивительно, но это почти не сказывалось на его общении с внешним миром. Он и в больницу брал с собой ноутбук, по-прежнему оставался обязательным и исполнительным. Он практически не появлялся на публике, перестал посещать семинар и конференции фантастов, ограничил посещения гостей у себя дома. Никого не хотел принимать в больничные дни, никогда не разговаривал о своих болезнях даже с друзьями.

Как-то, еще в 1997 году, его спросили, что значит «достойно стареть»? В принципе, он полностью соответствовал тому, что сказал в ответе: «Главное — не дергаться, не устраивать из этого ни трагедии, ни комедии. Понять свое место и стараться жить так, как ты жил всегда. Сохранить интерес как можно к большему числу явлений в жизни. Всё чаще в старости задаешь себе вопрос: „Зачем?“ Зачем ехать куда-то в отпуск, когда лучше дома, зачем читать, когда хочется смотреть телевизор. Это преодоление „зачем“ и есть, я думаю, достойно стареть».

В апреле 2011 года Борис Стругацкий по просьбе Дмитрия Володихина и Геннадия Прашкевича, авторов биографической книги о братьях Стругацких в знаменитой серии «Жизнь замечательных людей» издательства «Молодая гвардия» описал будни своего существования. Привожу этот текст полностью.

УТРО ОДНОГО ПЕРСОНАЖА
Персонаж ваш, как правило, просыпается в пять утра и довольно долго лежит, с опаской прислушиваясь к утренним ощущениям. Вот уже много лет он стар и обременен болезнями. О болезнях он старается не думать (во избежание), он к ним привык и рассматривает их как бытовую неизбежность, вроде неприятной погоды или, скажем, уже осточертевшего вечно подтекающего крана в ванной. Говорить о болезнях он терпеть не может, но его часто о них спрашивают, в том числе люди уважаемые, и он придумал некоторое количество ответов, которые нравятся интересующимся. Например: «У меня три смертельные неизлечимые болезни, но самая неизлечимая и самая смертельная из них называется старость». Или: «Жить можно. Пока котелок варит, а ноги доводят до нужника, жить можно, и неплохо». Или такой ответ: «Болезни — паршивая штука, но зато как прекрасны внезапные приступы здоровья!»

Убедившись, что ничего особенно плохого с ним за ночь не произошло, персонаж ваш с кряхтеньем выбирается из койки и кряхтя перемещается на кухню. Там он принимает первую порцию лекарств, измеряет давление и ставит чайник. Всё это — многолетний установившийся ритуал, не зависящий ни от времени года, ни от политической конъюнктуры, ни от предстоящих дел. Давно уже понято и принято, что нет ни дел таких, ни развлечений, ни обстоятельств, ради которых стоило бы менять установившийся порядок и вообще «ускоряться». Все необходимые дела будут сделаны, возникшие обстоятельства — преодолены, потому что времена запредельных усилий давно миновали и персонаж вполне уподобляется человечеству в целом: он не ставит перед собой задач, которые не способен решить.

В окно он обязательно поглядит, пока убирает постель. Там тихо и — отвратительно темно зимой, но замечательно светло летом. Впрочем, смотреть в окно неинтересно — надобно открыть его на предмет проветривания, и можно идти пить чай. Чай должен быть горячий и крепкий, есть как правило не хочется, и можно полистать скопившиеся газеты. Газеты не выписаны — их присылают благодетели-редакторы, расплачиваясь (видимо) таким образом за интервью, которые дает им персонаж время от времени. Вообще ваш персонаж дает интервью часто и охотно. Почему-то считается, что он разбирается во множестве предметов — не только в фантастике и футурологии, но и в естественных науках, педагогике, экономике и, разумеется, в политике. Это не так («савсэм нэ так»), но он привык отвечать на вопросы и отвечает на них практически всегда — всем, кто просит, и почти по любому поводу. Газетам (в том числе самым что ни на есть периферийным), журналам (иногда очень странным), самым разнообразным интернет-изданиям. Вот уже много лет ваш персонаж не пишет ничего, кроме публицистики. Вот уже много лет, как ему стало неинтересно писать беллетристику, — он больше не испытывает удовольствия от выдумывания. Видимо, это возрастное. Стало неинтересно не только «писать выдумку» — стало не интересно ее читать. Уже много лет, как он читает беллетристику только по обязанности (как член разнообразных литературных жюри, как главред альманаха, как номинальный руководитель семинара молодых). Грустно, конечно, но он, видимо, перестал быть квалифицированным читателем: он не часто берет в руки новинки и почти совсем не перечитывает старое-любимое. Неинтересно. «Понта нет, начальник». Зато. когда выпадает такая возможность, он с удовольствием читает нон-фикшн. Даже мемуары, которые слишком часто, впрочем, смахивают на выдумку.

Напившись чаю, он принимает вторую (чёрт ее побери) порцию лекарств и возвращается к себе — в кабинет (он же — спальня, он же при необходимости гостиная). Он включает ноутбук, и рабочий день начинается. «Гугл»… «Лента.ру»… Япония, Ливия, Россия… «Блески и всплески» свободы информации. Новости из Гайдпарка («Самые активные дискуссии», «Наука», «Скандалы»). Почта, разумеется. (Почты еще мало, главным образом, спам, слишком рано еще для почты.) Работа:

незаконченное интервью для «Ближнего Космоса»;
любезный ответ и фото Тьмутараканской библиотеке;
письмо китайскому переводчику (требует объяснить, что такое «взрыкивать» и как понимать фразу «лети себе куда хочешь»);
начать, наконец, и кончить для «Элиты» этот чёртов комментарий по поводу происходящего в стране огосударствления всего и вся;
и еще висят оставшиеся от вчерашнего шесть вопросов из офлайн-интервью (сделаешь их — перевалишь за восемь тысяч ответов, это уже серьезно, хотя в книгу Гиннесса это «самое длинное интервью» всё равно не возьмут, как бы организаторы на это ни надеялись);
программа RSFSRTAR — вчера опять что-то там заело, но это — лакомство, это — напоследок;
а вот это надо делать прямо сейчас, тянуть дальше уже неприлично: информация для ГМП и ДМВ для их книги…
…Вдруг вспоминается, что ночью просыпался от пришедшего в сон сюжета, который тогда, спросонок, хотел даже записать, такой он был ловкий и емкий. Спросонок не записал, заснул, а сейчас вот вспомнил, и видно, что никакой он не ловкий и совсем не многообещающий. Сюжет как сюжет. Двадцать лет назад, может быть, такой и стоило бы взять на заметку, а сегодня — кому это надо? Фантомные боли, больше ничего.

А вот и почта подоспела! О, какие люди! И сколько их! Угораздило же объявить себе принцип: на каждое письмо отвечать немедленно… Да, ребята, это сегодня надолго… Но тут жена из кухни зовет пить кофе. Самые, может быть, светлые минуты наступают. Любимая, лапушка, наливает раскаленный кофе в тонкую чашечку. Починается новый сканворд из высокоинтеллектуального журнала «Телесемь». Вдвоем. Мир, спокойствие и безмятежность. А впереди — никаких, слава богу, сегодня больниц, врачей, анализов. Приступ здоровья. И полный ноутбук всякого добра для работы…

Это, между прочим, всё вместе называется: счастливая старость. (Тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить!) Это те минуты и дни, которые будем вспоминать в бедах и потерях, ожидающих нас, как водится, «за поворотом, в глубине». Нам (всем) есть что терять. Даже сейчас. Это замечательно! Даже когда осталось, казалось бы, всего ничего. Существование на излете. Но ведь, слава богу, есть любовь. Друзья есть. И работа. А значит, есть всё, что необходимо. Прочее — шелупонь. «Жизнь дает человеку три радости: дружбу, любовь и работу» — это придумано было, страшно сказать, ПЯТЬДЕСЯТ лет назад. И так оно всё и оказалось в конечном итоге — как в воду глядели.

* * *

В таком вот примерно аксепте. И никаких вам «сомнений», никаких «тягостных раздумий о судьбах моей родины». Ничего эффектного. Всё очень незамысловато и не способно ни поразить воображение, ни даже вызвать сопереживание. И уж, конечно, ни единой мысли о «врагах». Какие враги? У вашего персонажа нет врагов, он ничего о них не знает и не интересуется знать.

Вообще, если у вас возникнет впечатление, что персонаж ваш до неприличия замкнутый, можно сказать, закуклившийся индивид, воспринимающий всё многообразие «кипящего и яростного мира» через электронную, шестьдесят сантиметров по диагонали, замочную скважину монитора, избегающий даже кратчайших личных контактов со всем человечеством (минус восемнадцать избранных и званых) и не испытывающий от всех этих обстоятельств никаких неудобств, — ваше впечатление окажется чрезвычайно близко к истине. Персонаж был последний раз в театре шестьдесят лет назад; в музее — пятьдесят: в кино — тридцать; за границей — десять лет. И — главное! — это ничуть его не удручает. Он всю жизнь терпеть не может театр, не понимает музеев, много лет назад разлюбил ходить в кино и никогда не интересовался загранпоездками. Разумеется, имело место время, когда он был «подвижный в подвижном» и находил в таком своем состоянии и смысл, и удовольствие. Но время это прошло. Оно давно миновало и уже даже в значительной степени забылось. «Неподвижный в подвижном» — теперь это выглядит так. Теперь всегда будет так. И не следует ждать от вашего персонажа ни откровений, ни гражданских эскапад, ни интеллектуальных спуртов. Он просто отвечает на вопросы. Как умеет. Как отвечал на вопросы всю жизнь, только раньше это были животрепещущие, отборные и свои, а теперь — с бору по сосенке и чужие. Раньше самое увлекательное было — беллетризировать ответ, а сейчас наступило время «высочайших достижений нейтронной мегалоплазмы», когда интереснее всего, чтобы «ротор поля наподобие дивергенции градуировал себя вдоль спина и там, внутре, обращал материю вопроса в спиритуальные электрические вихри, из коих и возникала бы синекдоха отвечания».

Такие дела.

С приветом! — БНС

Борис Стругацкий успел увидеть эти слова опубликованными в книге. Принимал активное участие в подготовке нового, 30-томного собрания сочинения, которое начала готовить группа «Людены», хотя и считал, что 30-томник — это нескромно. Макеты первых двух томов уже были подготовлены, но… Как Аркадий Стругацкий в свое время совсем немного не дожил до выхода первого тома первого собрания сочинений братьев Стругацких, так и Борису не довелось увидеть первые тома 30-томника.

19 ноября 2012 года в Федеральном центре сердца, крови и эндокринологии имени Алмазова в Санкт-Петербурге Борис Стругацкий скончался. Лег в больницу для очередного обследования, простудился и не пережил тяжелой пневмонии.

Борис, как и брат, завещал развеять свой прах. Последняя воля Бориса Стругацкого была исполнена 5 апреля 2014 года: его прах и прах его жены Аделаиды был развеян над Пулковскими высотами, там, где когда-то, много лет назад, начинал работать молодой астроном.

Владимир Борисов

1 В 2022 году Минюст включил Михаила Ходорковского в реестр «иностранных агентов».

Отсюда: https://www.trv-science.ru/2023/04/pisatel-i-dvuruchnaya-pila/
silent_gluk: (pic#4742425)
[personal profile] silent_gluk
Таинственные «Подробности жизни Никиты Воронцова»
21.05.2024 / № 404 / с. 12–13 / Войцех Кайтох / Наука и фантастика / 1
О Войцехе Кайтохе см.: Борисов В. Исследователь творчества братьев Стругацких // ТрВ-Наука № 403 от 07.05.2024.

В главе «С. Ярославцев, или Краткая история одного псевдонима» из «Комментариев к пройденному» Борис Стругацкий вспоминал:

Все три произведения С. Ярославцева 2 были задуманы и разработаны в исключительно неблагоприятное и тяжелое для АБС время — в интервале 1972–1975 гг., — когда период Уклончивого Поведения Издательств только еще начинался, новые договора не заключались, а те, что были заключены раньше, не исполнялись, перспективы и горизонты решительно затянуло туманом <…> Примерно в то же время (январь 1972 года. — В.К.) мы придумали сюжет про человека, сознание которого крутилось по замкнутому кольцу времени. В этом сюжете изначально было много любопытных позиций: тщетные попытки героя вмешаться в историю… предупредить генералиссимуса насчет войны… Жданова — насчет блокады… ну хотя бы родного отца — насчет ареста! Идея неслучайности, предопределенности, неизбежности истории мучила нас, раздражала и вдохновляла. Сохранилась запись в дневнике, относящаяся к второй половине 1979 года: «Человек, проживший много жизней. Давно понял, что историю изменить нельзя. Сейчас находится в стадии активного альтруизма — спасает отдельных хороших людей. Но ничего в людях не понимает и спасает подонков и ничтожеств…» Ничего подобного напечатать в те времена, разумеется, было нельзя, и тогда АН взял этот сюжет и написал всё, что только и можно было в те времена написать, — историю Никиты Воронцова 3.

Скандал после издания в 1972 году «Гадких лебедей» эмиграционным издательством «Посев» 4, как и общее направление тогдашней культурной политики нарушило дальние планы, реализация которых могла бы существенно изменить место мотива путешествий во времени в общем творчестве АБС 5, в общем-то стоящего далеко не на первом месте в рейтинге важности 6.

Благодаря публикации в последнее время корреспонденции и рабочих дневников АБС мы можем уточнить информацию Бориса Стругацкого.

В письме брату от 27 августа 1978 года Аркадий среди прочего пишет:

Мои планы. Сейчас, освободившись от мюзикла 7 и от хлопот по квартирным делам, хочу попытаться прикинуть сюжет «второй жизни» 8.

Однако или из этого ничего не вышло, или пока была разработана лишь общая схема событий, которую братья только намеревались превратить в полноправное, написанное вместе повествование, о чем свидетельствует следующий фрагмент письма Бориса от 17 сентября 1978 года:

Нет, брат. Халтурщиков из нас не выйдет. Писать надо серьезно, обстоятельно и в полную силу. Вот съездишь в эту вшивую загранку, давай сядем и сделаем что-нибудь. Хотя бы начнем. «Вторую жизнь» хочешь? Давай «Вторую». Не возр. Я, правда, не представляю себе пока, как из этого может получиться повесть: рассказ вижу отчетливо, а повесть — никак пока не получается. Но это дело наживное — обговорим. Работать будем, если хочешь, у тебя 9.

До совместной работы над рассказом дело так и не доходит (Стругацкие писали в это время, между прочим, «Жука в муравейнике»), но и отказываться от этого рассказа они еще не собирались, поскольку в «Рабочем дневнике АБС» после 3 мая 1979 года была сделана запись (процитированная Борисом в приведенном выше фрагменте «Комментариев»), свидетельствующая о дальнейшей мысленной работе над произведением: «Человек, проживший много жизней. Давно понял, что историю изменить нельзя…» 10

Однако почти год ситуация не меняется, и — как мне кажется — Борис (впрочем, не только по поводу интересующего меня рассказа) теряет терпение. В письме от 29 июля 1980 года он сетует:

Надо что-то предпринимать, тем более, что, по моим же архивным же подсчетам (же), вир хабен 10 (десять!) задуманных сюжетов, в том числе три очень подробно разработанных 11.

На зафиксированном в это время в «Рабочем дневнике АБС» 12 списке сюжетных замыслов кроме «Человека, прожившего много жизней» находятся также «Хромая судьба» и «Пять капель эликсира», действительно изданных позже.

Братья так и не пришли к согласию относительно интересующего меня произведения. Аркадий в конце концов написал его сам и под псевдонимом С. Ярославцев отдал в печать в журнал «Знание — сила», где — скорее всего, через некоторое время — он и был опубликован летом 1984 года 13.

Время работы над «Подробностями…» заняло несколько больше времени, чем писал об этом Б. Стругацкий в «Комментариях…», но мы смело можем утверждать, что это произведение было написано в трудных условиях. Хотя политическая ситуация для писателей в начале восьмой декады XX века была уже не такой пагубной, как в 1972–1975 годах, однако их неприятности закончились лишь с развернутой Горбачёвым перестройкой, а до того к Стругацким относились с недоверием. Свидетельствуют об этом и многочисленные цензорские вмешательства в издание «Подробностей…» 1984 года, которые не только значительно смягчили высказывания рассказа, но местами просто нарушили логику событий:

Когда «Подробности жизни Никиты Воронцова» появились в журнале (1984 год), поначалу я вообще ничего не понял, — писал Владимир Борисов. — Два старых приятеля, писатель Алексей Т. и следователь Варахасий Щ., вели себя совершенно неприлично. Встретившись на холостяцком междусобойчике, долго беседовали по душам, посреди ночи вдруг принимались петь… 14

Таким был, например, результат механического удаления в процессе редактирования всех мотивов, связанных с алкоголем. Но ведь не только эти мотивы удалили. В значительной мере исчез образный стиль реального разговора, разные мелочи, которые могли «покушаться на доброе имя советских писателей», свободное в бытовом отношении «называние вещей своими именами» и т. д., и т. п., — а всё это, как увидим дальше, имело свой стилистический смысл, важный для звучания произведения в целом. «Подробности…» практически были разрушены…

Непонятное для Борисова объяснилось несколькими годами позже:

И только публикация в сборнике «Поселок на краю Галактики» 15 (1990-й год) развеяла все недоумения. В первом варианте напрочь отсутствовали слова «…и выставлены были две бутылки пшеничной с обещанием, что ежели не хватит, то еще кое-что найдется…» (с. 236) 16, равно как и все упоминания о том, как эти две бутылки пустели… Действительно, почему бы «после шестой» двум благородным донам и не спеть?17.

* * *

Однако и после того, как последствия редакторского вмешательства были устранены, остались некоторые интерпретационные сомнения, касающиеся «Подробностей…». Произведение рассматривалось как стандартный пример негативной деятельности цензуры (Светлана Бондаренко, Вадим Казаков 18, Владимир Борисов), или анализировалась исключительно трагическая экзистенциальная ситуация, характеризующаяся среди прочего отсутствием свободы (Ш. Манохин 19, Сергей Переслегин 20 и В. Борисов 21). Некий представитель психиатрии на примере Воронцова рассматривает особую форму шизофрении 22. Единственная попытка литературоведческого анализа, Сергея Харина, вращается вокруг концепции «замкнутого хронотопа» 23. В этой ситуации обратили мое внимание также короткие оценки, которые высказывали по теме интересующего меня рассказа Ант Скаландис, т. е. Антон Молчанов («Вещь сильная, мрачная, многослойная. Впечатляющая вещь» 24) и анонимные сетевые комментаторы, которые дискутировали о рассказе по адресу otzovik.com/review_2290145.html: «Ни на что не похожий маленький шедевр»; «Что-то совершенно особое, невиданное, необычное, пронзительное и настроенческое»; «Страшно и мрачно. Трудно не признать наивысшим творческим достижением вещь, которая с помощью минимальных художественных средств и одной фантастической посылки (недосказанной) оставляет такой след в читателе». То есть они подчеркивали, что рассказ им очень понравился, потряс их, но из этих отзывов можно сделать вывод, что они не понимают до конца, как его читать.

Я сказал бы, что это были свидетельства хотя бы частичного незнания жанровой условности, в которой были написаны «Подробности…», потому что именно эта условность всегда является ключом к правильному, адекватному прочтению. Для них этот рассказ не был научно-фантастической историей о путешествиях во времени, не был сказкой, но не был и реалистической прозой… он хорош, но неизвестно, чем…

Я подумал тогда: может быть, именно изучение жанровых черт «Подробностей жизни Никиты Воронцова» позволит объяснить суть этого произведения, разрешить загадку этого послания.

* * *

Произведение построено по принципу шкатулки. Начинается оно с описания встречи двух друзей — писателя и следователя прокуратуры, которые отправили свои семьи на каникулы и весело отмечают это событие:

Они сошлись на кухне в уютной трехкомнатной квартире в Безбожном переулке, и раскрыты были консервы (что-то экзотическое в томате и масле), и парила отварная картошка, и тонкими лепестками нарезана была салями финского происхождения, и выставлены были две бутылки «Пшеничной» с обещанием, что ежели не хватит, то еще кое-что найдется… Что еще надо старым приятелям? Так это в жилу иногда приходится — загнать жен с детишками на лазурные берега, а самим слегка понежиться в асфальтово-крупноблочном раю 25.

Присутствующий в описании полисиндетон 26, фигура слова в высшей степени риторическая, обращая на себя внимание, иронически наделяет важностью совершенно несущественное дело, тем словно бы представляя это описание сообщением о событии, которое само по себе не очень важное, но приобретает черты общности и схематичности; имеет — как бы — обобщенный характер, так как множество «мужских» встреч могло бы так выглядеть.

И хотя описание далее становится более детальным, тон его по-прежнему остается ироническим, а пьянеющие господа рассказывают анекдоты — то о хулиганах, то о хлопотах с «чиновниками от литературы». «Подробности…» становятся как бы бытовой сценкой, во всяком случае, именно в этом направлении первоначально подталкивается читатель.

Правда, в разговоре мелькают и более серьезные темы: о чудовищности XX века, об омерзительности культа силы, но демонстрация юмористического остроумия писателя задерживает появление серьезного повествования, и лишь когда читателю на самом деле становится интересно, зачем всё это, пение украинской песни, в которой речь идет о годах, которые уходят «як мосты, по якым нам бильше не ступаты», хотя и не сразу, но все-таки напоминает следователю некую таинственную историю, которой он поделится с другом, и в этой истории и будет скрыто наиважнейшее для рассказа содержание.

Рассказ в рассказе, настоящая история, поведанная (часто от первого лица) после представленного формального или полуформального вступления от третьего лица, составляющим ее рамки, — это схема, напоминающая мне «жуткие рассказы» XIX века. Например, так начинается произведение Алексея К. Толстого:

В 1815 году в Вене собрался цвет европейской образованности, дипломатических дарований, всего того, что блистало в тогдашнем обществе. Но вот — Конгресс окончился. <…>

Как это бывает к концу шумного бала, от общества, в свое время столь многолюдного, остался теперь небольшой кружок лиц, которые, все не утратив вкуса к развлечениям и очарованные прелестью австрийских дам, еще не торопились домой и откладывали свой отъезд.<…>

Однажды вечером, когда каждый из нас успел что-то рассказать и мы находились в том несколько возбужденном состоянии, которое обычно еще усиливают сумерки и тишина, маркиз д’Юрфе, старик эмигрант, пользовавшийся всеобщей любовью за свою чисто юношескую веселость и ту особую остроту, которую придавал рассказам о былых своих любовных удачах, воспользовался минутой безмолвия и сказал:

— <…> Что до меня, господа, то мне известно лишь одно подобное приключение, но оно так странно и в то же время так страшно и так достоверно, что одно могло бы повергнуть в ужас людей даже самого скептического склада ума. К моему несчастию, я был и свидетелем и участником этого события, и хотя вообще не люблю о нем вспоминать, но сегодня готов был бы рассказать о случившемся со мною — если только дамы ничего не будут иметь против 27.

Рассказ заканчивается возвращением к начальной ситуации.

Такое решение делает рассказ о духах, упырях, необъясненных явлениях более правдоподобным. Так как в этом случае мы имеем дело с ситуацией, где события излагает очевидец. Поэтому часто использовались романные формы, которые выдавались за рассказ свидетеля или даже за документы. Это традиция еще со времен эпохи Просвещения: первые романы XVIII века (Даниэля Дефо, Джонатана Свифта, Игнатия Красицкого и т. д.) довольно часто сопровождались выдуманными издательскими предисловиями, в которых содержимое представлялось как перепечатки мемуаров, хроник etc., или же без предисловий были стилизованы под бытовую прозу в виде переписки или дневников. В дореволюционной русской литературе XX века даже можно найти пример аналогично выстроенного рассказа, в котором встречаются двое знакомых и во время этой встречи один из них — старый прокурор — начинает рассказывать необыкновенную историю о психических муках обреченного на смерть преступника, и эта история является основным содержанием произведения. Не исключено, что «Сказка старого прокурора» Михаила Арцыбашева может представлять для «Подробностей…» непосредственную литературную традицию.

«Подробности жизни Никиты Воронцова» объединяют традицию «шкатулки» со старательной заботливостью о правдоподобии описываемой таинственной истории, ибо — рассказывая — прокурор излагает или зачитывает показания и даже дает коллеге прочитать короткий «Дневник» Никиты. Но и это, делающее правдоподобным фантастическое содержание представление письменной или иллюстративной документации, также обращается к давней традиции «рассказа ужасов». Достаточно вспомнить о «Рассказах старого антиквара» Монтегю Родса Джеймса, не говоря уже о том, что один из старых русских фантастических романов — «4338 год. Петербургские письма» Владимира Одоевского буквально состоит именно из писем, т. е. из практических документов.

Описываемая композиционная рамка и представление «документа» — не единственные «заимствования» из традиции необыкновенных рассказов, которые мы встречаем в рассматриваемом произведении С. Ярославцева (Аркадия Стругацкого). Очередное — это намекающий, постепенный способ ознакомления читателя с тайной Воронцова. Ибо обычно (по крайней мере, часто) было так, что герой «жуткого» произведения медленно приближался к грозному феномену (или только к пониманию его существования), а до того бывал неоднократно предупрежден, — автор задерживал момент сопоставления, чтобы как можно сильнее заинтересовать читателя 28, а позже как бы дополнительно делал всю историю неоднозначной, чтобы эффект обеспокоенности читателя, ощущение неуверенности продолжились и после чтения. Так что я попробую и далее рассматривать «Подробности…» как необыкновенный рассказ, тем более, что это дает возможность по-разному интерпретировать содержание.

* * *

Разберем вопрос имеющихся в тексте сигналов, предупреждающих разрешение загадки.

Когда писатель уже убедился в том, что врученный ему для прочтения «Дневник Никиты Воронцова» — настоящий и не плод деятельности сумасшедшего, — он отмечает: «Ты меня поразил» (с. 245). Минутой раньше по определению являющийся оплотом точности, правдивости и здравого рассудка прокурор подчеркнул: «Я не литератор, а следователь прокуратуры, и я не люблю в жизни неразрешимых задачек» (там же). Потом он рассказывает, как «Дневник» попал в его руки и как он начал проводить по делу Воронцова сначала формальное, а затем частное следствие, и замечает: «Было, было у меня такое ощущение, словно бы открывается дельце это в такую бездну, куда еще ни один человеческий глаз не заглядывал» (с. 249), и чуть позже: «Чуял, чуял я, что за загадочкой этой кроется что-то грандиозное, чуть ли не глобальное» (с. 252). В этот момент читатель получает информацию, что сфера, к которой приближаются герои, весьма таинственна, а может быть, и потенциально опасна.

Череда очередных, беспокоящих и анонсирующих «Бог знает что» предупреждений наступает, когда прокурор представляет писателю собранные им свидетельства очевидцев: они давали показания о словах и поведении Воронцова, из которых вытекало, что он знал будущее, что еще подростком отличался совсем взрослой сексуальностью и жестокостью 29, характерной для солдат, имеющих боевой опыт, а также, что он вызывал противоречивые и необъяснимые чувства: «И глаза у него были в тот момент необыкновенные — грустные и какие-то сияющие, я таких ни у кого еще не видела» (с. 257), «Ведь боялась я его, товарищ следователь! Как чумы боялась» (с. 255), «У него глаз нехороший, зловещий» (с. 260).

Эти сигналы недвусмысленно демонстрируют непонятность и угрозу загадки, и в этот момент у читателя может возникнуть ощущение, что реальность, представленная в произведении, распадется на рациональную и иррациональную, исчезнет в ней «имманентная предметная последовательность» 30, появится онтологическое противоречие, или — говоря словами Станислава Лема — «ужасная дыра, из которой вынырнуло привидение» 31, причем этим иррациональным чудовищем мог бы оказаться сам Воронцов — человек, который проживает свою жизнь бесконечное количество раз, а может быть, тот факт, что существует сила, способная вызвать к жизни такой феномен.

Но, поскольку «Подробности жизни Никиты Воронцова» не окажутся рассказом ужасов, такая возможность сойдет на нет, когда в очередной главке «Дискуссия» прокурор примется объяснять то, что обнаружил; может быть, туманно, но рационально:

Да, Никита Воронцов действительно был путешественником во времени, только не по своей воле и в весьма ограниченных пределах. И выглядело это следующим образом. Воронцов благополучно доживает до вечера 8 июня семьдесят седьмого года. В 23 часа 15 минут по московскому времени некая сила останавливает его сердце, а сознание мгновенно переносит на сорок лет назад, в ночь на 7 января тридцать седьмого года, где оно внедряется в мозг Воронцова-подростка, причем внедряется со всем опытом, со всей информацией, накопленными за прожитые сорок лет, напрочь вытесняя, между прочим, всё, что знал и помнил Воронцов-подросток до этой ночи. Далее, Воронцов снова благополучно доживает до вечера 8 июня семьдесят седьмого года, и снова та же самая неведомая сила убивает его тело и переносит его сознание, обогащенное, кстати, опытом и информацией новых сорока лет… и так далее, и так далее (с. 265).

Далее он также рассуждает вполне толково, и даже по-марксистски:

Нет смысла задаваться вопросом <…>, как и почему всё это с Воронцовым происходило и почему именно с Воронцовым. Наука эти высоты еще не превзошла и превзойдет, надо думать, не в ближайшие дни. Ибо речь здесь идет о природе времени <…> Пустое это дело — пытаться представить себе, как соотносились бесчисленные реальности Никиты Воронцова с нашей единственной реальностью. Мы имеем здесь дело, вне всякого сомнения, с высшими, нам еще неведомыми проявлениями диалектики природы, человеческий мозг к ним пока не приспособлен <…> Надлежит просто принять как данность: Никите Воронцову выпало много раз проходить мостами, «по якым нам бильше не ступаты…» (с. 266).

То есть в целом теперь получается, что хотя сущность загадки и неизвестна, но она находится в границах материалистической «диалектики природы», и в любом случае о ней можно говорить языком марксистской философии, и указывает на это не шуткующий когда-то писатель, а заслуживающий доверия прокурор. Но и особенного страха эта загадка не вызывает. Впечатление принадлежности загадки Воронцова к традициям science fiction усиливает представленное писателем «Интервью, данное скитальцем по времени Н. Воронцовым писателю и журналисту Алексею Т.», который, может быть, потому так определил и героя интервью, и свою профессию, чтобы вызвать аллюзию к «Машине времени» Г. Дж. Уэллса, в которой с главным героем, именуемым «Путешественником по Времени», среди прочих беседовал и Журналист, который хотел взять у него интервью.

В этот момент наличие в «Подробностях…» элементов структуры ghost stories становится лишь риторическим приемом, который позволил Стругацкому / Ярославцеву соответствующим образом разместить фабулу в рамках некой жанровой структуры и выгодно литературно обработать научно-фантастический замысел, а жанровая структура рассказа выглядит примерно так (перечисляю поочередно отдельно поименованные главки произведения и приписываю им жанр, аллюзию к которому — или к которым — каждая представляет):

1. Холостяцкий междусобойчик (бытовая сценка и одновременно рама «жуткого рассказа»);

2. Дневник Никиты Воронцова (документ, представленный в рамках соответствующего необыкновенного рассказа);

3. Умертвие на проспекте Грановского (вступительный рассказ о следствии, еще не имеющий черт необыкновенного рассказа);

4. Биография Никиты Сергеевича Воронцова (как выше);

5. Подробности о Никите Воронцове (типичный необыкновенный рассказ с постепенным усилением напряжения и т. д.);

6. Дискуссия вместе с Интервью… (решение загадки, внушающее жанровую принадлежность целого к SF);

7. Последние абзацы — окончательное возвращение к начальной ситуации, скрепление композиционной пряжки.

Следует еще добавить, что между частями, а иногда и в ходе них, часто наступал возврат к простому описанию дружеской «попойки», имеющий среди прочих и ретардационные функции.

Целое наверняка вызывало большой интерес читателей и ощущение изрядной дезориентации, так как следует помнить, что лишь немногочисленные советские читатели знали жанр «необыкновенных рассказов» и вообще не привыкли к литературным коктейлям: нацеленная на главенствующую роль соцреализма советская культурная политика не только не поддерживала нерациональную, ненаучную фантастику, но и с большим сопротивлением соглашалась на какое-либо смешение литературных жанров.

Однако, неужели разгадка произведения действительно так проста?

Я лично сомневаюсь в этом…

* * *

Я думаю, что в истории Никиты Воронцова можно найти еще один интерпретационный след. Как известно, писатель и прокурор пируют в квартире последнего, в Безбожном переулке. Действительно, была во времена СССР такая улица в Москве 32, которая после 1992 года вернулась к дореволюционному названию: Протопоповский переулок. А в 1924–1941 годах размещалась там среди прочих редакция журнала «Безбожник». Но почему Стругацкий выбрал именно ее? Мне кажется, что это атеистическое название контрастирует с одним фрагментом «Дневника Никиты Воронцова», в котором 21 августа 1941 года герой жалуется: «Да помилуй же меня хоть на этот раз! Что за охота тебе так со мной играться!» (с. 244). Как видим, Никита не хочет вновь возвращаться к своим военным переживаниям, и обращается к единственной силе, которая могла бы освободить его от проклятия. И в конце произведения «известный в Отделе культуры ЦК [КПСС]» (с. 235) писатель бурчит под нос: «По мне так лучше к чертям в ад, чем обратно…» (с. 270), так что по крайней мере не афиширует свой атеизм.

Религиозный мотив в «Подробностях жизни Никиты Воронцова»??? Если признать его существование, то следовало бы одновременно признать, что он глубоко законспирирован, и не было бы в этом ничего странного, поскольку СССР в 1980-е годы всё еще вел «борьбу с религией» (правда, давно уже идеологически-пропагандистскую, а не вооруженную, как в начале своего существования), поэтому никто бы рассказ, «пропагандирующий религиозные предрассудки», не допустил до публикации. Тем не менее перспектива признания в том, что «Подробности…» намекают на Бога, довольно соблазнительна, так как, во-первых, Его присутствие позволило бы убедительно объяснить переживания Воронцова, во-вторых, Стругацкий таким способом громко напомнил бы уверенным в себе невеждам, что «есть вещи на этой земле, о которых и не снилось вашим философам», а в-третьих, окончательно перечеркнуло бы возможность прочтения произведения в качестве ужастика, поскольку существование Бога хоть и является, конечно, необъяснимым, но люди скорее радуются такой возможности, нежели опасаются.

В этих обстоятельствах последнее предложение, главная мысль произведения заставляет еще раз задуматься над окончательным его смыслом и значением. Посмотрим еще раз на судьбу Воронцова. Кто бы не хотел, сохранив сознание взрослого человека, вернуться в детские годы и еще раз повторить свою жизнь 33. Наверное, почти каждый — особенно если учесть то, что из прошлых лет мы помним обычно лишь хорошее, вытесняя плохие переживания из своего сознания. А здесь и Воронцов, и один из главных героев произведения думают о таком «путешествии» как о наихудшей пытке. Так может быть, не много хорошего в такой жизни, которая выпадает раз за разом, и которую вновь и вновь приходится переживать Воронцову (а ведь это была типичная жизнь советского гражданина тех лет), а «Подробности жизни Никиты Воронцова», рассматриваемые в целом, являются рассказом о Божьем добром чуде, которое безнадежно испорчено человеком 34, поскольку попадает в устроенные людьми для людей время, место и действительность столь страшные, что и чудо смогли погубить?

Может быть, тем самым Аркадий Стругацкий прежде всего хотел поведать эту грустную правду о своих временах своему читателю?

Перевел с польского Владимир Борисов

1 О Войцехе Кайтохе см.: Борисов В. Исследователь творчества братьев Стругацких // ТрВ-Наука № 403 от 07.05.2024. trv-science.ru/2024/05/issledovatel-tvorchestva-bratev-strugaczkih/

2 Аркадий Стругацкий издал под этим псевдонимом также «Экспедицию в преисподнюю» (1974 — ч. 1 и 2; 1984 — ч. 3) и «Дьявол среди людей» (1993).

3 Цит.: Стругацкий Б. Комментарии к пройденному. С. Ярославцев, или Краткая история одного псевдонима // Стругацкий А., Стругацкий Б. Собр. соч. в 11 т. Т. 10: С. Витицкий, С. Ярославцев / Ред. С. Бондаренко, Л. Филиппов. — Донецк: Сталкер; СПб.: Terra Fantastica, 2001. — С. 743–746.

4 См. Кайтох В. Братья Стругацкие: Очерк творчества // Стругацкий А., Стругацкий Б. Собр. соч. в 11 т. Т. 12, доп. / Ред. С. Бондаренко, В. Дьяконов. — Донецк: Сталкер, 2003. — С. 548–549.

5 Общепринятое сокращение от «Аркадий и Борис Стругацкие», которое я также буду использовать.

6 Произведения АБС с подобными мотивами можно пересчитать по пальцам. Например, утопия «Полдень, XXII век» (1962) содержала пару идей такого типа. Герой «Попытки к бегству» (1962) чудесным образом перенесся в будущее. В 1963 году А. Стругацкий выполнил литературную редакцию повести «В дебрях времени. Палеонтологическая фантазия» Германа Чижевского. Однако следует подчеркнуть, что окончание завершенного в 1975 году (издан в 1989-м) романа Стругацких «Град обреченный» содержало намек, что жизнь главного героя после его смерти может начаться «с начала», повторно.

7 В это время продолжалась работа над сценарием фильма «Чародеи» (1982) реж. Константина Бромберга.

8 Письмо Аркадия брату, 27 августа 1978, М. — Л. // Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники. 1978–1984 гг. / Сост.: С. Бондаренко, В. Курильский. — Волгоград: ПринТерра-Дизайн, 2012. — С. 86. «Подробности жизни Никиты Воронцова» в этих материалах имеют название или «Вторая жизнь», или «Человек, проживший много жизней».

9 Письмо Бориса брату, 17 сентября 1978, Л. — М. // Стругацкие. Материалы к исследованию… — С. 93–94.

10 Рабочий дневник АБС [Запись между встречами] // Стругацкие. Материалы к исследованию… — С. 142.

11 Письмо Бориса брату, 29 июля 1980, Л. — М. // Стругацкие. Материалы к исследованию… — С. 240–241 (нем. wir haben — «у нас есть»).

12 Рабочий дневник АБС [Запись между встречами] // Стругацкие. Материалы к исследованию… — С. 242–243.

13 Ярославцев С. Подробности жизни Никиты Воронцова // Знание — сила (М.). — 1984. — № 6. — С. 46–48; № 7. — С. 46–49.

14 Борисов В. Три всплеска, — прислано мне автором.

15 Поселок на краю Галактики / Сост. О. Ольгин. — М.: Наука, 1989.

16 Цит.: Ярославцев С. Подробности жизни Никиты Воронцова // Стругацкий А., Стругацкий Б. Собр. соч. в 11. т. Т. 10. — С. 233–270. В оригинале цитируется польский перевод: Strugacki A., Strugacki B. Szczegóły życia Nikity Woroncowa / Tłum. E. Skórska // Nowa Fantastyka. — 2003. — Nr. 2. — S. 3–16. Автор статьи также замечает: Как видим, редакция «Новой Фантастики» решила, что псевдоним С. Ярославцев касается обоих братьев. Но я полагаю — по большинству изданий и российских источников, — что автором следует считать только Аркадия, хотя Борис, конечно же, принимал участие в обсуждении замысла.

17 Борисов В., там же.

18 Казаков В. После пятой рюмки кофе: О некоторых последствиях редактирования повестей братьев Стругацких // Галактические новости (Владимир). — 1993. — № 1. — С. 2–3.

19 «Это трагическая история человека, сознание которого обречено скользить по кругу внутри сорока лет его совсем не легкой жизни, вновь и вновь возвращаясь назад, в юность, а потом проходя практически один и тот же путь до момента очередного провала в прошлое. Такого и врагу не пожелаешь. Обычная тюрьма покажется раем в сравнении с вечным заключением сознания в острог внутренний». Цит.: Манохин Ш. (т. е. Михаил Шавшин). Комментарии к комментариям, или кое-что о Вертикальном Прогрессе. Глава 9. «Спонтанный рефлекс» // Аркадий и Борис Стругацкие. Официальный сайт, rusf.ru/abs/rec/manokh09.htm [дата доступа: 15.05.2016].

20 Переслегин С. Репетиция оркестра. Предисловие к десятому тому Собрания («Подробности жизни Никиты Воронцова», «Дьявол среди людей», «Двадцать седьмая теорема этики») // Аркадий и Борис Стругацкие. Официальный сайт, rusf.ru/abs/rec/peresl11.htm [дата доступа: 15.05.2016].

21 «Беда моя в том, что я не в состоянии точно описать все те чувства, которые возникают в пораненной душе при восприятии истории с Никитой Воронцовым. Вспоминаются юношеские ощущения, когда я всерьез задумывался о бесконечности Вселенной, когда еще смотреть в ночное небо было притягательно и страшно. Со временем все эти ощущения уходят <…> Не сразу, ох, не сразу дошел до меня смысл слов писателя Алексея Т.: „Знаешь, по мне так лучше к чертям в ад, чем обратно…”» (с. 16). Борисов В., там же.

22 Никонов Ю. В. О квантовой психопатологии // МЦЭИ. Международный центр эвереттических исследований, everettica.org/article.php3?ind=226 [дата доступа: 15.05.2016].

23 «Сжимание спирали времени в кольцо может дать интересные результаты, но в большинстве своем это воспринимается как ход, присущий фантастическим или мистическим произведениям. Как раз к ним и относится рассказ Аркадия Стругацкого <…> на примере которого можно говорить об изображении замкнутого времени в литературе». Цит.: Харин С. Томский доклад // MHAITH, mhaith.livejournal.com/13755.html [дата доступа: 15.05.2016; текст реферата под полным названием «Замкнутый хронотоп (к рассказу Стругацких “Подробности жизни Никиты Воронцова”)», представленного на XIII Всероссийской конференции молодых ученых «Актуальные проблемы лингвистики и литературоведения», организованной в Научно-исследовательском Томском государственном университете 6–7 апреля 2012 года]. Кроме того, о субъективном понимании времени писал в контексте «Подробностей…» Леонид Володарский — см.: В свободном падении //
«Мне так кажется», 23.01.2012, lvolodarsky.ru/v-svobodnom-padenii.html [дата доступа: 15.05.2016].

24 Цит.: Скаландис Ант. Братья Стругацкие. — М.: АСТ, 2008. — С. 567.

25 Цит.: Ярославцев С. Подробности жизни Никиты Воронцова // Стругацкий А., Стругацкий Б. Собр. соч. в 11. т. Т. 10. — С. 233–270, здесь 233. Польский перевод не отражает стилистики оригинала: „W ten oto sposób doszło do spotkania w kuchni przytulnego trzypokojowego mieszkania w Zaułku Bezbożnym. Otworzone zostały konserwy (coś egzotycznego w pomidorach i oleju), parowały ugotowane kartofle, leżało pokrojone na cienkie plasterki fińskie salami, stały dwie butelki „Pszenicznej” z zapewnieniem, że jak nie starczy to jeszcze się coś niecoś znajdzie… Czegóż więcej potrzeba starym przyjaciołom? Tak to się czasami dzieje — zagania się żonę z dziećmi na lazurowe wybrzeża, a samemu można odrobinę wypocząć w asfaltowo-blokowym raju” (S. 3).

26 «Часто для выразительного определения какого-либо действия или состояния понятия группируются; хорошо, если при этом их значения усиливаются. Тогда мы говорим о нагромождении (мультипликации). Понятия можно выстраивать в ряд, опуская союзы или поступая наоборот. В первом случае имеем стилистическую фигуру, которая называется асиндетон, во втором — полисиндетон». Цит.: Lichański J. Z. Co to jest retoryka? — Kraków: Polska Akademia Nauk — Oddział w Krakowie, 1996. — S. 44.

27 Цит.: Толстой А. Семья вурдалака. Неизданный отрывок из записок неизвестного / Пер. с франц. А. В. Фёдорова // Толстой А. К. Собр. соч. Т. 3. Художественная проза. Статьи. — М.: Худ. лит-ра, 1964. — С. 69–70.

28 Примеров этого множество, а эффект давно уже заметили исследователи. Неслучайно известная польская монография жанра, написанная Мареком Выдмухом, называется «Игра со страхом. Фантастика ужасов» (Warszawa: Czytelnik, 1975).

29 «Это было вероятно жестоко, умело и, я бы сказал, по-деловому. То есть он дрался не так, как обыкновенно дерутся мальчишки <…> Он как бы работал» (с. 261).

30 Термин Артура Хутникевича. См. также: Lichański J. Z., Kajtoch W., Trocha B. Literatura i kultura popularna. Metody: propozycje i dyskusje. — Wrocław: Pracownia Literatury i Kultury Popularnei oraz Nowych Mediów, 2015. — S. 50–52.

31 Цит.: Лем С. Фантастика и футурология: В 2 кн. Кн. 1 / Пер. с пол. С. Н. Макарцева под ред. В. И. Борисова. — М.: АСТ; Ермак, 2004. — С. 109. Сравни также: Caillois R. Od baśni do science fiction / Tłum. J. Lisowski // Caillois R. Odpowiedzialność i styl. Eseje. — Warszawa, 1967. — S. 29–65.

32 Протопоповский переулок // «Твоя Москва», yourmoscow.ru/city/street/protopopovskiy_pereulok [дата доступа: 16.05.2016].

33 Как — вспоминая фаустовскую традицию — пишет С. Переслегин (цит. соч.), это «возможность, за которую не жалко заложить дьяволу душу».

34 «Подробности…» возникли примерно в тот же период, что и «Жук в муравейнике», «Хромая судьба», «Пять ложек эликсира» и другие произведения, о которых я когда-то писал, что «действительность, представленная в них, тестируется неожиданно введенной в нее каплей необычности символического <…> характера и неопределенной формы» (Кайтох, цит. соч., с. 583). Фантастический элемент в некоторой степени тестировал действительность; человечество, столкнувшись с ним, проявляло свои черты. Можно сказать, что к «писательским экспериментам», которые они с братом проводили над человечеством, Аркадий добавил еще одну возможность.

Отсюда: https://www.trv-science.ru/2024/05/tainstvennye-podrobnosti-zhizni-nikity-voronczova/
silent_gluk: (pic#4742421)
[personal profile] silent_gluk
Записки любителя фантастики

ДЛЯ КОГО ПИСАЛИ СТРУГАЦКИЕ?

Вопрос странный и даже - праздный, но только на первый взгляд. Интернет полон яростных споров о творчестве Аркадия и Бориса Стругацких. В чем только не обвиняют этих писателей. Причем мнения порою диаметрально противоположны. Одни пеняют Стругацким за отступничество от светлых идеалов коммунизма, другие - за то, что они своими книгами наоборот укрепляли ненавистный социалистический строй. Кто-то считает, что ранние произведения этих писателей примитивны, а кто-то, что поздние их книги - заумны. В общем разнобой полный. Я далек от мысли, что сумею примирить спорщиков - это никому не под силу, но хочу обратить внимания на целевую аудиторию, на которую в разное время ориентировались эти писатели.

В середине пятидесятых Аркадий и Борис попробовали сформулировать свое писательское кредо: "Не бояться легкой сентиментальности в одном месте, грубого авантюризма в другом, небольшого философствования в третьем, любовного бесстыдства в четвертом и т. д. Такая смесь жанров должна придать вещи еще больший привкус необычайного. А разве необычайное — не наша основная тема?" Программа хорошая, но вот только не для того времени и места. В СССР, почти на всем протяжении его истории, фантастика считалась литературой для детей среднего и старшего школьного возраста, в лучшем случае - для студентов. И никаких исключений. Какое там любовное бесстыдство, когда даже в классической "Аэлите" Алексея Толстого вымарывали любые намеки на эротику.

Подобное ограничение возраста аудитории выводило из себя всех - писателей, редакторов, читателей, но ничего поделать с этим они долгое время не могли. В результате фантасты вынуждены были не только избегать сюжетных ситуаций, из которых юные читатели могли бы узнать о некоторых аспектах взрослой жизни, но и упрощать фабулу и затрагиваемую проблематику. Аналогичная ситуация была и в США, но там это касалось только произведений, которые предназначались именно для детей, а не всей фантастики.

Если посмотреть на издательства и периодические издания, выпускавшие в Союзе фантастику, то практически все они были ориентированы на выпуск художественной и познавательной литературы для детей и молодежи: издательства "Молодая гвардия", "Знание", "Детская литература", журналы "Техника - молодежи", "Юный техник", "Знание - сила", "Изобретатель и рационализатор", "Химия и жизнь", "Пионер", "Костер", "Уральский следопыт", "Пионерская правда", "Комсомольская правда" и так далее. Альманахи "Мир приключений", "На суше и на море", "Собеседник", серии "Библиотека приключений и научной фантастики", "Библиотека советской фантастики", "Фантастика" - все это было рассчитано на школьников и студентов.

Кого-то писателей эта ситуация вполне устраивала, ибо они с самого начала ориентировались на подростковую аудиторию, а кто-то мимикрировал, так как писать для детей хоть и не проще, но спокойнее. Кир Булычев, например, практически всю жизнь был детским писателем и обратиться напрямую к взрослой аудитории попытался лишь в конце восьмидесятых. Лишь Иван Ефремов не слишком обращал внимания на эти ограничения, ну так он был титан и связываться с ним литературное начальство не решалось, предпочитая делать вид, что та же эротика в романах писателя - это нечто невинное.

А что же Стругацкие? Они, похоже, не слишком возражали против того, чтобы ориентировать свои произведения на подростковую и молодежную аудиторию. "Страна багровых туч", "Путь на Амальтею", "Стажеры", "Полдень, 22 век", рассказы - все эти вещи пятидесятых, шестидесятых годов идеологически, и не только, невинные. А повесть "Понедельник начинается в субботу" и вовсе самими авторами предназначена "для научных работников младшего возраста". Не думаю, что это лишь вынужденная мимикрия. Авторы этих книг намеренно создавали их для тех, кому предстояло строить светлое будущее. Ведь если коммунизм будет построен в ближайшие двадцать лет, как это было записано в программе партии, следовательно те, кому на момент выхода вышеперечисленных книг было лет десять- двенадцать лет, будут к 1980-му году в самом расцвете физических и творческих сил.

По сути, Стругацкие писали для любознательных пацанов и девчонок, которым предстояло покорять Урановую Голконду, осваивать Марс и Амальтею. Легко представить, как их книжки взахлеб читают Вовка Юрковский, Мишка Крутиков, Гришка Дауге и даже Лешка Быков. Параллельно Стругацкие пишут и книжки для взрослых, которые то удается напечатать, как "Второе нашествие марсиан" и "Хищные вещи века", то не удается, как "Гадкие лебеди", ну или публикации оказываются чреваты неприятностями, как было со "Сказкой о Тройке" и "Улиткой на склоне".

Не оставляли Братья Стругацкие без внимания и подростково-юношескую аудиторию, вот только книги их становились все жестче и поднимали все более сложные проблемы. "Попытка бегству", "Далекая Радуга", "Трудно быть богом", "Обитаемый остров". Юрковский, Дауге, Быков, Крутиков росли и они должны были понимать, что путь к светлому будущему усеян не лепестками роз. А для взрослых эти писатели предназначали еще более сложные тексты - "Отель "У погибшего альпиниста", "Пикник на обочине", "За миллиард лет до конца света", "Град обреченный".

Наступила эпоха, когда стало понятно, что с построением коммунизма что-то не заладилось, и вчерашние мальчишки, что с упоением читали о полете на Венеру, скорее всего на нее уже не полетят, не говоря уже о звездах. Пришлось Юрковскому сотоварищи устраиваться в предлагаемых эпохой обстоятельствах. "Полдень" не только отодвинулся в неведомую даль, но и в дали этой тоже хватало проблем, столь красочно описанных в повестях "Жук в муравейнике" и "Волны гасят ветер". В семидесятых Стругацкие поработали и с новым поколением подростков, выпустив повести "Малыш", "Парень из преисподней", "Повесть о дружбе и недружбе", "Экспедиция в преисподнюю".

Ну а в конце восьмидесятых, в начале девяностых Аркадий и Борис Стругацкие перестали писать для детей окончательно. Они уже в семидесятые сомневались, что могут угодить тогдашнему подростку, а уж на два десятилетия позже - и подавно. В мутном вареве перестройки вообще мало, что можно было разглядеть. Обнажились такие пласты прошлого, что впору было поверить в существование потусторонних сил, чем разобраться в минувшем и настоящем, не говоря уже - о будущем. И писатели попытались. Их поздние произведения "Хромая судьба", "Отягощенные злом, или Сорок лет спустя", "Жиды города Питера", "Дьявол среди людей", а также, наконец-то, опубликованные "Гадкие и лебеди" и "Град обреченный" были созвучны эпохе, но уже никого не могли ни воодушевить, ни утешить.

Когда Аркадий Натанович Стругацкий умер в 1991 году, его брат и соавтор продолжил линию именно поздних произведений. Его романы "Поиск предназначения, или Двадцать седьмая теорема этики" и "Бессильные мира сего" - вещи сложные и жесткие. Они поднимают темы смысла жизни и реализации таланта. Что же касается аудитории, то поздние Стругацкие писали для всех, кто готов думать и понимать. Понимать и не сдаваться. Не зависимо от возраста. Да так в общем было всегда. Другой вопрос, что далеко не каждый готов воспринимать тексты, которые не подыгрывают его внутреннему ребенку, а разговаривают с ним, как со взрослым.

Отсюда: https://dzen.ru/a/ZM-AnTl-EVpzmx7U?referrer_clid=3000&from_site=mail

27 том

Mar. 18th, 2023 05:31 am
silent_gluk: (pic#4742418)
[personal profile] silent_gluk
Славное издательство "Сидорович" уже издало и поставило в не менее славный магазин "Ленкниготорг" 27 том Полного собрания сочинений Стругацких (малотиражного и в твердой обложке).

Купить можно здесь, по 3.000. Зато в одном томе (не в 2, как у "Млечного Пути").

ISBN: 978-5-907465-12-1
Издательство: «Сидорович», ИП Олексенко
Обложка: 7А (черный балакрон, тиснение фольгой)
Формат: 84x108/32. Бумага: офсет 80 г. 912 с.; 16 с. вкл.
Weight: 1,42 kg
Эту книгу можно купить только в «Ленкниготорге»!

Самовывоз возможен со склада в Санкт-Петербурге.

Издательство «А. В. Сидорович», издательство Acta Diurna, ИП Олексенко А.А. Санкт-Петербург, 2022 г. Обложка: черный балакрон, тиснение белой и голубой фольгой. Книга запаяна в полиэтилен.

Т. 27 (1985–1986)
I. ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Хромая судьба: роман
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Туча: сценарий
ВАРИАНТЫ РУКОПИСЕЙ И ИЗДАНИЙ
«Хромая судьба»
«Туча»
II. ПУБЛИЦИСТИКА
ОПУБЛИКОВАННОЕ
1985
Аркадий Стругацкий. И снова Максим Каммерер...: интервью
Аркадий Стругацкий, Елена Васильева. Нечитающий возраст?: беседа
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Сто строк о фантастике: статья
Борис Стругацкий. Мир в зеркале фантастики: интервью
Аркадий Стругацкий. Воспоминание о будущем: интервью
Аркадий Стругацкий. Аркадию Стругацкому — шестьдесят: интервью
Борис Стругацкий. Больше невероятного в единицу времени: интервью
Аркадий Стругацкий и др. Жажда чуда: интервью
Аркадий Стругацкий. Исполнение желаний: статья
Борис Стругацкий. Ни дня без книжки: интервью
1986
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. О положении в литературной фантастике: статья
Аркадий Стругацкий. «Научная фантастика — это признак высокой культуры каждой страны»: интервью
Борис Стругацкий. Фантастика — дело серьезное: интервью
Борис Стругацкий. [Предисловие к повести А. Столярова «Мечта Пандоры»]
Борис Стругацкий. Планета «Strugatskia»: интервью
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Знакомые черты будущего: ответ на вопрос
Борис Стругацкий. [Предисловие к повести С. Казменко «Водопой»]
Аркадий Стругацкий. Не должно быть: статья
Борис Стругацкий. Фантастика предупреждает...: интервью
Аркадий Стругацкий. У кого учился первый сапожник?: интервью
Аркадий Стругацкий и др. После «Взрыва»...: «круглый стол»
Борис Стругацкий и др. Разговор о фантастике: высказывание
Борис Стругацкий. Вместо предисловия [к публикации Б. Штерна]
ИЗ АРХИВА
1985
Аркадий Стругацкий. И снова встреча...: интервью
[Аркадий Стругацкий и др.] Острые вопросы «круглого стола»
1986
Борис Стругацкий. Рецензия на книгу С. Сахарнова «В дни лошади»
Аркадий Стругацкий. Приветствие 25-му японскому национальному съезду по научной фантастике
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. От авторов [к ПНО]
Аркадий Стругацкий. Врезка к рассказу В. Бабенко «Стоп, машина» в «Огонек»
Борис Стругацкий. Рецензия на сборник научно-фантастических произведений Б. Романовского
Аркадий Стругацкий. «Бывает и так в литературе...»: открытое письмо
Аркадий Стругацкий. Обратите внимание: пролетаем над Африкой: интервью
III. ПИСЬМА. ДНЕВНИКИ. ЗАПИСНЫЕ КНИЖКИ
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Рабочий дневник, 1971–1987
Аркадий Стругацкий. Дневник, 1984–1986
Аркадий Стругацкий. Дневник, 1978–1987
Аркадий Стругацкий. Рабочие записи, 30.04–02.05.1985
Аркадий Стругацкий. Рабочие записи о кинофильме «Письма мертвого человека»
Аркадий Стругацкий. Рабочие записи, 1986–1987
Борис Стругацкий. Дневник, 1985–1988
Борис Стругацкий. Дневник, декабрь 1985
Борис Стругацкий и др. Дневник поездок, 1985–1986
IV. ПРИЛОЖЕНИЯ
Необходимые пояснения
Комментарии и примечания
Библиография. 1985–1986 гг.
Указатель имен
Указатель заглавий произведений и их аббревиатур
Вклейка с фотографиями и рисунками
16 страниц: 25 фотографий и 3 рисунка

27 том

Feb. 13th, 2023 05:46 am
silent_gluk: (pic#4742422)
[personal profile] silent_gluk
Славный магазин "Ленкниготорг" объявил предзаказ на 27 том Полного собрания сочинений Стругацких. Значит, не менее славное издательство "Сидорович" отправило его, 27 том, в типографию...

Предзаказать можно здесь - https://lenknigotorg.ru?pss_strug_27 .

Пока стоит 2.900, когда выйдет - будет дороже.

912 страниц+вклейка.

Т. 27 (1985–1986)
I. ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Хромая судьба: роман
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Туча: сценарий

ВАРИАНТЫ РУКОПИСЕЙ И ИЗДАНИЙ
«Хромая судьба»
«Туча»

II. ПУБЛИЦИСТИКА
ОПУБЛИКОВАННОЕ
1985
Аркадий Стругацкий. И снова Максим Каммерер...: интервью
Аркадий Стругацкий, Елена Васильева. Нечитающий возраст?: беседа
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Сто строк о фантастике: статья
Борис Стругацкий. Мир в зеркале фантастики: интервью
Аркадий Стругацкий. Воспоминание о будущем: интервью
Аркадий Стругацкий. Аркадию Стругацкому — шестьдесят: интервью
Борис Стругацкий. Больше невероятного в единицу времени: интервью
Аркадий Стругацкий и др. Жажда чуда: интервью
Аркадий Стругацкий. Исполнение желаний: статья
Борис Стругацкий. Ни дня без книжки: интервью
1986
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. О положении в литературной фантастике: статья
Аркадий Стругацкий. «Научная фантастика — это признак высокой культуры каждой страны»: интервью
Борис Стругацкий. Фантастика — дело серьезное: интервью
Борис Стругацкий. [Предисловие к повести А. Столярова «Мечта Пандоры»]
Борис Стругацкий. Планета «Strugatskia»: интервью
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Знакомые черты будущего: ответ на вопрос
Борис Стругацкий. [Предисловие к повести С. Казменко «Водопой»]
Аркадий Стругацкий. Не должно быть: статья
Борис Стругацкий. Фантастика предупреждает...: интервью
Аркадий Стругацкий. У кого учился первый сапожник?: интервью
Аркадий Стругацкий и др. После «Взрыва»...: «круглый стол»
Борис Стругацкий и др. Разговор о фантастике: высказывание
Борис Стругацкий. Вместо предисловия [к публикации Б. Штерна]
ИЗ АРХИВА
1985
Аркадий Стругацкий. И снова встреча...: интервью
[Аркадий Стругацкий и др.] Острые вопросы «круглого стола»
1986
Борис Стругацкий. Рецензия на книгу С. Сахарнова «В дни лошади»
Аркадий Стругацкий. Приветствие 25-му японскому национальному съезду по научной фантастике
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. От авторов [к ПНО]
Аркадий Стругацкий. Врезка к рассказу В. Бабенко «Стоп, машина» в «Огонек»
Борис Стругацкий. Рецензия на сборник научно-фантастических произведений Б. Романовского
Аркадий Стругацкий. «Бывает и так в литературе...»: открытое письмо
Аркадий Стругацкий. Обратите внимание: пролетаем над Африкой: интервью

III. ПИСЬМА. ДНЕВНИКИ. ЗАПИСНЫЕ КНИЖКИ
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Рабочий дневник, 1971–1987
Аркадий Стругацкий. Дневник, 1984–1986
Аркадий Стругацкий. Дневник, 1978–1987
Аркадий Стругацкий. Рабочие записи, 30.04–02.05.1985
Аркадий Стругацкий. Рабочие записи о кинофильме «Письма мертвого человека»
Аркадий Стругацкий. Рабочие записи, 1986–1987
Борис Стругацкий. Дневник, 1985–1988
Борис Стругацкий. Дневник, декабрь 1985
Борис Стругацкий и др. Дневник поездок, 1985–1986

IV. ПРИЛОЖЕНИЯ
Необходимые пояснения
Комментарии и примечания
Библиография. 1985–1986 гг.
Указатель имен
Указатель заглавий произведений и их аббревиатур

Вклейка с фотографиями и рисунками
16 страниц: 25 фотографий и 3 рисунка

Тираж маленький, так что, наверное, имеет смысл поспешить.
silent_gluk: (pic#4742471)
[personal profile] silent_gluk
частные суждения

«Попытка к бегству» — почему Саул вернулся?


Сюжет ранней повести братьев Стругацких «Попытка к бегству» можно передать одной фразой: узник концлагеря Саул попал в будущее, полетел на другую планету, увидел там другой концлагерь и вернулся. Понятное дело, вернулся не «досиживать срок», поскольку из концлагеря он успел сбежать. Вернулся, чтобы дать последний бой преследующим его врагам и погибнуть. Но в чём был смысл его поступка? Ведь с любой рациональной точки зрения разумнее было бы либо остаться в будущем, где он мог бы принести реальную пользу (хотя бы консультируя историков по своей эпохе), или же вернуться в своё время, но в иное место. У себя дома он тоже мог бы принести много пользы, благодаря знаниям из будущего. Однако Саул поступил иначе.

Взглянем на сюжет ещё раз. Саул уговорил двух скучающих учёных, которым нечем было заняться, отправиться не на курорт, а в неизведанный мир. И в этом мире внезапно оказались:

Следы деятельности загадочной цивилизации Странников
Местная разумная жизнь, которая успела создать собственную цивилизацию.
Концлагерь, предназначенный для изучения местной цивилизацией артефактов Странников.

И всё это абсолютно случайно оказалось на пути группы землян, среди которых столь же случайно оказался пришелец из прошлого, имеющий практический опыт обращения с охранниками концлагеря. Лишь благодаря этому опыту земляне сумели выудить из пленника хоть какую-то значимую информацию. Вы можете поверить в такую череду случайных совпадений?

Чем же можно объяснить столь невероятное стечение обстоятельств? Во-первых, таков был замысел авторов. Им понадобилась именно такая ситуация для демонстрации каких-то собственных идей. Но как объяснить сложившуюся ситуацию внутри самого текста? Тут возникает второе объяснение, оно же палочка-выручалочка всего цикла про Полдень:

«Зачем нам искать причины? Все ясно: Странники! Кровавая рука сверхцивилизации!»

Это цитата из совсем другой повести, «Волны гасят ветер», однако она удивительно уместна. Всё понятно — это Странники подкинули Саулу машину времени или портал в будущее, они же привели звездолёт именно к той планете, на которой некогда проводили масштабный эксперимент по телепортации. Зачем им это понадобилось? Да кто их знает, они же сверхразумные, а значит, их мотивы для людей заведомо непостижимы.

Однако может быть и ещё одно объяснение. В теоретической физике существует так называемый «антропный принцип», который можно сформулировать так: «Наблюдатель видит ту Вселенную, в которой возможно появление наблюдателя». Мы живём в мире, где существует разумная жизнь, потому что мир, где её нет (неважно, по какой причине), наблюдать некому. То же самое можно соотнести с казусом Саула. Он оказался в мире будущего, где столкнулся с иномировым концлагерем, потому что у него оставался незакрытый гештальт, связанный с концлагерем же.

Таким образом, если бы вместо Саула в будущее отправился бы кто-то другой, то он не оказался бы на той самой планете, где существует концлагерь. А вот Саул, в какой бы другой мир он не отправился, так или иначе снова оказался бы в привычной ему ситуации — разве что, по другую сторону колючей проволоки. Возможно, вернувшись на Землю в XXII веке, он сам это понял, поэтому и предпочёл закрыть свой собственный гештальт не где-нибудь, а в своём родном времени.

Сам концепт внешнего мира как отражения внутреннего мира персонажей у Стругацких будет встречаться не раз. Особенно ярко он проявился в «Хромой судьбе» и «Граде обречённом». Последний вообще выстроен как литературный эксперимент, описывающий эксперимент социально-психологический: «Что будет, если в некоем абстрактном городе собрать людей из разных стран, но приблизительно одной эпохи?» Впрочем, в более ранних повестях, таких как «Второе нашествие марсиан», Стругацкие ставили над обычными людьми ещё менее гуманные опыты. И продолжили их ставить в «Пяти ложках эликсира», например. Да и в последней совместной книге, написанной братьями, «03 или 40 лет спустя», также поставлен эксперимент, только не социальный, а скорее педагогический.

Отсюда
silent_gluk: (pic#4742428)
[personal profile] silent_gluk
Отсюда: https://vk.com/wall-211095585_965

Спасибо Игорю Саенко за запись позавчерашнего видео заседания Ростовского КЛФ "Притяжение", посвященного обсуждению и сравнению "Второго нашествия марсиан" и "Хромой судьбы". И не только, конечно. Это такие немножко даже домашние посиделки. Так что: кто захочет, хотя бы полистает, а так пусть будет для памяти.

https://vk.com/wall221669022_162?z=video221669022_456239044%2F10a08892370b97295e%2Fpl_post_221669022_162



Добрый день, друзья! Позавчера состоялось онлайн-заседание ростовского КЛФ "Притяжение". Было нас 8 человек из разных городов: Михаил Якубовский, Сергей Лифанов-Фокин, Игорь Ревин, Сергей Фирсов и др. Был там и ваш покорный слуга Игорь Саенко... Вот видеозапись. Что в ней общего? Наверное, то, что все мы уже безнадёжно старые... Увы! Увы! Но, может, послушать будет интересно... Тема обсуждения: произведения братьев Стругацких "Второе нашествие марсиан" и "Хромая судьба". (отсюда: https://vk.com/wall221669022_162 )
silent_gluk: (pic#4742471)
[personal profile] silent_gluk
Сурков П. Высоцкий: Вне времени и пространства: Опыт культурологического исследования.

Три гения: Высоцкий и Стругацкие

Эта удивительная, но, на первый взгляд, очевидная тема
(Высоцкий был знаком с обоими братьями, а с Аркадием Натановичем
Стругацким его даже связывало куда более тесное общение,
фактически — дружба домами) практически полностью упущена
в «высоцковедении». Нет, все более-менее серьезные биографии
Владимира Семеновича, безусловно, отражают ряд фактов,
подтверждающих взаимную приязнь Высоцкого и легендарных
фантастов, но их творческое взаимодействие, на мой взгляд,
заслуживает отдельного разговора.
Поскольку это взаимодействие существовало, более того — есть
ряд произведений, где таланты Высоцкого и Стругацких взаимно
«опылили» друг друга.

Read more... )
silent_gluk: (pic#4742428)
[personal profile] silent_gluk
Любопытно...
В продолжение вчерашней темы - третья часть расшифровки записи.

Отсюда: http://www.rusf.ru/abs/beseda92.htm

Расшифровку подготовили Илья СИМАНОВСКИЙ, Татьяна ЕРЕМЕЕВА, Евгений СМИРНОВ, Светлана МИРОНОВА

Выложено с любезного разрешения Марианны ЛУРЬЕ, Елены ЖИТИНСКОЙ и Андрея СТРУГАЦКОГО

БОРИС СТРУГАЦКИЙ И АЛЕКСАНДР ЖИТИНСКИЙ
БЕСЕДУЮТ С САМУИЛОМ ЛУРЬЕ (1992 г.)

Самуил Лурье: – Как замечательно, что вы это сказали, потому что мой следующий вопрос как раз с этим связан. Мы говорили об этих двух романах – «Потерянный дом» и «Град обреченный» – как об экспериментах социальных. И вы говорили о них, как об экспериментах психологических. Но каждый из них ещё и представляет собой стилистический эксперимент. И опять-таки мне кажется, что в этих двух экспериментах довольно много общего. Потому что и там и здесь имеется метафорический сюжет, сюжет именно как метафора, которая развивается, превращаясь в действие и, в общем, универсальный слог. Универсальный, то есть... Вот у него есть такая внешняя примета – его легко должно быть переводить, потому что это в чистом виде работа человеческого ума. Не теряющаяся в вязких личных оттенках словоупотребления. Это романы, которые понятны человеку любого слоя, и я убежден, что они, что редко бывает в литературе, что они должны быть понятны, и хороши, и вызывать улыбку и тревогу в переводе. И я хотел бы понимать, насколько сознательно это было сделано.

У меня такое ощущение, что оба эти романа воплощают некоторую одну тенденцию – какое-то прощание с литературой. Мне кажется, что авторы в том и другом случае всё знают, как надо писать: как строить диалог, как строить сюжет, как описать вещь, как описать человека. Они знают, как это делали Хемингуэй, предположим, и как это делалось в исландских сагах. Они знают и сознательно выбирают наиболее универсальные, наиболее доходчивые, наиболее элегантные приёмы. При этом и в том и другом романе чрезвычайно много игры. Я уж не говорю о том, что в романе Житинского целые главы написаны так, как будто их написал Стерн. Что там всячески обосновано и введено в ткань романа. Но и в вашем романе, поскольку там проходят разные исторические периоды и социальные формации, там предстают люди из всех эпох человеческой истории в соответствующем, сопутствующем им стилистическом ореоле. Каждый раз этот стилистический ореол выдержан так, как будто авторы хотят показать, что они владеют буквально всеми манерами повествования, а выбирают некий общий знаменатель. Это литература – в том и другом случае – как бы обобщающая предшествующую литературу. Такое у меня впечатление. Мне очень хотелось бы знать, насколько это делалось сознательно.

Борис Стругацкий: – Я, к сожалению, Саня, ничего не могу сказать вам по этому поводу, если быть честным. Я, конечно, мог бы накрутить какой-нибудь здесь пассажик литературоведческий. Но, честно говоря, я никогда не понимал, как мы пишем. Не забывайте: мы пишем вдвоем.

Самуил Лурье: – Вы всегда скрывали это – от меня, например. Я всегда вас расспрашивал и вы никогда не отвечали никому, насколько мне известно.

Борис Стругацкий: – На самом деле мы всем отвечали! Всем отвечали одно и то же и с максимально возможной искренностью, но никто не верил нам. Потому что мы можем объяснить только технику работы. Но этого мало. Потому что техника нашей работы состояла в том, что каждое предложение придумывалось вдвоём. Один предлагает текст, другой в этом тексте меняет несколько слов и возвращает его как бы тут же через стол первому. И происходит такая вот отшлифовка. Вы и сейчас смотрите на меня с каким-то подозрением.

Самуил Лурье: – Нет-нет. С восхищением! С изумлением!

Борис Стругацкий: – Но на самом деле это именно так и происходило. Может быть когда-нибудь, Саня, мы с вами сядем и напишем какую-нибудь литературоведческую статью вдвоём. Попытаемся это сделать. Вы, конечно, будете меня забивать – мы будем в неравных условиях. Там-то мы были в равных, а здесь вы... Но, тем не менее, вы поймёте, о чем я говорю. Поэтому ответить на вопрос: почему выбраны те или иные слова, почему выдержан тот или иной стиль, я не могу. Это всё потонуло где-то когда-то в технике работы.

Самуил Лурье: – Понимаю. Но, в принципе, вы согласны с <такой> характеристикой?

Борис Стругацкий: – Мне кажется, вы очень высоко оценили наш роман. Фактически, если вашу фразу передать кратко, вы сказали, что это некое литературное совершенство. Чего я ни в коем случае не считаю...

Самуил Лурье: – Я очень высоко ставлю литературу Стругацких в целом.

Борис Стругацкий: – Я вам благодарен, Саня, но это, во-первых, не есть некий итог. Всё-таки после этого романа мы написали ещё несколько вещей. Я не знаю, вы можете относиться к ним хуже или лучше, но мы-то считаем их настоящими. Мы любим «Хромую судьбу», мы любим «Отягощённые злом», мы эти вещи считаем настоящими.

Самуил Лурье: – Да нет, я понимаю.

Борис Стругацкий: – То есть это не есть некий итог, что как бы следует из вашего рассуждения. Но главное не в этом. Главное в том, что я, к сожалению, не могу ответить на вопрос Сани. Я не знаю, как это делается. Я могу только рассказать процедуру, а как получается – не знаю.

Самуил Лурье: – А вы, Саша?

Александр Житинский: – В общем, конечно, если так по-настоящему, тоже это, вероятно, невозможно. Для меня существовал в этом романе интонационный ориентир в виде Стерна. Но, опять же...

Самуил Лурье: – В виде «Сентиментального путешествия».

Александр Житинский: – Да. Скорее даже «Тристрама Шенди». Когда я прочитал эту вещь, я был просто... Мне хотелось вот так, вот так, вот так! (жестикулирует, смеётся)

Самуил Лурье: – Сделать его соавтором и персонажем.

Борис Стругацкий: – Замечательно! Как можно Стерна брать за основу? При сходстве, насколько мы [c Cашей] разные!

Александр Житинский: – Именно интонационно. Не по слову, это не стилистика Стерна.

Борис Стругацкий: – Интонационно. Да-да, я очень хорошо это понимаю.

Самуил Лурье: – Вы знаете, я сейчас подумал, что Саша писал этот роман со Стерном, как вы с Аркадием.

Борис Стругацкий: – Может быть. Может быть. Что-то в этом роде.

Александр Житинский: – Не более того. А в остальном у меня только один критерий в отношении к языку: язык должен был незаметен. Произведение должно быть лишено языка, как специального... (жестикулирует, подбирает слово)

Борис Стругацкий: – Интересная точка зрения!

Александр Житинский: – Я грешен, я с величайшим почтением отношусь к Набокову как к писателю, но мне мешает его блестящий язык. Я всё время останавливаюсь на том, как это блестяще написано, а не на том, что же написано.

Борис Стругацкий: – То же самое мешает мне в Платонове.

Александр Житинский: – В Платонове отчасти тоже. Язык должен быть стеклом, через которое ты видишь этот мир.

Самуил Лурье: – Да. Как я и сказал: работа человеческого мозга.

Александр Житинский: – Чтобы было всё понятно. Вероятно, для этого нужно быть хорошим стилистом, но скорее всего это либо есть, либо нет. Специальная работа над стилем – я не понимаю, что это такое.

Самуил Лурье: – Понятно. Когда он есть, над ним можно и не работать. Я понимаю. Теперь у меня немножко неожиданный вопрос в сторону. Я подумал: как странно, что очень много лет, если не десятилетий, главными читателями прозы Стругацких были молодые научные работники. Эта огромная армия младших научных сотрудников – вы сами когда-то об этом писали – людей главным образом технического и естественнонаучного образования.

Борис Стругацкий: – Да.

Самуил Лурье: – Но это была молодёжь, и они считали вас с Аркадием своими писателями, они образовывали вокруг вас защитную, если угодно, среду. И, вероятно, до вас доносилось какое-то дыхание их восхищения, их любви. Они друг другу передавали немногочисленные книжки и ещё менее многочисленные рукописи, рвали из рук ваши интервью и ваши фотографии и так далее. Но интересно, что и Саша Житинский, хотя он гораздо позже начал и в другое, тоже по-своему очень сложное время, работал, при тоталитарном нашем строе... Он, в конце концов, почувствовал необходимость вот в таком вот молодом защитнике, если угодно. Он занялся рок-музыкой. Его полюбили и узнали все рок-музыканты и фанаты. У вас – фанаты фантастики, у вас – фанаты рок-музыки.

И, вы знаете, я сам был на этой самой площади перед Мариинским Дворцом в ночь на двадцать первое августа прошлого года. И я подумал: там встретились два поколения. И оба этих поколения были одновременно читателями и почитателями Стругацких и Житинского. Там было очень много молодёжи, которая пришла, чтобы... Представьте себе, я их потом расспрашивал. Они пришли, чтобы драться и побеждать. Вот кто там был. Это были ваши, наверное, рок-музыканты: у многих были магнитофоны, играла музыка. И это были ваши читатели. Фанаты фантастики. Но там также были люди... Вы, наверное, заметили, что ваши читатели делятся на две категории: молодёжь и пожилые люди – люди моего, скажем, возраста. Я знаю, что Саша Житинский... когда [он свою] первую повесть... кому принес? Руфи Зерновой, вот людям этого поколения. И у вас, [Борис Натанович], так же было. И посередине какой-то провал с читателем. Есть читатель молодой, который вас любит и читатель старый, который вас понимает. И на площадь перед Белым домом, конечно, и к Мариинскому Дворцу пришла молодёжь, чтобы побеждать и сражаться, и старики, условно говоря, пожилые люди вроде меня. Пришли только ради того, чтобы, если придётся, погибнуть, раз всё кончено. Отнюдь не для того, чтобы побеждать, а просто: «Пусть это пройдёт по мне, раз так». Потому что стыдно, чтоб не по мне.

Борис Стругацкий: – Я пришёл туда, потому что мне было невозможно сидеть дома. Было тоскливо и страшно.

Самуил Лурье: – (неразборчиво) Голос, что те, кто могут помочь, должны были идти.

Борис Стругацкий: – Нет, у меня было... Мне было страшно сидеть дома. Когда я пришёл туда, я как будто помолодел и оживился. Стало легко.

Самуил Лурье: – Да, там стало так хорошо! Там играла музыка, там были прекрасные молодые лица. Так вот, я хочу сказать, что это вас тоже объединяет. Вот этот круг, подобный тому, что окружал то, что мы теперь называем защитниками Белого дома – и у вас был этот круг – у каждого свой, но где-то они пересекались. И мне бы хотелось, чтобы вы тоже что-то об этом сказали. Какие у вас отношения внутренние и внешние с этими кругами?

Борис Стругацкий: – Я думаю, что всё дело сводится к тому, что Саша, наверное, любит иметь дело с молодыми. Просто вам интересно с ними, верно?

Александр Житинский: – Интересно.

Борис Стругацкий: – И мне тоже. Мне просто интересно с молодыми ребятами. Я, кстати, вот не люблю маленьких детей. Это мой большой грех, я всё понимаю, я очень плохой дед. Я совершенно равнодушен к маленьким детям. Но вот к мальчишкам и девчонкам – мальчишкам главным образом, надо сказать – в возрасте от 16 до 26 у меня какие-то удивительно тёплые чувства. Может быть, потому что я уже довольно давно понял, что...

Самуил Лурье: – ...что это самые умные люди в нашей стране.

Борис Стругацкий: – Не в этом дело. Что вот это то самое будущее, о котором я всё время думаю. Это оно и есть. Нас не будет, нас забудут, а они будут жить. И будут продолжать. Вот это при всей банальности этих слов играет какую-то важную для меня роль. Я подозреваю, что... Мне интересно с ними, да простят меня мои коллеги по возрасту, но мне интереснее с ними, чем со своими сверстниками. За исключением, конечно, нескольких близких друзей.

Александр Житинский: – То же самое. В какой-то момент я почувствовал, что интересы моих сверстников – опять же за каким-то исключением – разговоры за столом, при встрече, мне неинтересны. Их проблемы – не мои проблемы. А проблемы тех – почему-то мои. То ли я остался в том возрасте... Могу, кстати, подтвердить совершенно точно: когда я окунулся вот в этот мир музыкальной молодёжи, рокеров, единственными писателями среди современных русских писателей, которых читала эта публика, были Стругацкие. Единственными. Не просто одними из немногих. Я точно говорю: единственными. Это меня просто поразило. Я специально проводил опрос.

Самуил Лурье: – У меня на этот счёт есть целая теория, я тоже ловлю себя на том, что мне интересно только с этим возрастом. Но я довольно давно – поскольку я и учителем школьным был, и очень много читал лекций... я убедился, что в нашей стране что-то ужасное происходит с человеком от 16 примерно до 23, я бы сказал. Там среди них очень много умных, интересных, всё понимающих, талантливых, надёжных в любом смысле людей. И что-то – приблизительно это совпадает с окончанием вуза и первым годами так называемой самостоятельной жизни, когда им вдруг указывают их настоящее место и они понимают, что без компромисса, без унижения, без пошлости ничего вообще в этой жизни не достичь – вдруг что-то происходит и они становятся неинтересными и тусклыми. И это как будто сделано нарочно, чтобы по-настоящему взрослым в этой стране никто не стал никогда. Так было и мне казалось, что это почти осознанная государственная политика. И две революции происходили во внутреннем развитии каждого советского человека. Первая – вот эта простая. Четвероклассник любой – то есть мальчик лет девяти-десяти – прелестное существо, остроумное, тонкое, талантливое, пишет стихи, рисует, всё замечательно. И тут происходит сексуальный взрыв гормонов. И в седьмом классе вы встречаете тусклые лица, среди которых блистают только несколько пар глаз. И вторая революция происходит – вот эта, социальная. Второе падение – социальное, второй отбор, если угодно. И вот почему вашими читателями остаётся все время один и тот же слой людей. То есть возрастной. А потом я не знаю, кого начинают читать люди, когда уходят от вас. Может быть, впрочем, и никого.

Александр Житинский: – Надо сказать, что тот возрастной слой, с которым я десять лет назад столкнулся... Прежде всего – рок-музыканты, фанаты и вокруг них, тоже какие-то, на десять-двенадцать лет старше... Их сменило уже то поколение, которое я не знаю. Этих я уже не знаю. И мне кажется, что они, та молодёжь, которая за эти годы воспринимает жизнь совсем по-другому, им уже не нужно бороться... Они какие-то другие. Они для меня уже не очень понятные.

Борис Стругацкий: – Боюсь, что сейчас вырастает поколение вот этих самых шестнадцати-двадцатилетних – совсем другое.

Самуил Лурье: – Совсем другое. В частности, они выросли с недоверием к слову. Изолганному, проституированному слову. Имею в виду советскую литературу и идеологию. Они не будут читать, мне кажется. Вырастает поколение, которое не будет читать.

Борис Стругацкий: – Они уже не читают.

Александр Житинский: – Да.

Самуил Лурье: – Они не верят слову. Вот в чём беда. И у меня остался еще один-единственный, зато личный вопрос и краткое, может быть, заключение. Личный вопрос связан с понятием героя в вашей прозе. Насколько я представляю себе, а я уже, слава тебе, Господи, наверное, больше тридцати лет являюсь читателем Стругацких, чем очень горжусь... Так может быть, наверное?

Борис Стругацкий: – Да, теоретически.

Продолжение следует.
silent_gluk: (pic#4742422)
[personal profile] silent_gluk
Мировая война Бориса Стругацкого

Текст ~ Дмитрий Быков

#5 (20) май 2010 / 12:53 / 17.05.10

Отсюда: https://snob.ru/magazine/entry/18595/

В книгах Стругацких всегда идет война. В прошлом или настоящем, в земной или иной цивилизации, именно она определяет судьбы и характеры героев. Почти двадцать лет, прошедшие после смерти Аркадия Стругацкого, младший из братьев, Борис, продолжает эту линию уже в своей, все более и более сложной прозе. При этом сам Борис Стругацкий менее всего склонен романтизировать войну. Возможно, поэтому так редко и скупо говорит от собственного имени о мифах, ветеранах, зэках, смершевцах и о своей ненависти к войне.

Главные советские и постсоветские военные писатели – Стругацкие. Почти никогда не изображая войну напрямую, они ВСЕГДА занимались беспрерывным ее осмыслением и изживанием ее опыта. Бесконечные войны в прозе Стругацких – на Сауле, на Саракше, на Земле – больше всего похожи на игры в войну книжных послевоенных детей на ленинградском пустыре 1946 года, среди осколков, воронок и сгоревших бревен.

Этой военной прозой сформировано уже несколько поколений, навсегда запомнивших, включивших в свой лексикон: «Налей мне вина, Хайра, труполюб, и согрей постель, я сегодня весел!», «“Варенья, и быстро”, – неприятным голосом сказал Хайра», «Великий и могучий Утес с ногой на небе и на земле».

Это входило в кровь немедленно – но не только потому, что было хорошо, а потому, что Стругацкие транслировали атмосферу тревоги, в которой мы жили. Советский Союз был довольно напряженным местом, в нем все время чего-то боялись, война витала в воздухе. Потом из теплицы выпустили воздух – а может, впустили, не знаю, но атмосфера утратилась. А тогда этой атмосфере соответствовали немногие – в первую очередь Стругацкие, у которых непрерывно воевали, или вспоминали войну, или ждали ее. Но мало кто при этом так ненавидит войну, как Стругацкие, мало кто наговорил столько резкостей о советском милитаризированном сознании, о подчинении всего советского (а в последние годы – и российского) социума мобилизационным доктринам и о привычке развязывать войны, чтобы тем вернее все на них списать.

Отрицательные герои Стругацких – часто генералы или представители спецслужб, опять-таки военизированных. А между тем все их положительные герои родом из войны и могут лишь мечтать о тех прекрасных временах, когда формирование Человека Воспитанного (важный для Стругацких термин, созданный по аналогии со, скажем, человеком разумным или человеком играющим; технический прогресс как таковой, без участия человека воспитанного не имеет смысла и не принесет человечеству счастья) будет возможно без подобных экстремальных инициаций.

Противоречие это, конечно, осознается скорее читателем, чем автором. Борис Стругацкий, который ныне героически представительствует за себя и брата, внутренне абсолютно последователен, когда развенчивает военную мифологию. А его поклонники, выросшие на их с братом классической прозе, кричат о своем разочаровании и признаются в блогах – не без публичной экзальтации, естественно, – что АБС для них более не существуют.

Я их не одобряю, этих поклонников, конечно. Но понять генезис этих ощущений могу.

• • •

Хотя вообще-то с Борисом Натановичем Стругацким мало что понятно. Он персонаж загадочный.

Говорю «персонаж», потому что не совсем понимаю, о чем говорю – о человеке ли или о той предсказанной им вместе с братом следующей ступени эволюции.

Борису Стругацкому только что исполнилось семьдесят семь лет. На людях не появляется принципиально, даже на церемонию присуждения литературной премии АБС – ее всегда вручают 21 июня, этот день равноудален от дней рождения А. и Б. Стругацких – присылает поздравление, и только. Семинар фантастов, которым он руководит с середины семидесятых и который считается инкубатором гениев, продолжает функционировать, но собирается у него дома, и посторонние туда не допускаются. Все интервью – исключительно в режиме онлайн.

Я из тех немногих счастливцев, кто видел Стругацкого живьем и удостаивался даже крепкого сухого спортивного рукопожатия, а также разговора. Плотность и скорость этого разговора, а также причудливость мысли укрепили меня в убеждении, что тут мы имеем дело с чем-то до конца не познанным (помните – «профессионал, да еще из лучших, наверное, – мне приходилось прилагать изрядные усилия, чтобы удерживать его в своем темпе восприятия», – как говорит Максим Каммерер о Льве Абалкине в повести «Жук в муравейнике»?).

Однажды он мне сказал (не подчеркиваю своей близости к нему, разговор был общий):

– Мы выросли в убеждении, что человек ест, чтобы работать. А что если это не так?

– Вы серьезно?

– Абсолютно. Это вполне может быть наоборот.

Далее он развил мысль о том, что самоценность работы вполне может быть пережитком, а прекрасное безделье по-своему выглядит даже более творческим состоянием; и о том, что работа отвлекает человека от подлинных проблем, как производственный роман уводил от жизни, а не приводил к ней. Никто из героев русской классики не работает, и не сказать, чтобы от этого мы любили ее меньше. Более того, в Библии труд сделан проклятием человека, а не смыслом его жизни. В другой раз он озадачил меня еще больше, сказав, что терпимость проявляется не в отношении к хорошему, а в отношении к неприятному. Надо уметь терпеть неприятное, не отказывая ему в праве на существование. И эта простая на первый взгляд мысль заставила меня пересмотреть большинство моих тогдашних иерархий. Речь, как сейчас помню, шла о «Флоре», хиппиобразном движении из романа «Отягощенные злом». Я удивлялся: почему оселком для испытания окружающих избрана именно «Флора», слабая, вонючая, вредоносная? Он объяснил.

И про жизнь свою, и про творческий метод, и про эволюцию мировоззрения БНС высказывается фрагментарно и неохотно, как всякий интроверт. Мы очень мало знаем, а хорошо бы разобраться: что же сформировало его, и какую роль сыграла в этом война?

• • •

То есть мы знаем, что из блокадного города его увезли только в 1943 году, что он остался там с матерью, а Аркадий с отцом, находившимся на последней стадии истощения и вскоре умершим, уехали раньше – зимой сорок второго. Знаем, что ненависть к войне и разговорам о ее святости сидела в обоих братьях прочно. Самым сильным своим киновпечатлением они долго считали фильм Стэнли Крамера «На берегу» – антиутопию 1959 года по роману Невила Шюта про то, как ядерная война съела мир и смертоносное радиоактивное облако приближается к Австралии; там теперь гнездятся остатки человечества и предаются кто оргиям, кто романтической любви, кто диким автогонкам со смертельным исходом.

С закрытого показа этого фильма братья вышли, проклиная всех генералов. Но тут и кроется первое противоречие: из этого впечатления вырос не антивоенный роман, а гениальная «Далекая Радуга», финал которой – обреченная планета с тысячами не успевших спастись – поражает не ужасом, а счастьем. Вот пляж, вот море, вот четверо плывут к горизонту, неся на спинах пятого, который играет на банджо и поет: «Ты, не склоняя головы, смотрела в прорезь синевы и продолжала путь». Вот композитор играет на рояле, а рядом табличка: «Далекая Радуга. Соч. последнее, неоконч.». Вот Горбовский лежит на берегу – впервые можно спокойно лежать, некуда бежать. Сейчас придет Волна и всех накроет. То есть из ужаса, из предсмертия, из глобальной катастрофы (война это или нечто техногенное – какая теперь разница) сделалось счастье.

Выходило, во-первых, что без войны нет доступа к тем высшим эмоциям, к числу которых, безусловно, принадлежит счастье безнадежности, братство обреченных, высшее понимание человечности (на Радуге остались ведь только те, кто добровольно пожертвовал эвакуацией – ради детей, ради научных данных…). А во-вторых, что только люди, сформированные пограничным опытом, способны вести себя прилично, а в мирном обществе этого опыта взять негде. Поэтому, скажем, рационально мыслящие и прекрасно воспитанные персонажи пасовали у Стругацких всегда, в том числе на Радуге, а те, в ком угадывались ветераны земных или космических битв, жертвовали собой красиво и весело, как любимый их сквозной персонаж Горбовский.

Относительно Аркадия Натановича кое-что понятно: после училища военных переводчиков он служил на Дальнем Востоке двенадцать лет, армейская тема входила непременной составляющей во все его сольные сочинения и почти во все главные общие книги. Относительно Бориса Натановича все опять тайна.

Объективно и полно говорить про Стругацкого может тот, кто умнее его, а я таких людей пока не видел. Есть впечатления внешние: Стругацкий весьма высок ростом (хоть и ниже почти двухметрового брата), широкоплеч, круглоголов, обладает тонким ртом, сложенным в едкую ироническую улыбку, и носит сильные толстые очки. Он дружит с узким кругом людей, причем весьма неожиданных – это не коллеги-писатели и не коллеги-ученые. Интересы его разнообразны, а память абсолютна. По первому образованию он звездный астроном и неплохо разбирается в астрофизике до сих пор, хотя строго научной фантастики Стругацкие никогда не писали.

Кроме того, он один из самых известных и осведомленных филателистов Ленинграда, ныне Петербурга. О всякого рода отпечатках, зубцах и водяных знаках он знает не меньше, чем о звездах, и говорит на эту тему охотнее, чем о литературе, но мало кто способен поддержать такой разговор. Помимо всего этого, он прекрасно осведомлен о компьютерных симуляторах боевых действий и в какую-нибудь танковую войнушку способен рубиться ночь напролет, несмотря на большой жизненный опыт и вообще взрослость.

Но все эти вещи, сугубо внешние, ничего в Стругацком не приоткроют.

Отношение же его к ближнему кругу, прежде всего к ученикам, являет собою загадку или, по крайней мере, противоречие: внешне это отношение очень корректное, но прохладное. Внутри, под этой корректностью тлеет жар, как под золой, потому что Стругацкий очень любит талант во всех его проявлениях и с горячей заинтересованностью следит за всеми, кого заприметил. Но любовь имеет характер требовательный и стимулирующий, внешне никак не проявляющийся: Стругацкий умеет требовать с тех, кого любит, и сроду ни с кем не сюсюкал. Все это с редкой откровенностью и даже самоедством описано в «Бессильных мира сего» – вероятно, самом откровенном его романе. Там много страшных сцен, даже больше, пожалуй, чем в «Пикнике», и есть довольно рискованная идея: без прямого насилия над человеческой личностью – насилия иногда самого буквального, с применением пыточного арсенала – Человека Воспитанного не получишь. Потому что, если человек не движется вперед, он не стоит на месте, а откатывается назад. Его тащит вниз Проклятая Свинья Жизни.

Так что с учениками Стругацкий, подобно своему Агре, не только жёсток, но при необходимости и жесток. Иначе бы из Бориса Штерна, Вячеслава Рыбакова, Андрея Измайлова и двух десятков других ничего особенного не вышло. А из них вышло превосходное поколение, у которого уже мы, рожденные в конце шестидесятых – начале семидесятых, научились понимать, что к чему. Откуда в пацифисте не то чтобы преклонение перед насилием, а столь страстная вера в то, что без него не обойдется? А очень просто: он сознает инерционность человеческой природы. И если эту природу не подхлестывать – Проклятая Свинья тут как тут. Чтобы один из героев «Бессильных» – реально бессильных, утративших дар, зажиревших – начал наконец действовать по максимуму, разворачивая историю человечества силой ума, его приходится не только напугать до смерти, но и… да, пытать, дробить пальцы. Наставник об этом знает. Наставник это инициировал. И это сработало. А что еще делать, когда «совершенно нет времени»? – этой фразой заканчивается роман.

Мне кажется, Стругацкого сформировал эпизод, описанный в «Поиске предназначения» – великом автобиографическом (по крайней мере, в первых главах) романе. Там мальчика во время блокады преследует людоед. Сильно подозреваю, что все это так и было. Людоеда потом случайно убил осколок, и мальчик смог спрятаться в родном подъезде. И еще одна деталь, которая на Стругацкого повлияла, – он упомянул ее однажды в онлайновом интервью: самой вкусной вещью в своей жизни он назвал ледяной каменный мятный пряник, полученный на новый, 1942 год.

Так война с ее кошмаром объяснила Борису Стругацкому, что может быть всё. Те вещи, которых он насмотрелся в блокадном Ленинграде, сильно раздвигают границы воображения.

Так война доказала ему, что любое выживание есть чудо, а стало быть, свидетельство о призвании. И одна из главных тем Стругацких – может ли человек это свое призвание отменить? Стругацкий полагает, что отменить его нельзя и потому надо по мере сил ему следовать. Пока следуешь – будешь храним, потому что нужен. Это истинно военный императив, в мирном обществе такого не сформулируешь.

И еще одно. Война научила его тому абсолютному минимализму в смысле потребностей, той фантастической, стальной выносливости, которая делает воином и его самого. Это позволяет ему не отвлекаться на болезни и возраст и ежедневно, хоть небольшими порциями, писать – делать то главное, что он умеет лучше всего. Никто и никогда не знает, что он пишет. Все это не мешает, а, напротив, способствует его славе и почти всеобщему пиетету. Покачнула этот пиетет и расколола поклонников именно война.

• • •

Буча началась, когда Борис Стругацкий, отвечая на вопросы «Новой газеты», написал:

«Память о Великой Отечественной стала святыней. Не существует более ни понятия “правда о войне”, ни понятия об “искажении исторической истины”. Есть понятие “оскорбления святыни”. И такое же отношение стремятся создать ко всей истории советского периода. Это уже не история, это, по сути, религия. Библия Войны написана, и апокриф о предателе-генерале Власове в нее внесен. Все. Не вырубишь топором. Но с точки зрения “атеиста” нет здесь и не может быть ни простоты, ни однозначности. И генерал Власов – сложное явление истории, не проще Иосифа Флавия или Александра Невского; и ветераны – совершенно особая социальная группа, члены которой, как правило, различны между собой в гораздо большей степени, чем сходны».

Эта точка зрения породила шквал полемики (не говоря уже про обвинения в адрес самого БНС, опять попавшего в нерв). Грех сказать, я и сам поймал себя на некотором, не скажу непонимании, но внутреннем протесте. Усугубилось это чувство просмотром «Аватара», за рецензию на который мне уже досталось с либеральной стороны. Я там усомнился в добродетельности героя, с такой легкостью перебегающего на чужую сторону от своей, пусть даже во всем неправой. Я впервые задумался о том, каким будет демифологизированное сознание – сознание, которое научится обходиться без мифов. Да, память о войне стала святыней. Да, это мешает выяснить правду. Но что делать обществу, у которого других святынь нет? И может ли оно быть обществом, если у него нет святынь?

Со всем этим я осмелился обратиться к самому Борису Стругацкому. Интервью, как всегда, велось путем взаимной переписки. Ответы он предпочитает формулировать письменно, с научной строгостью, характерной для физиков вообще и астрономов в частности.

– Может, миф не так уж страшен? Он лежит как-никак в основе каждой нации...

– На мой взгляд, ничего дурного в мифах нет. Это, по сути, общенародное творчество – тщательно отредактированная тысячами независимых редакторов, отшлифованная тысячами сугубо эмоциональных и личных прикосновений, беллетризованная история, так сказать, история рукотворная, тщательно сбалансированная по части сочетания реальных фактов и народной фантазии. В мифе есть выдумка, но нет вранья, что и делает его таким привлекательным и даже значительным. Хуже, когда редактируют, шлифуют и беллетризуют историю хорошо оплачиваемые специалисты по идеологической обработке, занимающиеся этим делом по заданию начальства и в соответствии с указаниями, спущенными «сверху». Тогда получается «миф с заранее заданными параметрами», не бескорыстный полет фантазии, а враньё. Собственно, и не миф уже, а фальсификация истории. «Освобождение братских народов…», «подвиг двадцати восьми героев-панфиловцев», «велика Россия, а отступать некуда…», «Жуков – гениальный полководец», «Сталин – еще более гениальный полководец», «освобождение Европы»… И все, что противоречит этому мифу (архивные документы, свидетельства очевидцев, обыкновенная логика), объявляется очернительством, дегтемазанием и как раз фальсификацией. Это растление истории, эта демагогия, рассчитанная на невежество и абсолютное обнищание духом, преподносится как истина в последней инстанции. Это уже не создание Мифа, это его огосударствление, «идолизация», превращение в орудие пропаганды.

Великую Отечественную я всегда помню потому, что она была частью моей жизни, притом значительной. Воспринимать ее как святыню я не умею. Я вообще не религиозен.

– Но именно тревога по случаю возможной новой мировой войны породила великие фильмы и романы – фильм Крамера «На берегу» и вдохновленную им вашу «Далекую Радугу».

– «Перчику ему в жизнь! Перчику!..» Это у Чехова, кажется. Нет, я решительно против спецсредств, возбуждающих творческие процессы. Жизнь, ей-богу, и так исполнена всевозможных «стимуляторов»: несчастная любовь, мучения комплекса неполноценности, одиночество, предательства друзей, смерть близких, внезапные успехи, внезапные поражения… Неужели для успешного творчества нужны еще и военные угрозы, войны, власть жлобов, цензура, религиозные страсти? По-моему, никаких разумных аргументов в пользу такого рода неестественностей не существует. Говорят, есть люди, которые скучают без войны, без ха-арошей драки, без скандалов вообще. Господь с ними. Пусть идут в ОМОН. Или в наемники.

(Все это, разумеется, голос Стругацкого-человека. Стругацкие-писатели в жизни то и дело нарывались на неприятности, иногда вполне сознательно – просто потому, что не могли остановиться. Может быть, субъективно им все это было куда как противно, но именно из этих противностей – из творческого их преодоления – получились в конце концов «Сказка о тройке», и «За миллиард лет до конца света», и «Хромая судьба». Они бы, конечно, придумали не хуже, обошлись бы без личного опыта – но, боюсь, без личного опыта не было бы той ненависти, того едкого, кисло-горько-соленого тона, того порохового дыма. Не в цензуре было дело, она им только мешала, отравив самые плодотворные годы, – но общая советская атмосфера не могла не отразиться в их сочинениях, и страшная напряженность этой жизни обеспечила динамику их текстов. Конечно, «стимуляторы» вроде любви, смерти и творческих мук вполне достаточны… и все-таки советский мир с его силовыми линиями был весьма мощным полем, рождавшим удивительные тексты; не знаю, чем это можно заменить.)

– Есть ли в российской истории события более значимые и более притягательные для вас, нежели Великая Отечественная война?

– Сколько угодно. Рождение Пушкина, например. Или освобождение крестьян.

– Вы наверняка знали многих ветеранов – и многих лагерных сидельцев. Что у них общего? Действительно ли ветераны – люди особой породы?

– Я знавал сравнительно немногих ветеранов, но все они, без исключения, были вояки – отнюдь не «герои штабов и продскладов», а те самые, «что поползали»: сержант-минометчик, сержант-артиллерист (оба – из рядовых), капитан пехоты, генерал-майор (начинавший в финскую взводным и кончивший в Тюрингии командиром дивизии)… Очень разные люди, очень разные судьбы, всё очень разное у них, но все как один не любят рассказывать собственно о военных действиях (всё больше о бабах, о выпивке, о трофеях, о столкновениях с начальством), терпеть не могут СМЕРШ, а на прямые вопросы о войне отвечают уклончиво, норовят свернуть на что-нибудь забавное. И зэки бывшие (с ними я встречался меньше) очень в этом на них похожи: ни слова внятного о лагерях и масса забавных баек про лагерное начальство. А уж о крутой ненависти к «органам» и говорить нечего: слова доброго не найдут. Вояки, пусть изредка, но все-таки отметят какого-нибудь смершевца, что «подлец был большой, но не трус», а зэки – нет, у них ненависть чистая, беспримесная, непрощающая.

– Как вы оцениваете вклад Сталина в Победу? Сегодня многие повторяют, что без него война не была бы выиграна.

– Сталин и начальство много сделали для того, чтобы эта война вообще началась и чтобы началась сокрушительными поражениями. В 1933-м Сталин приказал немецким коммунистам выступать не против нацистов, а против ненавистных социал-демократов. Этот приказ, вне всякого сомнения, способствовал победе Гитлера на выборах и воцарению в Германии нацизма. Сталин совершенно не разобрался в политической ситуации середины тридцатых, не понял, кто главный враг, а кто возможный союзник, стратегия, которую он избрал, поставила СССР и всю Европу на грань катастрофы. В 1939-м он благословил (договором Молотова-Риббентропа) Гитлера на начало масштабной войны в Европе. В конце тридцатых Сталин уничтожил ВЕСЬ старший командный состав РККА, обусловив этим военный кошмар 1941 года. Сталин бездарно прохлопал начало войны: он намеревался начать ее сам и, по сути, ничего не предпринял для подготовки к немецкому превентивному удару. Сталин сделал все, чтобы кровопускание, учиненное советскому народу, было максимальным. Средства, к которым он прибегнул (защищая свою жизнь и свою власть прежде всего), были безгранично жестоки и бесчеловечны – он это умел, и он это предпочитал. Народ оказался между двумя жерновами. Впереди – чужаки, оккупанты, фашисты, за спиной – НКВД, СМЕРШ, заградотряды. Создание такой ситуации – заслуга Сталина. Только так он умел расплачиваться за собственные ошибки. «Бабы новых нарожают» – эти слова ему приписывают; вполне возможно, он так говорил. И наверняка он так думал. Завалить трупами дорогу к победе – только так он умел и предпочитал. Война была выиграна, конечно, не вопреки Сталину. Сталин свою роль сыграл – роль тирана, роль безжалостного руководителя, и правы те люди, которые считают, что без главнокомандования Сталина войну, может быть, пришлось бы проиграть. Да только они не желают помнить, что без главнокомандования Сталина войны и вовсе могло не быть или это было бы совсем другое столкновение – между тоталитарным монстром и союзом демократических государств.

– Самойлов признавался: «Я б хотел быть маркитантом при огромном свежем войске» – при том что сам был боевым офицером. Вы себя как-то видите на войне?

– Не спрашивайте. С моими очками, с моим прирожденным пацифизмом, с моим отвращением к любому подчинению… Душераздирающее зрелище.


Продолжение следует.
silent_gluk: (pic#4742426)
[personal profile] silent_gluk
Еще одна версия происхождения "ВААМ"а. Автор - Фантлаб-юзер Colaborant.

Дело в том, что в современном еврейском языке используется триграмма
בע~מ
для сокращения словосочетания
בערבון מוגבל
(буквально "с ограниченным залогом") -- это аналог аббревиатур, известных по сочетаниям вроде ООО, GmbH, Ltd (включающим "с ограниченной ответственностью") -- тут я профан и могу путать нюансы, но в главном я не сомневаюсь (Вы сами можете попробовать уточнить смысл и использование этой триграммы, к примеру ввести в строку поиска "хевра баам" или "hevra baam" -- напишите, если будут вопросы, я попробую помочь).
Так вот: эта еврейская триграмма обычно транслитерируется как БААМ (по-русски) или BAAM (латиницей), ЭТИ БУКВЫ ЧАСТО ПРИПИСЫВАЮТ К НАЗВАНИЮ ФИРМЫ (ОБЩЕСТВА).
МОЁ ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ: пираты издали этот репринт в Израиле (я дважды покупал это издание в израильских русских книжных магазинах сети ЛИМ), при этом они проявили юмор, назвав своё нелегальное "издательство" "Stavropol' - BAAM" - здесь "Stavropol'" как бы является "названием" (при этом для русского читателя создают иллюзию, что Ставрополь - место издания, а BAAM -- название издания).
silent_gluk: (pic#4742428)
[personal profile] silent_gluk
Любопытная версия: почему ВААМ и почему Аддис-Абеба в пиратских изданиях Стругацких? Автор - Фантлаб-юзер Colaborant ( https://fantlab.ru/user189039 )

"Как обещал -- попытаюсь высказаться по поводу "Stavropol' — ВААМ", но сначала -- оговорка (нужная, ниже я объяснюсь) о другом известном тебе пиратском издании "Дня затмения" (Менелик. Аддис-Абеба) -- мне кажется, что ты писала о ней, но сейчас с наскока не смог найти. Это был репринт из ж. "Знание -- сила", но он был разбит на главы, которые в свою очередь были разбиты звёздочками (***) на более короткие периоды. Эти разбиения были вполне самодеятельными -- ничего подобного не было ни в журнале, ни в последующих официальных публикациях. Поэтому я считаю, что это было не просто коммерческое пиратское издание, а что делали его люди, читавшие и любившие текст, и решившие (невзирая на затраты времени) его таким образом "отредактировать". [С другой стороны издание было сделано "не роскошно" (мягко говоря) -- из нескольких иллюстраций в журнальной публикации была использована только самая первая, причём она была разорвана на 2 фрагмента плохого качества (пошли на переднюю и заднюю части обложки), кроме того -- один из этих двух фрагментов (в чудовищном качестве) был произвольно вставлен внутрь книги. То есть похоже на то, что пират-издатель сканировал журнальные оригиналы чуть ли не на каком-то допотопном "ксероксе".] Так вот: я решил, что "Менелик. Аддис-Абеба" -- это шутка, посвящённая пиратами любимым авторам, и решил поискать её исток в тексте. И нашёл! Мешающая Малянову "Лидочка" "вспоминает" их как-бы давнишнее знакомство, когда, среди прочего, Малянов вроде-бы цитирует Николая Гумилёва ("Старый бродяга в Аддис-Абебе...") Вот откуда Аддис-Абеба (ну, а где А.-А., там и Менелик)) Кстати: Аранс на стр. 210 указывает "Аддис-Абеба: Менелик [Израиль]" (при этом саму книгу он не держал в руках) -- мне эта локализация в Израиле тоже кажется вполне возможной, я сам купил книжку именно здесь, хотя другие экземпляры можно найти и на других континентах...

Возвращаюсь к репринту ХС. Единственная страница, добавленная пиратами к материалам из "Невы" (ты пишешь "титульный лист", но титула как такового на нём нет, это скорее авантитул) содержит единственную строку "Stavropol' — ВААМ". Воодушевлённый своим решением с Аддис-Абебой, я решил поискать намёки в самом тексте репринта. Ставрополя я не нашёл, зато с ВААМ случилось странное -- суди сама! На стр.30 к протагонисту, раздумывающему о возможных причинах "допроса" кадровиком его дочери, вдруг приходит в голову: "а что, если "там" снова напечатали меня помимо ВААПа?" (речь идёт о возможном ПИРАТСКОМ ИЗДАНИИ АВТОРА ЗА РУБЕЖОМ!). Согласись -- если бы на авантитуле репринта стояло ВААП, мы могли бы оценить остроумие пиратов и с уверенностью закрыть это дело. Увы! Вместо ВААП мы имеем ВААМ... К сожалению, это скорее всего простое совпадение... Но если всё-таки пираты имели в виду пошутить над ВААП, то откуда мог взяться ВААМ? Ниже я пытаюсь это как-то аргументировать.

1) Странность написания Ставрополя латиницей (с апострофом(!) как ты верно заметила) говорит вроде бы о том, что под рукой не оказалось кириллицы (хотя, быть может, мы не понимаем какого-то юмора) -- странно, но можно допустить такую возможность в 1987 году в каком-нибудь эмигрантском захолустье (хотя издание вполне качественное с точки зрения полиграфии [по сравнению с тем же ДЗ, о котором я писал выше] -- гладкая белая бумага, чёткая печать, издание до сих пор выглядит как новое, никаких признаков старения). В таком случае даже если бы хотели напечатать ВААП, не смогли бы передать прописную П каким-либо латинским знаком (хотя можно было бы от руки?.. Не знаю...) Могли ли заменить П графически "близкой" М? (да близкой ли? не похоже...) Похоже, что эта версия никуда не годится... Кстати: если бы хотели латинскими буквами имитировать отсутствующую кириллицу, то зачем набрали комичное "Stavropol'"? Могли набрать латиницей MOCKBA, или какой-нибудь провинциальный KEMEPOBO... Вот и Аранс на стр.255 приводит "Ставрополь: БААМ" (он знаком с изданием de visu)".

Мне кажется, что "ВААП" на "ВААМ" могли еще заменить из тех же соображений, что советские "маньяки-эвфемизаторы" использовали, избегая точных названий стран, скажем (при этом не узнать страну было затруднительно; в качестве примера можно привести "Тайну двух океанов" и Японию).
silent_gluk: (pic#4742426)
[personal profile] silent_gluk
...мы обязаны братскому сообществу из ЖЖ и лично ЖЖ-юзеру hyperboreus - https://ru-strygackie.livejournal.com/1034116.html

Статья, 2019 год.
Аннотация: Фильм А. Германа «Трудно быть богом» труден и для восприятия. Но так ли уж он противоречит творчеству Стругацких? Нет, если не ограничиваться только одним первоисточником.


Через полвека после того, как братья Стругацкие написали свою знаменитую повесть «Трудно быть богом» (1963), Алексей Герман снял фильм с тем же названием, но красноречивым замечанием в титрах: «По мотивам». Иначе и быть не могло — слишком велика дистанция, слишком много перемен пронеслось над страной, слишком самобытен режиссёр как художник и слишком отлично его мировоззрение от той эпохи, что получила славное название «оттепели шестидесятых». Но если так, зачем вообще понадобилось «экранизировать» книгу Стругацких, попутно разозлив множество любителей фантастики, не простивших Герману слишком вольное обращение с оригиналом? Возможно, кое-кто из них сменит гнев на милость, осознав, что сходство фильма с творчеством братьев сильно возрастает, если принимать во внимание не одну повесть Стругацких, а две, не одного героя — Антона-Румату, а и другого, более родственного с германовским кинообразом. О том, что это за произведение и что за второй герой, ещё будет речь впереди, пока же напомним, каким получилось «Трудно быть богом» в тексте и на экране.

Read more... )
silent_gluk: (pic#4742428)
[personal profile] silent_gluk
С.Кузнецов, Ш.Идиатуллин, Л.Каганов, А.Голубкова, А.Хуснутдинов, Е.Клещенко, В.Владимирский, Т.Бонч-Осмоловская, Р.Арбитман, С.Шикарев, В.Губайловский
СТРУГАЦКИЕ: XXI ВЕК
Круглый стол, ответы на вопросы
обзор

СТРУГАЦКИЕ: XXI ВЕК
К 95-летию со дня рождения Аркадия Стругацкого

Сейчас, когда прошло более 60-ти лет после выхода первых совместных книжек Аркадия и Бориса Стругацких (повести «Страна багровых туч» и «Извне»), понятно, что книги братьев фактически сформировали несколько поколений советских (и постсоветских) читателей — точно так же, как сами они предполагали благодаря гуманистической системе воспитания сформировать нового человека несостоявшегося светлого коммунистического будущего. Авторы, чье детство и отрочество прошло «в присутствии Стругацких», а нынешняя сфера деятельности так или иначе связана с фантастикой и/или педагогической и просветительской деятельностью, отвечают на вопросы «Нового мира».

1. Были ли Стругацкие художниками, исследующими натурфилософскую проблематику, или социальными мыслителями, которые в силу специфических обстоятельств вынуждены работать с художественной литературой?

2. Какие влияния русской литературы можно найти в творчестве Стругацких?

3. Какие влияния мировой классики и современной им литературы зарубежной?

4. Стругацких вполне можно назвать социальными педагогами, которые воспитали несколько поколений молодежи. В чем состояло это воспитание и влияние, оборвался ли этот процесс, и если да, то когда?

5. Определенная часть произведений Стругацких проходила по разряду «для детей и юношества». Изменилась ли с тех пор литература для этого сегмента?

6. Что для вас в наследии Стругацких сегодня кажется безусловно устаревшим, что живым и актуальным, а что — живым, но для вас совершенно неприемлемым?


Роман Арбитман — писатель, киновед, автор культовой альтернативной «Истории советской фантастики» (под псевдонимом Рустам Святославович Кац). Автор предисловия к полному собранию сочинений Аркадия и Бориса Стругацких в 33 томах.

1. Разумеется, Стругацкие были в первую очередь писателями, которые умели главное — рассказать историю так, что читать ее было интересно. Все дело в том, что с конца 50-х годов ХХ века и вплоть до середины 80-х фантастика в СССР играла особую роль. Оставаясь как бы на периферии литературного процесса, она долгое время — вплоть до полного сворачивания «оттепели» в конце 60-х (а отчасти и позднее) — была не в фокусе внимания наиболее бдительных советских идеологов. То есть, да, время от времени волны вскипали и тогда, например, появлялась разоблачительная статья академика Францева в «Известиях» (о тех же Стругацких), но все же фантастику по инерции считали «неглавной» литературой, развлекательной, ставили ее на одну полку с детской, детективной и прочее. Это позволяло фантастике «замещать» то, чего у нас просто не могло существовать, — от социальной прогностики до социальной сатиры. Конструируя фантастические миры, Стругацкие легко заходили в «смежные» области и в конце концов выработали особую манеру: всякая история, ими рассказанная, несла и дополнительные смыслы. Иногда их месседж был явным, иногда подспудным, однако любитель фантастики был умен и умел читать между строк.

2. Вопрос о литературных влияниях я и сам задавал Борису Натановичу еще в 1983 году, когда писал дипломную работу о художественном своеобразии творчества Стругацких. Он мне ответил в письме, которое я позволю себе процитировать: «Стилистически мы учились понемногу у многих: у Алексея Толстого, у Хемингуэя, у Кафки, пожалуй... Гоголь, Достоевский, Салтыков-Щедрин. <…> Ильф и Петров — может быть, только в самых ранних вещах. Шварц — разве что король в „Трудно быть богом”. <…> Булгаков? Любимейший из любимых, но все-таки нет. Мы узнали его слишком поздно, ранние же его вещи („Роковые яйца”, „Новые похождения Чичикова”) особого впечатления на нас не произвели...» С последним утверждением я бы все-таки поспорил. Роман «Мастер и Маргарита», опубликованный в конце 60-х, все же так или иначе сыграл свою роль в творчестве писателей — особенно это заметно в «Отягощенных злом» и «Хромой судьбе» (где Михаил Афанасьевич появляется лично, а булгаковские мотивы присутствуют явно).

3. И вновь позволю себе сослаться на письмо Бориса Стругацкого: «Лично я считаю главным учителем нашим Г. Дж. Уэллса: он дал нам метод. <…> Грин продемонстрировал нам пользу смешения жанров — детектив плюс любовная история плюс фарс плюс трагедия получается оч-чень неплохо. (Я имею в виду, разумеется, Грэма Грина.)». Упоминание автора «Комедиантов» и «Нашего человека в Гаване» тут не случайно и даже показательно: хотя знаменитый английский прозаик сам делил все, им написанное, на «серьезное» и «развлекательное», в этом делении было несомненное лукавство, поскольку даже вполне жанровые повести Грина были хорошей литературой, а у «серьезных» романов «с идеологией» всегда был напряженный сюжет. По сути, Стругацкие действительно поступали так же: они не делали скидок на жанр и не позволяли себе опускать планку. Даже в совсем, казалось бы, необязательных, детских вещах вроде «Повести о дружбе и недружбе» настолько много стругацкого, так сказать, что по этому произведению можно изучать особенности творческой манеры писателей.

4. Давно замечено, что «педагогическая» тема была очень важна для Стругацких, она прослеживается во многих их произведениях, а в некоторых («Полдень. XXII век», «Гадкие лебеди», «Отягощенные злом») вообще одна из главных. Во многих своих публицистических текстах и интервью они говорили о важности профессии учителей и сами, в известном смысле, были педагогами. Их книги были лишены открытой дидактики, но, даже не будучи навязчиво-поучительными, посылали читателям некое послание. Они приучали читателей к очевидной, даже банальной истине: быть умным не стыдно — и тем более не стыдно пытаться им стать.

5. Честно говоря, я — в силу возраста — не очень внимательно слежу сегодня за подобной литературой, но если брать отдельные, лучшие образчики сегодняшней литературы «для юношества» (например, книги Андрея Жвалевского и Евгении Пастернак или Эдуарда Веркина), то, как мне кажется, ничего не изменилось.

6. Литература устареть не может, она просто — часть своего времени и в его контексте должна и рассматриваться. Давайте поставим вопрос по-другому: что из наследия Стругацких воздействует на читателя первой половины XXI столетия? Как мне кажется, многое. И не в последнюю очередь то, что помогает существовать свободному человеку в несвободном мире и противостоять — пусть и личным примером — сознательному оглуплению этого мира. Сегодня, когда телевышки все больше начинают походить на башни-излучатели из «Обитаемого острова», а пропагандисты в штатском «дурака лелеют, дурака заботливо взращивают, дурака удобряют» (цитирую «Хищные вещи века»), социальная, «антитоталитарная» фантастика Стругацких так же актуальна, как и полвека назад. Возможно, в прекрасной России будущего на первый план выйдут какие-то иные сегменты их наследия. Если доживем — проверим.

Отсюда: http://www.nm1925.ru/Archive/Journal6_2020_8/Content/Publication6_7531/Default.aspx . Спасибо всем за помощь в выдирании текста!
silent_gluk: (pic#4742426)
[personal profile] silent_gluk
С.Кузнецов, Ш.Идиатуллин, Л.Каганов, А.Голубкова, А.Хуснутдинов, Е.Клещенко, В.Владимирский, Т.Бонч-Осмоловская, Р.Арбитман, С.Шикарев, В.Губайловский
СТРУГАЦКИЕ: XXI ВЕК
Круглый стол, ответы на вопросы
обзор

СТРУГАЦКИЕ: XXI ВЕК
К 95-летию со дня рождения Аркадия Стругацкого

Сейчас, когда прошло более 60-ти лет после выхода первых совместных книжек Аркадия и Бориса Стругацких (повести «Страна багровых туч» и «Извне»), понятно, что книги братьев фактически сформировали несколько поколений советских (и постсоветских) читателей — точно так же, как сами они предполагали благодаря гуманистической системе воспитания сформировать нового человека несостоявшегося светлого коммунистического будущего. Авторы, чье детство и отрочество прошло «в присутствии Стругацких», а нынешняя сфера деятельности так или иначе связана с фантастикой и/или педагогической и просветительской деятельностью, отвечают на вопросы «Нового мира».

1. Были ли Стругацкие художниками, исследующими натурфилософскую проблематику, или социальными мыслителями, которые в силу специфических обстоятельств вынуждены работать с художественной литературой?

2. Какие влияния русской литературы можно найти в творчестве Стругацких?

3. Какие влияния мировой классики и современной им литературы зарубежной?

4. Стругацких вполне можно назвать социальными педагогами, которые воспитали несколько поколений молодежи. В чем состояло это воспитание и влияние, оборвался ли этот процесс, и если да, то когда?

5. Определенная часть произведений Стругацких проходила по разряду «для детей и юношества». Изменилась ли с тех пор литература для этого сегмента?

6. Что для вас в наследии Стругацких сегодня кажется безусловно устаревшим, что живым и актуальным, а что — живым, но для вас совершенно неприемлемым?

Леонид Каганов — писатель, поэт, известный блогер, сценарист. Лауреат множества литературных премий, в том числе личной премии Бориса Стругацкого «Бронзовая улитка».

1. Можно сказать лишь одно — Стругацкие были мастерами, которые просто физически не могли копать мелко. Любая задача, поставленная ими либо им, начинала расти вглубь. Так, обещанная издателям история о комсомольце, который вынужден стать революционером на неблагополучной планете, быстро переросла в «Обитаемый остров» с невероятно точной картиной послевоенного мира и прогнозами, которые продолжают сбываться. А рыцарский романчик о похождениях дона Руматы — эдакий римейк «Янки при дворе короля Артура» — сразу превратился в сильный учебник истории и мудрейшую притчу о долге и ответственности.

Читать дальше )

Отсюда: http://www.nm1925.ru/Archive/Journal6_2020_8/Content/Publication6_7531/Default.aspx . Спасибо всем за помощь в выдирании текста!
silent_gluk: (pic#4742421)
[personal profile] silent_gluk
С.Кузнецов, Ш.Идиатуллин, Л.Каганов, А.Голубкова, А.Хуснутдинов, Е.Клещенко, В.Владимирский, Т.Бонч-Осмоловская, Р.Арбитман, С.Шикарев, В.Губайловский
СТРУГАЦКИЕ: XXI ВЕК
Круглый стол, ответы на вопросы

СТРУГАЦКИЕ: XXI ВЕК

К 95-летию со дня рождения Аркадия Стругацкого

Сейчас, когда прошло более 60-ти лет после выхода первых совместных книжек Аркадия и Бориса Стругацких (повести «Страна багровых туч» и «Извне»), понятно, что книги братьев фактически сформировали несколько поколений советских (и постсоветских) читателей — точно так же, как сами они предполагали благодаря гуманистической системе воспитания сформировать нового человека несостоявшегося светлого коммунистического будущего. Авторы, чье детство и отрочество прошло «в присутствии Стругацких», а нынешняя сфера деятельности так или иначе связана с фантастикой и/или педагогической и просветительской деятельностью, отвечают на вопросы «Нового мира».

1. Были ли Стругацкие художниками, исследующими натурфилософскую проблематику, или социальными мыслителями, которые в силу специфических обстоятельств вынуждены работать с художественной литературой?

2. Какие влияния русской литературы можно найти в творчестве Стругацких?

3. Какие влияния мировой классики и современной им литературы зарубежной?

4. Стругацких вполне можно назвать социальными педагогами, которые воспитали несколько поколений молодежи. В чем состояло это воспитание и влияние, оборвался ли этот процесс, и если да, то когда?

5. Определенная часть произведений Стругацких проходила по разряду «для детей и юношества». Изменилась ли с тех пор литература для этого сегмента?

6. Что для вас в наследии Стругацких сегодня кажется безусловно устаревшим, что живым и актуальным, а что — живым, но для вас совершенно неприемлемым?

*

Шамиль Идиатуллин — журналист, писатель. Автор нескольких романов, в том числе и с сильным элементом фантастики. Лауреат премии «Большая книга» и жанровых премий, в том числе премий «Новые горизонты» (за роман «Убыр»), журнала «Мир фантастики» и международного фестиваля фантастики «Портал». Финалист АБС-премии 2020 года.

1. Стругацкие прошли длинный путь от молодых культуртрегеров, пытавшихся завернуть в увлекательную приключенческую форму незамысловатую дидактику «Будь добрым, умным и смелым — и построишь идеальный мир», до опытных и невеселых социальных исследователей, которые находили в сегодняшнем мире и современниках ростки уже не светлого Полдня, а Леса, мира мокрецов и люденов, а в большинстве случаев — глухие окольные тропы, от которых и пытались предостеречь тех, кто способен видеть, слышать и думать.

Читать дальше )

Отсюда: http://www.nm1925.ru/Archive/Journal6_2020_8/Content/Publication6_7531/Default.aspx . Спасибо всем за помощь в выдирании текста!
silent_gluk: (pic#4742421)
[personal profile] silent_gluk


https://vk.com/video-21139730_456239255

"Утопия и антиутопия - жанры, которые Стругацкие бережно пронесли через всё свое творчество. Начиная с "Возвращения" и более мрачной "Попытки к бегству", братья размышляли о будущем человечества.

В лекции мы поговорим о том, насколько актуально сегодня мнение фантастов об идеальном и тоталитарном государствах.
Оглянитесь. Общество потребления в "Хищных вещах века". Новое поколение детей в "Хромой судьбе". Сытые бунты в "Граде Обреченном". И даже в "Обитаемом острове" - милитаризм и оболванивание людей...

Темпорально: 20:00 по Санкт-Петербургу
Локация: Библиотека имени братьев Стругацких. Online
Кому: 12+"

Цикл из двух лекций. Лекция первая.

27 том

Jul. 16th, 2020 09:21 am
silent_gluk: (pic#4742418)
[personal profile] silent_gluk
Славное издательство "Млечный Путь" выпустило 27 том Полного собрания сочинений Стругацких. В 2 книгах, но со сквозной нумерацией страниц.

Том посвящен 1985-1986 годам. Вниманию там предлагается роман "Хромая судьба" (с "Гадкими лебедями"), сценарий "Туча", а также статьи, интервью, рецензии и т.д. (в том числе и архивные). В специальный раздел вынесены дневники и рабочие записи. Завершает том справочный раздел - с комментариями, примечаниями, указателями, библиографией. В томе наличествуют фотографии и рисунки Стругацких.

Купить том можно здесь - http://litgraf.com/shop.html , а там видно. Стоимость комплекта - 43 доллара плюс пересылка.
silent_gluk: (pic#4742415)
[personal profile] silent_gluk
К вопросу об однокоренных словах: а ведь Банев и Банная - возможно, тоже однокоренные слова. И что из этого следует?..

25 том

Mar. 12th, 2020 09:37 pm
silent_gluk: (pic#4742423)
[personal profile] silent_gluk
Вышел в свет т. 25 Полного собрания сочинений Стругацких.
В 2 книгах.

Двадцать пятый том собрания сочинений Аркадия и Бориса Стругацких в 33 томах охватывает 1981 г. и 1982 г. Том включает в себя сценарий «День затмения», сценарии «Антихрист (Нож)» и «Ведьма» в разделе из архива, рассмотрены варианты сценариев, и в подразделе «Варианты рукописей и изданий» помещена также ранняя редакция повести «Хромая судьба» со вставкой глав из «Града обреченного». В разделе публицистики печатаются статьи, интервью, предисловия и рецензии Стругацких. Публикуются переписка и дневники писателей, относящиеся к 1981–1982 гг. Том завершается справочным разделом, содержащим комментарии, примечания, библиографию и указатели. В томе также помещены фотографии и рисунки АБС.

Приобрести его можно здесь - http://litgraf.com/shop.html?shop=1 , а там видно.
silent_gluk: (pic#4742428)
[personal profile] silent_gluk
Почти двенадцатилетней давности.

Нехорошев М. Чудо - тайна - достоверность: К 75-летию Бориса Натановича Стругацкого / Коллаж А. Сергеева, фото М. Лемхина // Дело (СПб.). - 2008. - 14 апр. (№ 13 (506)). - С.1, 9.

Все начиналось в тысяча девятьсот пятьдесят пятом году. Так примерно за миллиард лет до конца света, в эпоху светлых надежд. Когда, помнится, и фонтаны били голубые, и розы красные цвели.

В эту самую пору Аркадий и Борис Стругацкие пишут свой первый роман (или большую повесть) - "Страна багровых туч".

Читать дальше )

Отсюда: http://www.idelo.ru/506/1.html
silent_gluk: (pic#4742421)
[personal profile] silent_gluk
Дмитрий Быков
«Пикник на обочине»: вся правда об СССР

В «Редакции Елены Шубиной» вышла вторая совместная книга лектория «Прямая речь» и Дмитрия Быкова — «Советская литература: мифы и соблазны». В ее основу легли стенограммы лекций писателя. «Сноб» публикует главу, посвященную братьям Стругацким и их фантастической повести «Пикник на обочине»

Читать дальше )

Отсюда: https://snob.ru/entry/186217 . За инфoрмацию спасибо ЖЖ-юзеру sigma-tiger ( https://sigma_tiger.livejournal.com/profile )
silent_gluk: (pic#4742428)
[personal profile] silent_gluk
Некоторое время назад я писала о вышедшей в альманахе "Полдень" статье С.Глузмана. ЖЖ-юзер green_dancer ( https://green-dancer.livejournal.com/ ) нашел ее. Вот она. Точнее, шестая, последняя ее часть.

О чем писали братья Стругацкие.
Для того, чтобы понять, о чем писали братья Стругацкие, нужно представить все их совместно написанные тексты в виде одного целостного литературного произведения, объединенного ясной и лаконичной мыслью.
Читать дальше )


Отсюда: https://klauzura.ru/2019/01/o-chem-pisali-bratya-strugatskie-issledovanie/
silent_gluk: (pic#4742416)
[personal profile] silent_gluk
...я писала о вышедшей в альманахе "Полдень" статье С.Глузмана. ЖЖ-юзер green_dancer ( https://green-dancer.livejournal.com/ ) нашел ее. Вот она. Точнее, первая ее часть.

С. Глузман. О ЧЕМ ПИСАЛИ БРАТЬЯ СТРУГАЦКИЕ. Исследование

Стругацкие и литературная критика
Братья Стругацкие писали о будущем. А будущее, тем временем, незримо вело их пером, создавая с их помощью романы и повести о самом себе. В своем литературном творчестве они были сталкерами, посланными в направлении тайны, которая при приближении к ней не раскрывалась, предъявляя человеку свое сокровенное нутро, но, наоборот, становилась еще более темной и непроницаемой. А над человечеством в описываемом ими мире, постоянно проводился какой-то нескончаемый и непостижимый эксперимент.
Читать дальше )

Отсюда: https://klauzura.ru/2019/01/o-chem-pisali-bratya-strugatskie-issledovanie/

Продолжение следует.
silent_gluk: (pic#4742471)
[personal profile] silent_gluk
Сегодня с нами издание в некотором роде знаменитое.



Это обложка.

Читать дальше )

Итак, с нами:
Стругацкий А. Хромая судьба / Стругацкий А., Стругацкий Б.; Илл.Г.Ковенчука // Нева (Л.). - 1986. - № 8. - С.72-103. - 290.000 экз.
Стругацкий А. Хромая судьба / Стругацкий А., Стругацкий Б.; Илл. Г.Ковенчука // Нева (Л.). - 1986. - № 9. - С.77-105. - 290.000 экз.

А знаменито это издание, во-первых, тем, что это первое издание "Хромой судьбы", во-вторых, заметно отличающееся от привычного книжного варианта (даже если рассматривать собственно "Хромую судьбу", без вставного романа), в-третьих, послужившее основой не менее знаменитому пиратскому изданию "Хромой судьбы" от ВААМ (кириллицей или латиницей - никто не знает).
silent_gluk: (pic#4742471)
[personal profile] silent_gluk
А что вы думаете, найдя во вновь публикуемых в Полном собрании сочинений (или в "Неизвестных Стругацких") фразы, ранее известные по "Хромой судьбе" и т.д. ("Крепость пала, но гарнизон победил", к примеру)?

Радуетесь, скажем, встретив уже знакомое, начинаете глубже понимать образ Ф.Сорокина, что-нибудь еще?..
silent_gluk: (pic#4742423)
[personal profile] silent_gluk

Рената Литвинова показала зрителям космос из Большого театра

В Большом театре Рената Литвинова прочитала отрывки из повестей Стругацких «Хищные вещи века», «Далекая радуга» и романа «Хромая судьба».




31 мая на сцене Большого театра состоялась премьера постановки «Новое измерение». Главную роль в спектакле-эксперименте, основанном на произведениях классиков научной и социальной фантастики – Аркадия и Бориса Стругацких – исполнила Рената Литвинова. А эмоциональные хореографические этюды в стиле контемпорари были поставлены Иваном Естегнеевым, обладателем «Золотой Маски».


Читать дальше )

Отсюда: https://fanfanews.livejournal.com/384899.html
silent_gluk: (pic#4742424)
[personal profile] silent_gluk

Все экранизации Стругацких — Часть 2

Все экранизации Стругацких, Часть 1




Книги Стругацких — крепкий орешек для киноделов. Обилие смыслов, огромный нравственный заряд, сюжетная и образная многоплановость — всё это приводит к тому, что произведения АБС воплощаются на экране крайне редко. И всё же прецеденты есть — в диапазоне от буквального переноса книг на экран до полного переосмысления. Во второй части статьи рассказывается о фильмах, снятых уже в новейшее время — от начала Перестройки до последних лет.



Читать дальше )

Отсюда: https://fanfanews.livejournal.com/358805.html?style=mine#comments

25 том

Apr. 12th, 2019 12:54 am
silent_gluk: (pic#4742427)
[personal profile] silent_gluk
Славное издательство "Млечный путь" выпустило уже 25 том Полного собрания сочинений Стругацких. Правда, пока только в электронном виде и только в форматах rtf и pdf, но мы в издательство верим: оно и на бумаге выпустит, и другие форматы выложит...

Продается том здесь: http://litgraf.com/eshop.html?shop=10 , а там видно. 400 рублей или 6 долларов. (И со времен первого тома не стало дороже, что радует.)

Напоминаю, что том посвящен 1981 и 1982 годам. Он "включает в себя сценарий «День затмения», сценарии «Антихрист (Нож)» и «Ведьма» (в разделе "Из архива"), рассмотрены варианты сценариев. В подразделе «Варианты рукописей и изданий» помещена также ранняя редакция повести «Хромая судьба» со вставкой глав из «Града обреченного». В разделе публицистики печатаются статьи, интервью, предисловия и рецензии Стругацких. Публикуются переписка и дневники писателей, относящиеся к 1981–1982 гг. Том завершается справочным разделом, содержащим комментарии, примечания, библиографию и указатели. В томе также помещены фотографии и рисунки АБС."

Осталось 8 томов. И дополнительные...
silent_gluk: (pic#4742424)
[personal profile] silent_gluk
Чью рукопись принес на Банную Гнойный Прыщ? (Свою? Или?..) И, соответственно, что ему там сказали?..
silent_gluk: (pic#4742424)
[personal profile] silent_gluk
Как известно, по первоначальной задумке вставным романом в "Хромой судьбе" должен был быть "Град обреченный" (и в журнальном варианте отсылки именно к нему). Потом решили, что как-то нехорошо, если вставной роман в несколько раз превосходит по объему "основной", и вставным романом стали "Гадкие лебеди". И до сих пор есть.

Так вот, как различалось бы восприятие "Хромой судьбы" с "Градом обреченным" (полным его текстом, в смысле) и с "Гадкими лебедями"?.. Какие оттенки смысла, переклички, параллели и т.д. появлялись бы в том и в другом случае?..
silent_gluk: (pic#4742416)
[personal profile] silent_gluk
А вот такого сборника я не припомню. Чтобы в него входили "условно автобиографические" произведения Стругацких (или те, где один из персонажей явно списан с одного из Стругацких).

Что бы туда могло войти? "Извне", "Четвертое царство", "За миллиард лет до конца света", "Хромая судьба", "Град обреченный", возможно, "Дни Кракена"... "Поиск предназначения"? "Бессильные мира сего"?.. Вероятно.

А еще что?..
silent_gluk: (pic#4742426)
[personal profile] silent_gluk
Сегодня с нами издание экзотическое. Что в нем экзотического - расскажу потом.



Это обложка.


Читать дальше )

Итак, с нами... гм, даже не знаю, как это описать.

Интервью длиной в годы: По материалам офлайн-интервью / Стругацкий Б.; Переводы: [Саргассы в космосе / Нортон Э.; Пер. С.Бережкова, С.Победина, Стругацкий Б.]; День триффидов / Уиндем Дж.; [Пер. А.Стругацкого]; Экспедиция "Тяготение" / Клемент Х.; [Пер. С.Бережкова]; [Илл. Ашмариной Я.]; В оформлении переплета использована иллюстрация Tim White. - Киев: Глобус, 2017. - 920 с. - (Отцы Основатели - продолжатели). - 10 экз.

Содерж.:
Интервью длиной в годы: По материалам офлайн-интервью / Стругацкий Б. С.5-409.
Читать дальше )

Ну а теперь - история. Была некогда выпускаема в России серия "Отцы-Основатели". В ней выходили собрания сочинений классиков научной фантастики (Шекли, Желязны, Ле Гуин и т.д.). Был у нее подраздел "Отцы-Основатели: Русское пространство", в котором публиковались собрания сочинений русскоязычных писателей-фантастов (Ефремова, Крапивина, Булычева и т.д., и вот Стругацких). Стругацких там было опубликовано 10 томов, хороших томов, с комментариями В.Курильского, с текстами из "Сталкеровского" собрания сочинений (т.е. самыми на тот момент выверенными и восстановленными).Опять же, и бумага хорошая, и обложки ничего так... Но был один недостаток: томов было всего 10. В то время как в серии "Миры братьев Стругацких томов было 22. Да, в "Отцах-Основателях" тома толще, так что, фактически, не вошли в серию - "Энциклопедия", "Время учеников" (все три тома), "Неизвестные Стругацкие", переводы и "Интервью длиной в годы" (они же не вошли и в "Сталкеровское" собрание сочинений).

Серия "Отцы-Основатели" закрылась, но народ ее (и другую серию, "Шедевры фантастики") очень любил. И взял дело ее продолжения в свои руки. Стали появляться такие вот микротиражные издания - "некоммерческие сувениры, не предназначенные для продажи".

Так вот и появилось это издание.

Заметим, что к серии "Миры братьев Стругацких" примыкали тома "Неизвестных Стругацких" и что в серии "Отцы основатели - продолжатели" уже вышел первый их том - 1942-1966.

Что можно сказать о сегодняшнем издании... бумага, обложка и т.д. вполне соответствуют высокой планке, заданной оригинальной серией. Вот с макетом, увы, уже не так хорошо. Издатели не пошли по легкому пути, механически сложив макеты двух томов серии "Миры братьев Стругацких", а сделали свой. И, увы, не очень удачный (слишком маленькие поля, странное размещение текста на странице - я про главы или хотя бы произведений - ну уж можно было бы их хотя бы с новой страницы начинать, висячие строки и т.д., у "Саргассов в космосе" вообще не указаны ни автор - как, кстати, и у послесловия, ни заглавие. И опечатки есть, увы...). Ну и главная моя претензия - "замена" примечаний В.Курильского на послесловие С.Переслегина. Если уж пришлось обходиться без примечаний (я понимаю: где ж их взять???), то уж как-нибудь можно было бы обойтись и без послесловия: в "оригинальной" серии предисловий-послесловий С.Переслегина не было (и как по мне, это ей еще один плюс)
silent_gluk: (pic#4742427)
[personal profile] silent_gluk
Отсюда: https://gorky.media/context/za-chetvert-veka-do-imeni-rozy/

Автор - Мария Елиферова

За четверть века до «Имени Розы»
Братья Стругацкие как пророки русского постмодернизма


Аркадий и Борис Стругацкие начали использовать постмодернистские приемы почти одновременно с первыми западными экспериментами и предвосхитили многие открытия русской литературы девяностых и нулевых. О том, откуда взялся постмодернизм Стругацких, рассуждает Мария Елиферова.

Братьям Стругацким — наряду с Рэем Брэдбери — выпала сомнительная честь быть одними из немногих авторов «твердой НФ», признанных социальной группой под названием «я фантастику вообще-то не читаю». Когда обсуждают причины читательского успеха Стругацких, обычно рассматривают в первую очередь социальную философию их произведений. Гораздо меньше внимания уделяется их новаторству в области художественного языка. Бытует даже точка зрения, что они вообще не внесли никакого вклада в литературу по этой части.

Это удивительное недоразумение, если учесть, какую роль фантастическое играет в современном постмодернистском письме — достаточно упомянуть творчество Михаила Успенского, одновременно фантаста, постмодерниста и кумира значительной части филологов. Трудно предположить, будто в его становлении не сыграл никакой роли «Понедельник начинается в субботу», да и сам жанр шуточного фэнтези на российской почве не может притворяться, будто независим от этого романа.

До сих пор недооцененная заслуга Стругацких состоит в том, что они и были первыми авторами, которые привнесли в русскую литературу принципы постмодернистского письма — ироническую игру аллюзиями и культурными контекстами, перелицовку известных мифологических и литературных сюжетов, смешение стереотипов «высокого» и «массового». Впервые эти приемы появляются в «Попытке к бегству» (1962), где люди будущего то цитируют и переиначивают японскую поэзию, то шутят на тему структурной лингвистики, то пускаются в наукообразные и комические по нелепости истолкования словосочетания «банный лист», причем к основному сюжету все это не имеет ни малейшего отношения — это чистое наслаждение смысловой наполненностью. Еще в «Стажерах» глава, посвященная читательскому опыту, была решена средствами традиционного реалистического письма: герои просто читали книги и обсуждали их с идейной точки зрения.

Читать дальше )
silent_gluk: (pic#4742422)
[personal profile] silent_gluk
...мы рассматриваем чешское издание.



Суперобложка.

Читать дальше )

Итак, с нами:
Strugackij A. Kulhavy osud / Strugackij A., Strugackij B.; Prel. L.Dvorak; Verse prel. M.Dvorak; Doslov L.Dvorak. - Praha: Odeon, 1989. - 392 s. - (Klub ctenaru Odeon). - ISBN 80-207-0480-9. - 26.000 vyt. - Cena 24 Kcs. - Чешск.яз. - Загл. ориг.: Хромая судьба.

Что можно сказать о переводе (напоминаю, что чешский я тоже еще не выучила... вообще-то и не начинала...). Перевод сделан по журнальным публикациям ("Невы и "Даугавы"), в связи с чем особенно интересно, как обошлись с теми отсылками к тексту "Синей папки", которые есть в собственно "Хромой судьбе" (напоминаю, что в журнальном варианте "собственно "Хромой судьбы" под "Синей папкой" имелся в виду "Град обреченный", но "Синяя папка целиком" в этот вариант не вошла).

Из любопытных вариантов транскрипции имен - Rotz-Tussow. Мокрец - mokroch. Шибзд - Pisis. Ойло Союзное - Zuzu Vsesvazove. Изпитал - Merlina (Meric literarniho nadani). А "Банный переулок" перевели. И Скоробогатова (Brzobohatov). (И Сортир Сортирыча - Pisoar Pisoarovic). Остальных, вроде, нет.
silent_gluk: (pic#4742426)
[personal profile] silent_gluk
Предсказатели будущего

«Трудно быть богом» вместо «Туманности Андромеды», «Понедельник начинается в субботу» от режиссёра «Пропавшей грамоты» и «Пяти ложек эликсира». Какие фильмы могли быть сняты на Киевской киностудии им. А. Довженко по произведениям Аркадия и Бориса Стругацких — история неизвестных кинопроектов великих фантастов

Станислав Цалик

Читать дальше )

Отсюда: https://focus.ua/long/360790/
silent_gluk: (pic#4742421)
[personal profile] silent_gluk
Наличие экранизации очень помогает изданию экранизируемых книг.

А продажам помогают кинообложки.

Так вот, "Трудно быть богом" с кинообложкой я видела. "Обитаемый остров" (и даже "Жук в муравейнике и "Волны гасят ветер") - тоже. Даже "Пикник на обочине".

А вот было ли издание "Гадких лебедей" (или хотя бы "Хромой судьбы") с кинообложкой?.. И, главное, если нет - то почему?..
silent_gluk: (pic#4742427)
[personal profile] silent_gluk
И сегодня с нами снова сборник.



Это обложка.

Читать дальше )

Итак, с нами:

Стругацкий А. Хромая судьба / Стругацкий А., Стругацкий Б. // Рукописи не горят: Рассказы. Повести. Воспоминания / Оформление С.А.Булачевой; Макет М.А.Райциной. - СПб.: Изд-во "Журнал "Нева"", 2005. - С.70-193. - ISBN 5-87516-076-4. - 1000 экз. - Подп. в печ. 25.07.2005. - Заказ 1286.

Что можно сказать об издании? Текст именно _повести_ (напоминаю различие: роман - это то, которое с "Гадкими лебедями, причем целиком, повесть - то, которое с "Градом обреченным", причем не целиком; наверное, то, которое с "Гадкими лебедями", но не целиком, - тоже повесть), как он когда-то публиковался в "Неве", с кусочками "Града обреченного" в качестве Синей Папки.

Сам же сборник посвящен 50-летию журнала "Нева". "В книгу вошли те произведения, чей путь на страницы "Невы" был сложен, труден, был отмечен неожиданными поворотами литературной судьбы. [...] Помимо самих текстов в книгу включены краткие комментарии, рассказывающие о тех непростых обстоятельствах, которые сопутствовали публикации в "Неве" представленных произведений и о том, как складывались отношения авторов с журналом".

Правда, в интересующем нас случае про историю публикации говорится совсем мало:

"Роман "Хромая судьба" был опубликован в журнальном варианте в 1986 году ("Нева". №№ 8-9. 1986).
Первая публикация братьев Стругацких на страницах "Невы" состоялась в 1969 году: роман "Обитаемый остров" ("Нева". №№ 3-4, 1969).
Вот что писал Борис Стругацкий в дни сорокалетия "Невы", отвечая на вопрос о том, какую роль сыграл журнал в литературной судьбе братьев Стругацких:
"Я бы сказал: значительную. В "Неву" мы понесли первые наши опусы в самом конце пятидесятых. "Нева" (ценой нечеловеческих усилий Самуила Лурье и тогдашнего завпрозой Владимира Кривцова) опубликовала в конце 60-х (впервые в СССР!) наш роман "Обитаемый остров", - по поводу чего немедленно поимела крупные неприятности с горкомом КПСС. В новейшие уже времена именно в "Неве" появились наши роман "Град обреченный" (написанный еще в середине 70-х и пролежавший в столе без всякого движения более двадцати лет) и совсем свеженький, только что законченный роман "Хромая судьба", напечатать который мы даже и не мечтали при своей жизни. Так что с "Невой" связаны у мен самые приятные и самые добрые воспоминания. Спасибо Вам, Самуил Аронович, Спасибо Вам, Борис Николаевич, вы помогали нам тогда, когда помощи было ждать неоткуда и не от кого!"
Начиная с 1986 года, произведения Аркадия и Бориса Стругацких постоянно публикуются на страницах "Невы" (роман "Град обреченный", книга первая - "Нева". №№ 9010. 1988, книга вторая - "Нева". №№ 2-3. 1989; комедия "Жиды города Питера, или Невеселые беседы при свечах" - "Нева". № 9. 1990)
Стоит также отметить, что именно в "Неве" активно публикуются участники уникального литературного объединения: семинара писателей-фантастов под руководством Бориса Натановича Стругацкого: Вячеслав Рыбаков, Наталья Галкина, Андрей Столяров, Наталия Никитайская, Андрей Измайлов."

Бонусом - содержание сборника.

"Нева между прошлым и будущим / Б.Никольский. С.7-12.
Вокруг да около: Очерк / Ф.Абрамов. С.13-58.
Невезучий Альфонс: Рассказ / В.Конецкий. С.59-69.
Хромая судьба / А.Стругацкий, Б.Стругацкий. С.70-193.
Софья Петровна: Повесть / Л.Чуковская. С.194-267.
Записки народного судьи Семена Бузыкина: Повесть / В.Курочкин. С.268-384.
Эпилог: Глава из воспоминаний / В.Каверин. С.385-423.
Как мы остались живы: Воспоминания / Д.Лихачев. С.424-472.
Одна абсолютно счастливая деревня: Повесть / Б.Вахтин. С.473-533.
Страх: Эссе / Д.Гранин. С.534-616.
Между двумя романами: Главы из книги / В.Дудинцев. С.617-686.
Некролог: Рассказ / М.Чулаки. С.687-704.
Комментарии. С.705-718.

Всего в сборнике 720 с.
silent_gluk: (pic#4742429)
[personal profile] silent_gluk
...с нами очередное издание. Словацкое.



Это обложка.

Читать дальше )

Итак, это:

Strugackij A. Chromy osud / Strugackij A., Strugackij B.; Prel. M.Tokar; Verse prel. L.Vadkerti-Gavornikova; Doslov - L.Dvorak; Ill. G.Strba. - Bratislava: Obzor, 1990. - 352 s. - 10.000 ekz.- ISBN 80-215-0094-8. - Словацк.яз. - Загл. ориг.: Хромая судьба.

Содерж.: Chromy osud. S.5-336.
Z kroniky nesantivych osudov / L.Dvorak. S.337-347.

Что можно сказать о переводе... Как мы видим из выходных данных, за основу для перевода брался не книжный текст, а журнальные варианты собственно "Хромой судьбы" и "Времени дождя" ("Гадких лебедей"). Но, насколько я поняла, присутствовавшие в журнальном варианте отсылки к "Граду обреченному" в роли Синей Папки были тщательно заменены отсылками к "Гадким лебедям". Да и некоторые другие моменты (тема алкоголя, некоторые фразы), которые я сумела отождествить, ближе к книжному варианту, чем к журнальному.

Самое сложное, по-моему, для перевода место приведено выше.

Из интересных вариантов имен: Laubet (доктор Лобс), Chois du Groiselle (Шуа дю-Гюрзель), d'Enceur (граф Денкер), Luistova (баронесса Люст), Cartes Chanoix (Карт сэ-Шануа), Stella Boisova-Cousteauova (Стэлла Буа-Косю). Krpec (Шибдз). Банную тоже перевели (Kupelna). Quadriga. Rotz-Tussow, но Bol-Kunac. Okuliarnik, mokros (очкарик, мокрец). Matuzalin (мафусаллин). Zuzu Vsezvazove (Ойло Союзное). MERLINA (Изпитал).

Примечания переводчика объясняют, кто имелся в виду в сцене "Мемуаров" ("Вот Владимир Владимыч и странные его отношения с Осей. Вот Борис Леонидыч промелькнул, сказал что-то забавное и сменился тут же Александром Александрычем, совсем уже больным, за день до кончины. А вот и Алексей Николаевич, и конечно же: «Их сиятельство уехали в Цека…» Самуил Яковлевич… Корней Иванович… Веня появился у Алексея Максимовича, совсем молодой и очень заносчивый… а Исаак Эммануилович вступил на последнюю свою короткую дорогу. «А как придет время уколы делать, так представь себе, душа моя, все писатели врассыпную за кусты и в лес, а сестры со шприцами наготове - за ними, и только Миша грустно так стоит у больничного окна и говорит, бывало: «Побежали в лес по ягодицы…» Константин Сергеевич… «Ох, заберут вас когда-нибудь в ГУМ, Владимир Иванович…» Александр Сергеевич… (тут я вздрогнул). Виссарион Григорьевич с сыном своим Иосифом…"), что такое "Мастер и Маргарита" (точнее, данные о переводе на словацкий).
silent_gluk: (pic#4742423)
[personal profile] silent_gluk


Это обложка.

Читать дальше )

И с нами:

Стругацкий А. Хромая судьба: [Фантаст.роман] / Стругацкий А., Стругацкий Б.; Серийное оформление и компьютерный дизайн В.Воронина; [Художник А.Дубовик]. - М.: Изд-во АСТ, 2016. - 316 с. - (Книги братьев Стругацких). - ISBN 978-5-17-098747-4. - Тираж 3.000 экз. - Подп. в печ. 04.07.2016. - Заказ 1613600.

Что можно сказать об издании?.. Текст стандартный, а что я думаю об обложке - вы, наверное, уже и так догадались...
silent_gluk: (pic#4742416)
[personal profile] silent_gluk
Я даже не очень представляю, как _это_ описывать.



Это вот обложка.


Читать дальше )

Итак, предположим, что это:

Стругацкий А. Братья Стругацкие / Стругацкий А., Стругацкий Б.; Сост. Я.Мишина; Художник М.Джигрина. - Ростов н/Д: Феникс, 2016. - 48 с.: ил. - (Так говорили великие). - 4.000 экз. - ISBN 978-5-222-27148-3. - Подп. в печ. 21.04.2016. - Заказ 373.

Содерж.:

Предисловие / [Мишина Я.]. с. 4-5
О детях / Стругацкий А., Стругацкий Б. С. 6-10
О взрослых / Стругацкий А., Стругацкий Б. С. 11-16
О любви / Стругацкий А., Стругацкий Б. С. 17-22
О жизни / Стругацкий А., Стругацкий Б. С. 23-32
О мирах / Стругацкий А., Стругацкий Б. С. 33-43
Комментарии к пройденному (фрагменты) / Стругацкий Б. С. 44-45
silent_gluk: (pic#4742425)
[personal profile] silent_gluk
Сегодня с нами кусочек под названием "Трубы Страшного Суда", по "Хромой судьбе" (точнее, по ее эпизоду).

Учебная работа "Кинокомпозиция №1", ВГИК

По мотивам романа Аркадия и Бориса Стругацких "Хромая Судьба".

Снято на плёнку Kodak 35 мм и камеру Arri 235.

Телекино HD с негатива.



Вставляться оно не хочет, так что смотреть можно здесь: https://vimeo.com/55740798
silent_gluk: (pic#4742426)
[personal profile] silent_gluk
Оригинал взят у [livejournal.com profile] umklaidet в В Петербурге (магазин Андрея Стругацкого) можно купить недорого книги из серии с 7-гранной гайкой
В питерском книжном магазине, принадлежащем сыну Бориса Натановича - Андрею, недорого продаются новые книги допечатанного тиража книг Стругацких серии с семигранной гайкой.
Под катом - расценки и ссылка на источник.

Цены и пруф )



Только я не пойму: это точно "Миры братьев Стругацких" или другие серии?..

Profile

ru_strugackie: (Default)
Беседы о творчестве А. и Б.Стругацких

June 2025

S M T W T F S
1 2 3 4 5 6 7
8 9 1011121314
15161718192021
22232425262728
2930     

Syndicate

RSS Atom

Most Popular Tags

Page Summary

Style Credit

Expand Cut Tags

No cut tags
Page generated Jun. 11th, 2025 02:51 am
Powered by Dreamwidth Studios