Старшие братья. Дмитрий Быков об Аркадии и Борисе Стругацких

19 ноября 2012 года в Санкт-Петербурге не стало Бориса Стругацкого — младшего из двух братьев-писателей

За последние 20 лет прогнозы Стругацких сбывались многократно, опасения их подтверждались, предложенные ими выходы обсуждались, а цитировался чаще них, кажется, только Шварц с "Драконом". Пришло время обозначить их эстетические и мировоззренческие приоритеты.
Ответ на главный вопрос: почему именно Стругацкие чаще других оказываются правы - дает Дмитрий Быков.

Мысль разгонялась до сверхчеловеческих скоростей
В Киеве - одном из немногих мест на свете, где возможны еще дискуссии о русской литературе - ко мне подошли после лекции два читателя: один лет двадцати, другой лет пятидесяти.

- У вас очень часто упоминаются Стругацкие, - сказал молодой, - и можно подумать, что они главные русские мыслители двадцатого века...

- Не только русские, - сказал старший, - не только мыслители и не только двадцатого.

С этой точкой зрения я солидарен не только поколенчески.

( Читать дальше )
Материал вышел в издании "Собеседник+" №11-2019 под заголовком "Старшие братья".

Отсюда: https://sobesednik.ru/kultura-i-tv/20191118-starshie-bratya

Крупным планом: Братья Стругацкие "Попытка к бегству"

Лига читающих

В произведении Аркадия и Бориса Стругацких «Попытка к бегству» раскрываются сложные вопросы человеческой судьбы и стремления к свободе. Главный герой - обыкновенный человек, которому приходится столкнуться с миром, где доминируют жесткие социальные и моральные нормы, понятные жителям средних веков, но антигуманные для землян ХХIII века.

В этом выпуске нашей историко-литературной рубрики «Крупным планом» мы поговорим о том как Стругацкие мастерски комбинируют элементы научной фантастики с глубокими философскими размышлениями, создавая уникальную атмосферу. Через призму личной трагедии главного героя авторы поднимают вопросы о природе реальности, роли личности в обществе и невозможности истинного бегства от навязанных обстоятельств.

Отсюда: https://youtu.be/oM_LygeIhoE?si=TkC348VFQc-rQtii

Таинственные «Подробности жизни Никиты Воронцова»
21.05.2024 / № 404 / с. 12–13 / Войцех Кайтох / Наука и фантастика / 1
О Войцехе Кайтохе см.: Борисов В. Исследователь творчества братьев Стругацких // ТрВ-Наука № 403 от 07.05.2024.

В главе «С. Ярославцев, или Краткая история одного псевдонима» из «Комментариев к пройденному» Борис Стругацкий вспоминал:

Все три произведения С. Ярославцева 2 были задуманы и разработаны в исключительно неблагоприятное и тяжелое для АБС время — в интервале 1972–1975 гг., — когда период Уклончивого Поведения Издательств только еще начинался, новые договора не заключались, а те, что были заключены раньше, не исполнялись, перспективы и горизонты решительно затянуло туманом <…> Примерно в то же время (январь 1972 года. — В.К.) мы придумали сюжет про человека, сознание которого крутилось по замкнутому кольцу времени. В этом сюжете изначально было много любопытных позиций: тщетные попытки героя вмешаться в историю… предупредить генералиссимуса насчет войны… Жданова — насчет блокады… ну хотя бы родного отца — насчет ареста! Идея неслучайности, предопределенности, неизбежности истории мучила нас, раздражала и вдохновляла. Сохранилась запись в дневнике, относящаяся к второй половине 1979 года: «Человек, проживший много жизней. Давно понял, что историю изменить нельзя. Сейчас находится в стадии активного альтруизма — спасает отдельных хороших людей. Но ничего в людях не понимает и спасает подонков и ничтожеств…» Ничего подобного напечатать в те времена, разумеется, было нельзя, и тогда АН взял этот сюжет и написал всё, что только и можно было в те времена написать, — историю Никиты Воронцова 3.

Скандал после издания в 1972 году «Гадких лебедей» эмиграционным издательством «Посев» 4, как и общее направление тогдашней культурной политики нарушило дальние планы, реализация которых могла бы существенно изменить место мотива путешествий во времени в общем творчестве АБС 5, в общем-то стоящего далеко не на первом месте в рейтинге важности 6.

Благодаря публикации в последнее время корреспонденции и рабочих дневников АБС мы можем уточнить информацию Бориса Стругацкого.

В письме брату от 27 августа 1978 года Аркадий среди прочего пишет:

Мои планы. Сейчас, освободившись от мюзикла 7 и от хлопот по квартирным делам, хочу попытаться прикинуть сюжет «второй жизни» 8.

Однако или из этого ничего не вышло, или пока была разработана лишь общая схема событий, которую братья только намеревались превратить в полноправное, написанное вместе повествование, о чем свидетельствует следующий фрагмент письма Бориса от 17 сентября 1978 года:

Нет, брат. Халтурщиков из нас не выйдет. Писать надо серьезно, обстоятельно и в полную силу. Вот съездишь в эту вшивую загранку, давай сядем и сделаем что-нибудь. Хотя бы начнем. «Вторую жизнь» хочешь? Давай «Вторую». Не возр. Я, правда, не представляю себе пока, как из этого может получиться повесть: рассказ вижу отчетливо, а повесть — никак пока не получается. Но это дело наживное — обговорим. Работать будем, если хочешь, у тебя 9.

До совместной работы над рассказом дело так и не доходит (Стругацкие писали в это время, между прочим, «Жука в муравейнике»), но и отказываться от этого рассказа они еще не собирались, поскольку в «Рабочем дневнике АБС» после 3 мая 1979 года была сделана запись (процитированная Борисом в приведенном выше фрагменте «Комментариев»), свидетельствующая о дальнейшей мысленной работе над произведением: «Человек, проживший много жизней. Давно понял, что историю изменить нельзя…» 10

Однако почти год ситуация не меняется, и — как мне кажется — Борис (впрочем, не только по поводу интересующего меня рассказа) теряет терпение. В письме от 29 июля 1980 года он сетует:

Надо что-то предпринимать, тем более, что, по моим же архивным же подсчетам (же), вир хабен 10 (десять!) задуманных сюжетов, в том числе три очень подробно разработанных 11.

На зафиксированном в это время в «Рабочем дневнике АБС» 12 списке сюжетных замыслов кроме «Человека, прожившего много жизней» находятся также «Хромая судьба» и «Пять капель эликсира», действительно изданных позже.

Братья так и не пришли к согласию относительно интересующего меня произведения. Аркадий в конце концов написал его сам и под псевдонимом С. Ярославцев отдал в печать в журнал «Знание — сила», где — скорее всего, через некоторое время — он и был опубликован летом 1984 года 13.

Время работы над «Подробностями…» заняло несколько больше времени, чем писал об этом Б. Стругацкий в «Комментариях…», но мы смело можем утверждать, что это произведение было написано в трудных условиях. Хотя политическая ситуация для писателей в начале восьмой декады XX века была уже не такой пагубной, как в 1972–1975 годах, однако их неприятности закончились лишь с развернутой Горбачёвым перестройкой, а до того к Стругацким относились с недоверием. Свидетельствуют об этом и многочисленные цензорские вмешательства в издание «Подробностей…» 1984 года, которые не только значительно смягчили высказывания рассказа, но местами просто нарушили логику событий:

Когда «Подробности жизни Никиты Воронцова» появились в журнале (1984 год), поначалу я вообще ничего не понял, — писал Владимир Борисов. — Два старых приятеля, писатель Алексей Т. и следователь Варахасий Щ., вели себя совершенно неприлично. Встретившись на холостяцком междусобойчике, долго беседовали по душам, посреди ночи вдруг принимались петь… 14

Таким был, например, результат механического удаления в процессе редактирования всех мотивов, связанных с алкоголем. Но ведь не только эти мотивы удалили. В значительной мере исчез образный стиль реального разговора, разные мелочи, которые могли «покушаться на доброе имя советских писателей», свободное в бытовом отношении «называние вещей своими именами» и т. д., и т. п., — а всё это, как увидим дальше, имело свой стилистический смысл, важный для звучания произведения в целом. «Подробности…» практически были разрушены…

Непонятное для Борисова объяснилось несколькими годами позже:

И только публикация в сборнике «Поселок на краю Галактики» 15 (1990-й год) развеяла все недоумения. В первом варианте напрочь отсутствовали слова «…и выставлены были две бутылки пшеничной с обещанием, что ежели не хватит, то еще кое-что найдется…» (с. 236) 16, равно как и все упоминания о том, как эти две бутылки пустели… Действительно, почему бы «после шестой» двум благородным донам и не спеть?17.

* * *

Однако и после того, как последствия редакторского вмешательства были устранены, остались некоторые интерпретационные сомнения, касающиеся «Подробностей…». Произведение рассматривалось как стандартный пример негативной деятельности цензуры (Светлана Бондаренко, Вадим Казаков 18, Владимир Борисов), или анализировалась исключительно трагическая экзистенциальная ситуация, характеризующаяся среди прочего отсутствием свободы (Ш. Манохин 19, Сергей Переслегин 20 и В. Борисов 21). Некий представитель психиатрии на примере Воронцова рассматривает особую форму шизофрении 22. Единственная попытка литературоведческого анализа, Сергея Харина, вращается вокруг концепции «замкнутого хронотопа» 23. В этой ситуации обратили мое внимание также короткие оценки, которые высказывали по теме интересующего меня рассказа Ант Скаландис, т. е. Антон Молчанов («Вещь сильная, мрачная, многослойная. Впечатляющая вещь» 24) и анонимные сетевые комментаторы, которые дискутировали о рассказе по адресу otzovik.com/review_2290145.html: «Ни на что не похожий маленький шедевр»; «Что-то совершенно особое, невиданное, необычное, пронзительное и настроенческое»; «Страшно и мрачно. Трудно не признать наивысшим творческим достижением вещь, которая с помощью минимальных художественных средств и одной фантастической посылки (недосказанной) оставляет такой след в читателе». То есть они подчеркивали, что рассказ им очень понравился, потряс их, но из этих отзывов можно сделать вывод, что они не понимают до конца, как его читать.

Я сказал бы, что это были свидетельства хотя бы частичного незнания жанровой условности, в которой были написаны «Подробности…», потому что именно эта условность всегда является ключом к правильному, адекватному прочтению. Для них этот рассказ не был научно-фантастической историей о путешествиях во времени, не был сказкой, но не был и реалистической прозой… он хорош, но неизвестно, чем…

Я подумал тогда: может быть, именно изучение жанровых черт «Подробностей жизни Никиты Воронцова» позволит объяснить суть этого произведения, разрешить загадку этого послания.

* * *

Произведение построено по принципу шкатулки. Начинается оно с описания встречи двух друзей — писателя и следователя прокуратуры, которые отправили свои семьи на каникулы и весело отмечают это событие:

Они сошлись на кухне в уютной трехкомнатной квартире в Безбожном переулке, и раскрыты были консервы (что-то экзотическое в томате и масле), и парила отварная картошка, и тонкими лепестками нарезана была салями финского происхождения, и выставлены были две бутылки «Пшеничной» с обещанием, что ежели не хватит, то еще кое-что найдется… Что еще надо старым приятелям? Так это в жилу иногда приходится — загнать жен с детишками на лазурные берега, а самим слегка понежиться в асфальтово-крупноблочном раю 25.

Присутствующий в описании полисиндетон 26, фигура слова в высшей степени риторическая, обращая на себя внимание, иронически наделяет важностью совершенно несущественное дело, тем словно бы представляя это описание сообщением о событии, которое само по себе не очень важное, но приобретает черты общности и схематичности; имеет — как бы — обобщенный характер, так как множество «мужских» встреч могло бы так выглядеть.

И хотя описание далее становится более детальным, тон его по-прежнему остается ироническим, а пьянеющие господа рассказывают анекдоты — то о хулиганах, то о хлопотах с «чиновниками от литературы». «Подробности…» становятся как бы бытовой сценкой, во всяком случае, именно в этом направлении первоначально подталкивается читатель.

Правда, в разговоре мелькают и более серьезные темы: о чудовищности XX века, об омерзительности культа силы, но демонстрация юмористического остроумия писателя задерживает появление серьезного повествования, и лишь когда читателю на самом деле становится интересно, зачем всё это, пение украинской песни, в которой речь идет о годах, которые уходят «як мосты, по якым нам бильше не ступаты», хотя и не сразу, но все-таки напоминает следователю некую таинственную историю, которой он поделится с другом, и в этой истории и будет скрыто наиважнейшее для рассказа содержание.

Рассказ в рассказе, настоящая история, поведанная (часто от первого лица) после представленного формального или полуформального вступления от третьего лица, составляющим ее рамки, — это схема, напоминающая мне «жуткие рассказы» XIX века. Например, так начинается произведение Алексея К. Толстого:

В 1815 году в Вене собрался цвет европейской образованности, дипломатических дарований, всего того, что блистало в тогдашнем обществе. Но вот — Конгресс окончился. <…>

Как это бывает к концу шумного бала, от общества, в свое время столь многолюдного, остался теперь небольшой кружок лиц, которые, все не утратив вкуса к развлечениям и очарованные прелестью австрийских дам, еще не торопились домой и откладывали свой отъезд.<…>

Однажды вечером, когда каждый из нас успел что-то рассказать и мы находились в том несколько возбужденном состоянии, которое обычно еще усиливают сумерки и тишина, маркиз д’Юрфе, старик эмигрант, пользовавшийся всеобщей любовью за свою чисто юношескую веселость и ту особую остроту, которую придавал рассказам о былых своих любовных удачах, воспользовался минутой безмолвия и сказал:

— <…> Что до меня, господа, то мне известно лишь одно подобное приключение, но оно так странно и в то же время так страшно и так достоверно, что одно могло бы повергнуть в ужас людей даже самого скептического склада ума. К моему несчастию, я был и свидетелем и участником этого события, и хотя вообще не люблю о нем вспоминать, но сегодня готов был бы рассказать о случившемся со мною — если только дамы ничего не будут иметь против 27.

Рассказ заканчивается возвращением к начальной ситуации.

Такое решение делает рассказ о духах, упырях, необъясненных явлениях более правдоподобным. Так как в этом случае мы имеем дело с ситуацией, где события излагает очевидец. Поэтому часто использовались романные формы, которые выдавались за рассказ свидетеля или даже за документы. Это традиция еще со времен эпохи Просвещения: первые романы XVIII века (Даниэля Дефо, Джонатана Свифта, Игнатия Красицкого и т. д.) довольно часто сопровождались выдуманными издательскими предисловиями, в которых содержимое представлялось как перепечатки мемуаров, хроник etc., или же без предисловий были стилизованы под бытовую прозу в виде переписки или дневников. В дореволюционной русской литературе XX века даже можно найти пример аналогично выстроенного рассказа, в котором встречаются двое знакомых и во время этой встречи один из них — старый прокурор — начинает рассказывать необыкновенную историю о психических муках обреченного на смерть преступника, и эта история является основным содержанием произведения. Не исключено, что «Сказка старого прокурора» Михаила Арцыбашева может представлять для «Подробностей…» непосредственную литературную традицию.

«Подробности жизни Никиты Воронцова» объединяют традицию «шкатулки» со старательной заботливостью о правдоподобии описываемой таинственной истории, ибо — рассказывая — прокурор излагает или зачитывает показания и даже дает коллеге прочитать короткий «Дневник» Никиты. Но и это, делающее правдоподобным фантастическое содержание представление письменной или иллюстративной документации, также обращается к давней традиции «рассказа ужасов». Достаточно вспомнить о «Рассказах старого антиквара» Монтегю Родса Джеймса, не говоря уже о том, что один из старых русских фантастических романов — «4338 год. Петербургские письма» Владимира Одоевского буквально состоит именно из писем, т. е. из практических документов.

Описываемая композиционная рамка и представление «документа» — не единственные «заимствования» из традиции необыкновенных рассказов, которые мы встречаем в рассматриваемом произведении С. Ярославцева (Аркадия Стругацкого). Очередное — это намекающий, постепенный способ ознакомления читателя с тайной Воронцова. Ибо обычно (по крайней мере, часто) было так, что герой «жуткого» произведения медленно приближался к грозному феномену (или только к пониманию его существования), а до того бывал неоднократно предупрежден, — автор задерживал момент сопоставления, чтобы как можно сильнее заинтересовать читателя 28, а позже как бы дополнительно делал всю историю неоднозначной, чтобы эффект обеспокоенности читателя, ощущение неуверенности продолжились и после чтения. Так что я попробую и далее рассматривать «Подробности…» как необыкновенный рассказ, тем более, что это дает возможность по-разному интерпретировать содержание.

* * *

Разберем вопрос имеющихся в тексте сигналов, предупреждающих разрешение загадки.

Когда писатель уже убедился в том, что врученный ему для прочтения «Дневник Никиты Воронцова» — настоящий и не плод деятельности сумасшедшего, — он отмечает: «Ты меня поразил» (с. 245). Минутой раньше по определению являющийся оплотом точности, правдивости и здравого рассудка прокурор подчеркнул: «Я не литератор, а следователь прокуратуры, и я не люблю в жизни неразрешимых задачек» (там же). Потом он рассказывает, как «Дневник» попал в его руки и как он начал проводить по делу Воронцова сначала формальное, а затем частное следствие, и замечает: «Было, было у меня такое ощущение, словно бы открывается дельце это в такую бездну, куда еще ни один человеческий глаз не заглядывал» (с. 249), и чуть позже: «Чуял, чуял я, что за загадочкой этой кроется что-то грандиозное, чуть ли не глобальное» (с. 252). В этот момент читатель получает информацию, что сфера, к которой приближаются герои, весьма таинственна, а может быть, и потенциально опасна.

Череда очередных, беспокоящих и анонсирующих «Бог знает что» предупреждений наступает, когда прокурор представляет писателю собранные им свидетельства очевидцев: они давали показания о словах и поведении Воронцова, из которых вытекало, что он знал будущее, что еще подростком отличался совсем взрослой сексуальностью и жестокостью 29, характерной для солдат, имеющих боевой опыт, а также, что он вызывал противоречивые и необъяснимые чувства: «И глаза у него были в тот момент необыкновенные — грустные и какие-то сияющие, я таких ни у кого еще не видела» (с. 257), «Ведь боялась я его, товарищ следователь! Как чумы боялась» (с. 255), «У него глаз нехороший, зловещий» (с. 260).

Эти сигналы недвусмысленно демонстрируют непонятность и угрозу загадки, и в этот момент у читателя может возникнуть ощущение, что реальность, представленная в произведении, распадется на рациональную и иррациональную, исчезнет в ней «имманентная предметная последовательность» 30, появится онтологическое противоречие, или — говоря словами Станислава Лема — «ужасная дыра, из которой вынырнуло привидение» 31, причем этим иррациональным чудовищем мог бы оказаться сам Воронцов — человек, который проживает свою жизнь бесконечное количество раз, а может быть, тот факт, что существует сила, способная вызвать к жизни такой феномен.

Но, поскольку «Подробности жизни Никиты Воронцова» не окажутся рассказом ужасов, такая возможность сойдет на нет, когда в очередной главке «Дискуссия» прокурор примется объяснять то, что обнаружил; может быть, туманно, но рационально:

Да, Никита Воронцов действительно был путешественником во времени, только не по своей воле и в весьма ограниченных пределах. И выглядело это следующим образом. Воронцов благополучно доживает до вечера 8 июня семьдесят седьмого года. В 23 часа 15 минут по московскому времени некая сила останавливает его сердце, а сознание мгновенно переносит на сорок лет назад, в ночь на 7 января тридцать седьмого года, где оно внедряется в мозг Воронцова-подростка, причем внедряется со всем опытом, со всей информацией, накопленными за прожитые сорок лет, напрочь вытесняя, между прочим, всё, что знал и помнил Воронцов-подросток до этой ночи. Далее, Воронцов снова благополучно доживает до вечера 8 июня семьдесят седьмого года, и снова та же самая неведомая сила убивает его тело и переносит его сознание, обогащенное, кстати, опытом и информацией новых сорока лет… и так далее, и так далее (с. 265).

Далее он также рассуждает вполне толково, и даже по-марксистски:

Нет смысла задаваться вопросом <…>, как и почему всё это с Воронцовым происходило и почему именно с Воронцовым. Наука эти высоты еще не превзошла и превзойдет, надо думать, не в ближайшие дни. Ибо речь здесь идет о природе времени <…> Пустое это дело — пытаться представить себе, как соотносились бесчисленные реальности Никиты Воронцова с нашей единственной реальностью. Мы имеем здесь дело, вне всякого сомнения, с высшими, нам еще неведомыми проявлениями диалектики природы, человеческий мозг к ним пока не приспособлен <…> Надлежит просто принять как данность: Никите Воронцову выпало много раз проходить мостами, «по якым нам бильше не ступаты…» (с. 266).

То есть в целом теперь получается, что хотя сущность загадки и неизвестна, но она находится в границах материалистической «диалектики природы», и в любом случае о ней можно говорить языком марксистской философии, и указывает на это не шуткующий когда-то писатель, а заслуживающий доверия прокурор. Но и особенного страха эта загадка не вызывает. Впечатление принадлежности загадки Воронцова к традициям science fiction усиливает представленное писателем «Интервью, данное скитальцем по времени Н. Воронцовым писателю и журналисту Алексею Т.», который, может быть, потому так определил и героя интервью, и свою профессию, чтобы вызвать аллюзию к «Машине времени» Г. Дж. Уэллса, в которой с главным героем, именуемым «Путешественником по Времени», среди прочих беседовал и Журналист, который хотел взять у него интервью.

В этот момент наличие в «Подробностях…» элементов структуры ghost stories становится лишь риторическим приемом, который позволил Стругацкому / Ярославцеву соответствующим образом разместить фабулу в рамках некой жанровой структуры и выгодно литературно обработать научно-фантастический замысел, а жанровая структура рассказа выглядит примерно так (перечисляю поочередно отдельно поименованные главки произведения и приписываю им жанр, аллюзию к которому — или к которым — каждая представляет):

1. Холостяцкий междусобойчик (бытовая сценка и одновременно рама «жуткого рассказа»);

2. Дневник Никиты Воронцова (документ, представленный в рамках соответствующего необыкновенного рассказа);

3. Умертвие на проспекте Грановского (вступительный рассказ о следствии, еще не имеющий черт необыкновенного рассказа);

4. Биография Никиты Сергеевича Воронцова (как выше);

5. Подробности о Никите Воронцове (типичный необыкновенный рассказ с постепенным усилением напряжения и т. д.);

6. Дискуссия вместе с Интервью… (решение загадки, внушающее жанровую принадлежность целого к SF);

7. Последние абзацы — окончательное возвращение к начальной ситуации, скрепление композиционной пряжки.

Следует еще добавить, что между частями, а иногда и в ходе них, часто наступал возврат к простому описанию дружеской «попойки», имеющий среди прочих и ретардационные функции.

Целое наверняка вызывало большой интерес читателей и ощущение изрядной дезориентации, так как следует помнить, что лишь немногочисленные советские читатели знали жанр «необыкновенных рассказов» и вообще не привыкли к литературным коктейлям: нацеленная на главенствующую роль соцреализма советская культурная политика не только не поддерживала нерациональную, ненаучную фантастику, но и с большим сопротивлением соглашалась на какое-либо смешение литературных жанров.

Однако, неужели разгадка произведения действительно так проста?

Я лично сомневаюсь в этом…

* * *

Я думаю, что в истории Никиты Воронцова можно найти еще один интерпретационный след. Как известно, писатель и прокурор пируют в квартире последнего, в Безбожном переулке. Действительно, была во времена СССР такая улица в Москве 32, которая после 1992 года вернулась к дореволюционному названию: Протопоповский переулок. А в 1924–1941 годах размещалась там среди прочих редакция журнала «Безбожник». Но почему Стругацкий выбрал именно ее? Мне кажется, что это атеистическое название контрастирует с одним фрагментом «Дневника Никиты Воронцова», в котором 21 августа 1941 года герой жалуется: «Да помилуй же меня хоть на этот раз! Что за охота тебе так со мной играться!» (с. 244). Как видим, Никита не хочет вновь возвращаться к своим военным переживаниям, и обращается к единственной силе, которая могла бы освободить его от проклятия. И в конце произведения «известный в Отделе культуры ЦК [КПСС]» (с. 235) писатель бурчит под нос: «По мне так лучше к чертям в ад, чем обратно…» (с. 270), так что по крайней мере не афиширует свой атеизм.

Религиозный мотив в «Подробностях жизни Никиты Воронцова»??? Если признать его существование, то следовало бы одновременно признать, что он глубоко законспирирован, и не было бы в этом ничего странного, поскольку СССР в 1980-е годы всё еще вел «борьбу с религией» (правда, давно уже идеологически-пропагандистскую, а не вооруженную, как в начале своего существования), поэтому никто бы рассказ, «пропагандирующий религиозные предрассудки», не допустил до публикации. Тем не менее перспектива признания в том, что «Подробности…» намекают на Бога, довольно соблазнительна, так как, во-первых, Его присутствие позволило бы убедительно объяснить переживания Воронцова, во-вторых, Стругацкий таким способом громко напомнил бы уверенным в себе невеждам, что «есть вещи на этой земле, о которых и не снилось вашим философам», а в-третьих, окончательно перечеркнуло бы возможность прочтения произведения в качестве ужастика, поскольку существование Бога хоть и является, конечно, необъяснимым, но люди скорее радуются такой возможности, нежели опасаются.

В этих обстоятельствах последнее предложение, главная мысль произведения заставляет еще раз задуматься над окончательным его смыслом и значением. Посмотрим еще раз на судьбу Воронцова. Кто бы не хотел, сохранив сознание взрослого человека, вернуться в детские годы и еще раз повторить свою жизнь 33. Наверное, почти каждый — особенно если учесть то, что из прошлых лет мы помним обычно лишь хорошее, вытесняя плохие переживания из своего сознания. А здесь и Воронцов, и один из главных героев произведения думают о таком «путешествии» как о наихудшей пытке. Так может быть, не много хорошего в такой жизни, которая выпадает раз за разом, и которую вновь и вновь приходится переживать Воронцову (а ведь это была типичная жизнь советского гражданина тех лет), а «Подробности жизни Никиты Воронцова», рассматриваемые в целом, являются рассказом о Божьем добром чуде, которое безнадежно испорчено человеком 34, поскольку попадает в устроенные людьми для людей время, место и действительность столь страшные, что и чудо смогли погубить?

Может быть, тем самым Аркадий Стругацкий прежде всего хотел поведать эту грустную правду о своих временах своему читателю?

Перевел с польского Владимир Борисов

1 О Войцехе Кайтохе см.: Борисов В. Исследователь творчества братьев Стругацких // ТрВ-Наука № 403 от 07.05.2024. trv-science.ru/2024/05/issledovatel-tvorchestva-bratev-strugaczkih/

2 Аркадий Стругацкий издал под этим псевдонимом также «Экспедицию в преисподнюю» (1974 — ч. 1 и 2; 1984 — ч. 3) и «Дьявол среди людей» (1993).

3 Цит.: Стругацкий Б. Комментарии к пройденному. С. Ярославцев, или Краткая история одного псевдонима // Стругацкий А., Стругацкий Б. Собр. соч. в 11 т. Т. 10: С. Витицкий, С. Ярославцев / Ред. С. Бондаренко, Л. Филиппов. — Донецк: Сталкер; СПб.: Terra Fantastica, 2001. — С. 743–746.

4 См. Кайтох В. Братья Стругацкие: Очерк творчества // Стругацкий А., Стругацкий Б. Собр. соч. в 11 т. Т. 12, доп. / Ред. С. Бондаренко, В. Дьяконов. — Донецк: Сталкер, 2003. — С. 548–549.

5 Общепринятое сокращение от «Аркадий и Борис Стругацкие», которое я также буду использовать.

6 Произведения АБС с подобными мотивами можно пересчитать по пальцам. Например, утопия «Полдень, XXII век» (1962) содержала пару идей такого типа. Герой «Попытки к бегству» (1962) чудесным образом перенесся в будущее. В 1963 году А. Стругацкий выполнил литературную редакцию повести «В дебрях времени. Палеонтологическая фантазия» Германа Чижевского. Однако следует подчеркнуть, что окончание завершенного в 1975 году (издан в 1989-м) романа Стругацких «Град обреченный» содержало намек, что жизнь главного героя после его смерти может начаться «с начала», повторно.

7 В это время продолжалась работа над сценарием фильма «Чародеи» (1982) реж. Константина Бромберга.

8 Письмо Аркадия брату, 27 августа 1978, М. — Л. // Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники. 1978–1984 гг. / Сост.: С. Бондаренко, В. Курильский. — Волгоград: ПринТерра-Дизайн, 2012. — С. 86. «Подробности жизни Никиты Воронцова» в этих материалах имеют название или «Вторая жизнь», или «Человек, проживший много жизней».

9 Письмо Бориса брату, 17 сентября 1978, Л. — М. // Стругацкие. Материалы к исследованию… — С. 93–94.

10 Рабочий дневник АБС [Запись между встречами] // Стругацкие. Материалы к исследованию… — С. 142.

11 Письмо Бориса брату, 29 июля 1980, Л. — М. // Стругацкие. Материалы к исследованию… — С. 240–241 (нем. wir haben — «у нас есть»).

12 Рабочий дневник АБС [Запись между встречами] // Стругацкие. Материалы к исследованию… — С. 242–243.

13 Ярославцев С. Подробности жизни Никиты Воронцова // Знание — сила (М.). — 1984. — № 6. — С. 46–48; № 7. — С. 46–49.

14 Борисов В. Три всплеска, — прислано мне автором.

15 Поселок на краю Галактики / Сост. О. Ольгин. — М.: Наука, 1989.

16 Цит.: Ярославцев С. Подробности жизни Никиты Воронцова // Стругацкий А., Стругацкий Б. Собр. соч. в 11. т. Т. 10. — С. 233–270. В оригинале цитируется польский перевод: Strugacki A., Strugacki B. Szczegóły życia Nikity Woroncowa / Tłum. E. Skórska // Nowa Fantastyka. — 2003. — Nr. 2. — S. 3–16. Автор статьи также замечает: Как видим, редакция «Новой Фантастики» решила, что псевдоним С. Ярославцев касается обоих братьев. Но я полагаю — по большинству изданий и российских источников, — что автором следует считать только Аркадия, хотя Борис, конечно же, принимал участие в обсуждении замысла.

17 Борисов В., там же.

18 Казаков В. После пятой рюмки кофе: О некоторых последствиях редактирования повестей братьев Стругацких // Галактические новости (Владимир). — 1993. — № 1. — С. 2–3.

19 «Это трагическая история человека, сознание которого обречено скользить по кругу внутри сорока лет его совсем не легкой жизни, вновь и вновь возвращаясь назад, в юность, а потом проходя практически один и тот же путь до момента очередного провала в прошлое. Такого и врагу не пожелаешь. Обычная тюрьма покажется раем в сравнении с вечным заключением сознания в острог внутренний». Цит.: Манохин Ш. (т. е. Михаил Шавшин). Комментарии к комментариям, или кое-что о Вертикальном Прогрессе. Глава 9. «Спонтанный рефлекс» // Аркадий и Борис Стругацкие. Официальный сайт, rusf.ru/abs/rec/manokh09.htm [дата доступа: 15.05.2016].

20 Переслегин С. Репетиция оркестра. Предисловие к десятому тому Собрания («Подробности жизни Никиты Воронцова», «Дьявол среди людей», «Двадцать седьмая теорема этики») // Аркадий и Борис Стругацкие. Официальный сайт, rusf.ru/abs/rec/peresl11.htm [дата доступа: 15.05.2016].

21 «Беда моя в том, что я не в состоянии точно описать все те чувства, которые возникают в пораненной душе при восприятии истории с Никитой Воронцовым. Вспоминаются юношеские ощущения, когда я всерьез задумывался о бесконечности Вселенной, когда еще смотреть в ночное небо было притягательно и страшно. Со временем все эти ощущения уходят <…> Не сразу, ох, не сразу дошел до меня смысл слов писателя Алексея Т.: „Знаешь, по мне так лучше к чертям в ад, чем обратно…”» (с. 16). Борисов В., там же.

22 Никонов Ю. В. О квантовой психопатологии // МЦЭИ. Международный центр эвереттических исследований, everettica.org/article.php3?ind=226 [дата доступа: 15.05.2016].

23 «Сжимание спирали времени в кольцо может дать интересные результаты, но в большинстве своем это воспринимается как ход, присущий фантастическим или мистическим произведениям. Как раз к ним и относится рассказ Аркадия Стругацкого <…> на примере которого можно говорить об изображении замкнутого времени в литературе». Цит.: Харин С. Томский доклад // MHAITH, mhaith.livejournal.com/13755.html [дата доступа: 15.05.2016; текст реферата под полным названием «Замкнутый хронотоп (к рассказу Стругацких “Подробности жизни Никиты Воронцова”)», представленного на XIII Всероссийской конференции молодых ученых «Актуальные проблемы лингвистики и литературоведения», организованной в Научно-исследовательском Томском государственном университете 6–7 апреля 2012 года]. Кроме того, о субъективном понимании времени писал в контексте «Подробностей…» Леонид Володарский — см.: В свободном падении //
«Мне так кажется», 23.01.2012, lvolodarsky.ru/v-svobodnom-padenii.html [дата доступа: 15.05.2016].

24 Цит.: Скаландис Ант. Братья Стругацкие. — М.: АСТ, 2008. — С. 567.

25 Цит.: Ярославцев С. Подробности жизни Никиты Воронцова // Стругацкий А., Стругацкий Б. Собр. соч. в 11. т. Т. 10. — С. 233–270, здесь 233. Польский перевод не отражает стилистики оригинала: „W ten oto sposób doszło do spotkania w kuchni przytulnego trzypokojowego mieszkania w Zaułku Bezbożnym. Otworzone zostały konserwy (coś egzotycznego w pomidorach i oleju), parowały ugotowane kartofle, leżało pokrojone na cienkie plasterki fińskie salami, stały dwie butelki „Pszenicznej” z zapewnieniem, że jak nie starczy to jeszcze się coś niecoś znajdzie… Czegóż więcej potrzeba starym przyjaciołom? Tak to się czasami dzieje — zagania się żonę z dziećmi na lazurowe wybrzeża, a samemu można odrobinę wypocząć w asfaltowo-blokowym raju” (S. 3).

26 «Часто для выразительного определения какого-либо действия или состояния понятия группируются; хорошо, если при этом их значения усиливаются. Тогда мы говорим о нагромождении (мультипликации). Понятия можно выстраивать в ряд, опуская союзы или поступая наоборот. В первом случае имеем стилистическую фигуру, которая называется асиндетон, во втором — полисиндетон». Цит.: Lichański J. Z. Co to jest retoryka? — Kraków: Polska Akademia Nauk — Oddział w Krakowie, 1996. — S. 44.

27 Цит.: Толстой А. Семья вурдалака. Неизданный отрывок из записок неизвестного / Пер. с франц. А. В. Фёдорова // Толстой А. К. Собр. соч. Т. 3. Художественная проза. Статьи. — М.: Худ. лит-ра, 1964. — С. 69–70.

28 Примеров этого множество, а эффект давно уже заметили исследователи. Неслучайно известная польская монография жанра, написанная Мареком Выдмухом, называется «Игра со страхом. Фантастика ужасов» (Warszawa: Czytelnik, 1975).

29 «Это было вероятно жестоко, умело и, я бы сказал, по-деловому. То есть он дрался не так, как обыкновенно дерутся мальчишки <…> Он как бы работал» (с. 261).

30 Термин Артура Хутникевича. См. также: Lichański J. Z., Kajtoch W., Trocha B. Literatura i kultura popularna. Metody: propozycje i dyskusje. — Wrocław: Pracownia Literatury i Kultury Popularnei oraz Nowych Mediów, 2015. — S. 50–52.

31 Цит.: Лем С. Фантастика и футурология: В 2 кн. Кн. 1 / Пер. с пол. С. Н. Макарцева под ред. В. И. Борисова. — М.: АСТ; Ермак, 2004. — С. 109. Сравни также: Caillois R. Od baśni do science fiction / Tłum. J. Lisowski // Caillois R. Odpowiedzialność i styl. Eseje. — Warszawa, 1967. — S. 29–65.

32 Протопоповский переулок // «Твоя Москва», yourmoscow.ru/city/street/protopopovskiy_pereulok [дата доступа: 16.05.2016].

33 Как — вспоминая фаустовскую традицию — пишет С. Переслегин (цит. соч.), это «возможность, за которую не жалко заложить дьяволу душу».

34 «Подробности…» возникли примерно в тот же период, что и «Жук в муравейнике», «Хромая судьба», «Пять ложек эликсира» и другие произведения, о которых я когда-то писал, что «действительность, представленная в них, тестируется неожиданно введенной в нее каплей необычности символического <…> характера и неопределенной формы» (Кайтох, цит. соч., с. 583). Фантастический элемент в некоторой степени тестировал действительность; человечество, столкнувшись с ним, проявляло свои черты. Можно сказать, что к «писательским экспериментам», которые они с братом проводили над человечеством, Аркадий добавил еще одну возможность.

Отсюда: https://www.trv-science.ru/2024/05/tainstvennye-podrobnosti-zhizni-nikity-voronczova/

Сказание об «Обитаемом острове»
07.05.2024 / № 403 / с. 10–11 / Войцех Кайтох / Наука и фантастика / 2 комментария

Войцех Мацей Кайтох (Wojciech Maciej Kajtoch, родился 19 апреля 1957 года в Кракове) — филолог, литературовед, исследователь средств массовой информации, литературный критик, поэт. В 1976–1980 годах изучал полонистику в Институте польской филологии Ягеллонского университета. В 1983 году защитил диплом на тему «Трилогия Владислава Терлецкого о январском восстании»; в 1987 году закончил двухлетние Высшие литературные курсы при Литературном институте им. Горького в Москве; в 1991 году в Варшавском университете защитил диссертацию в области гуманитарных наук о творчестве Аркадия и Бориса Стругацких. В 2009 году за двухтомную работу «Языковые образы мира и человека в молодежной и альтернативной прессе» в Институте польского языка Польской академии наук в Кракове получил степень доктора гуманитарных наук в области языкознания.
Сразу после окончания университета работал в интернате, в 1981–1982 годах служил в армии, имеет офицерское звание. В 1984–1987 годах был редактором журнала Pismo Literacko-Artystyczne («Литературно-художественный журнал») — ежемесячника, выходившего в Кракове. В 1987–1989 годах работал ассистентом в Институте литературных исследований ПАН, затем преподавал польский язык в лицее. С 1996 по 2013 год работал в Центре исследования прессы Ягеллонского университета (ныне кафедра Института журналистики, средств массовой информации и общественных коммуникаций), затем был руководителем отдела семиотики средств массовой информации и визуальных коммуникаций вышеуказанного института. С 2012 года — главный редактор журнала Zeszyty Prasoznawcze («Тетради по теории прессы») — старейшего научного издания по исследованиям прессы в Центральной Европе. Член Комиссии по исследованию прессы ПАН.
Дебютировал в качестве рецензента в 1976 году и стихами в 1977 году на страницах краковского журнала «Студент», затем публиковался во многих культурных и литературных изданиях. В 1982–1984 годах систематически сотрудничал с газетой Życie Literacke («Литературная жизнь»). Является членом Союза польских литераторов.
Опубликовал два тома стихов, повесть, несколько научных и научно-популярных книг и брошюр, около 50 больших научных статей в области истории польской и русской литературы XX века и языкознания, а также многочисленные рецензии, критические заметки и т. д. Работы Кайтоха переводились на русский, английский, сербский, болгарский, немецкий языки; они публиковались, к примеру, в Мельбурне, Минске, Москве, Донецке, Хьюстоне, Белграде, Софии и сибирском Абакане. Как языковед и знаток СМИ сейчас занимается прежде всего языком средств массовой информации, языком и прессой субкультур, а также популярной культурой (кинофильмами и развлекательной литературой), а как любитель фантастики — творчеством братьев Аркадия и Бориса Стругацких, Станислава Лема и Лукаша Орбитовского, хотя случается ему писать и на другие темы, например о литературе хоррора XIX века. С 2008 года — член жюри литературной премии им. Ежи Жулавского.
Важнейшие книги Войцеха Кайтоха: «Братья Стругацкие (очерк творчества)» (1993, 2016; рус. перев. — 2003), «Пресимволизм, символизм, неосимволизм… Текст о чтении стихов» (1996), «Мир альтернативной прессы в зеркале ее словотворчества» (1999), «День. Стихи и проза» (2003), «Языковые образы мира и человека в молодежной и альтернативной прессе» (2008), «О прозе и поэзии. Сборник статей и эссе 1980–2010 гг.» (2011), «Статьи о фантастике» (2015), «Статьи о польской и русской литературе» (2015), «Письма из Москвы (эпистолярная повесть)» (2015), «Статьи о языкознании и исследовании прессы» (2016).
На русском языке малым тиражом вышел сборник статей В. Кайтоха «Солярис — Саракш, Краков — Москва» (2020).

Исследователь творчества братьев Стругацких



Сказание об «Обитаемом острове»

1971 год. Мне тринадцать, а с апреля уже четырнадцать лет и странная привычка хождения в книжные магазины. Я плохо играю в футбол, неумело (хоть и не без амбиций) дерусь, но могу прочитать 300 страниц за день. Как-то я замечаю на прилавке книжку — дешевую, небольшого формата, мое внимание привлекает цветная обложка и завлекательное название серии — «Фантастика, приключения». Покупаю ее и сразу же бегу домой. В тот же день прочитываю, в следующие дни — перечитываю во второй и третий раз, а вечерами воображаю, как еду в танке по радиоактивной пустыне, взрываю башню и в одиночку побеждаю банду Крысолова…

Такой была моя первая встреча с «Обитаемым островом» Аркадия и Бориса Стругацких, одной из любимых книг моего детства. В ней было, чем меня восхищать: напомню 1, что главный герой, космонавт Максим Ростиславский (со второго издания — Каммерер) утрачивает космический корабль и снаряжение и, обнаруженный каторжниками, в конце концов попадает в своеобразный телевизионно-психиатрический центр; затем, подружившись с капралом Легиона (специальные войска, опора местной диктатуры — Неизвестных Отцов), вступает в его ряды и принимает участие в акциях против оппозиции, так называемых выродков. После «неточного» расстрела за отказ привести в исполнение приговор он попадает в террористическое подполье (тех же выродков). После ареста и отправки на каторгу — бежит и скитается по пустыне, в которой живут мутанты. Его снова арестовывают, во время атомной войны он попадает в штрафной батальон. Наконец, он возвращается в столицу, начинает работать в правительственном институте и одновременно занимается полулегальной оппозиционной деятельностью. В финале повести он взрывает Центр — передающую станцию излучения, которая (об этом он узнал на каторге), воздействуя на человеческий мозг, позволяет Неизвестным Отцам быть абсолютными диктаторами. Этим он «путает карты» работнику земной Галактической Безопасности, который, законспирированный в качестве Странника, шефа контрразведки Отцов, много лет работал над спасением планеты.

Теперь представился случай припомнить историю этого произведения. Недавно издательство Prószyński i S-ka выпустило польский перевод, впервые основанный на полной и бесцензурной версии повести, опубликованной в России после распада СССР в 1991 году 2.

История 3 «Обитаемого острова» началась 12 июля 1967 года, когда писатели решили представить в издательство проект оптимистической повести о контакте жителей разных планет. Конспективно была заявлена главная фабула: земной космонавт высаживается на планету, где капиталистическое общество управляется с помощью излучения, воздействующего на психику (причем как диктаторская власть, так и репрессируемая оппозиция в подполье не подчиняются этому воздействию). Землянин после всяческих приключений должен был связаться с повстанцами.

Проект был непосредственной реакцией на отказ двух издательств («Детской литературы» и «Молодой гвардии») печатать «Сказку о Тройке». Писатели очень наивно «обиделись»:

Очень хорошо помню, как, обескураженные и злые, мы говорили друг другу: «Ах, вы не хотите сатиры? Вам более не нужны Салтыковы-Щедрины? Современные проблемы вас более не волнуют? Оч-чень хорошо! Вы получите бездумный, безмозглый, абсолютно беззубый, развлеченческий, без единой идеи роман о приключениях мальчика-е…чика, комсомольца XXII века…» Смешные ребята, мы словно собирались наказать кого-то из власть имущих за отказ от предлагаемых нами серьезностей и проблем. […] Забавно. Забавно и немножко стыдно сейчас это вспоминать. Но тогда, летом и осенью 67-го, когда все, самые дружественные нам, редакции одна за другой отказывались и от «Сказки», и от «Гадких лебедей», мы не видели в происходящем ничего забавного, — вспоминал спустя годы Борис Стругацкий.
Мы взялись за «Обитаемый остров» без энтузиазма, но очень скоро работа увлекла нас. Оказалось, что это дьявольски увлекательное занятие — писать беззубый, бездумный, сугубо развлеченческий роман! Тем более что довольно скоро он перестал видеться нам таким уж беззубым. И башни-излучатели, и выродки, и Боевая Гвардия (то есть Легион. — В.К.) — всё вставало на свои места, как патроны в обойму, всё находило своего прототипа в нашей обожаемой реальности, всё оказывалось носителем подтекста — причем даже как бы помимо нашей воли, словно бы само собой, будто разноцветная леденцовая крошка в некоем волшебном калейдоскопе, превращающем хаос и случайную мешанину в элегантную, упорядоченную и вполне симметричную картинку 4.

Работать начали в ноябре. В доме творчества в Комарово необычайно быстро, за 32 рабочих дня, возникла первая версия произведения. В следующий заезд в Комарово рукопись была доработана, и в мае 1968 года готовое произведение было одновременно передано в редакцию ленинградского ежемесячника «Нева» и в московское издательство «Детская литература».

Тогда же в обеих редакциях начались работы, целью которых было приведение текста в соответствие с разнообразными и зачастую совершенно непредсказуемыми требованиями Великой и Могучей Цензурирующей машины 5. И несмотря на то, что роман — как следует из вышеприведенных цитат — с самого начала создавался как выражение протеста и вполне целенаправленно строился как содержащий намек и критику советской действительности, в обоих местах его удалось пропихнуть через цензуру. Только в разное время и заплатив разную цену.

Подготовка в «Неве» продолжалась около полугода; роман начал публиковаться в марте 1969-го, несмотря на то, что после ввода войск Варшавского договора в Чехословакию в августе 1968-го и сопутствующих ему протестов советских диссидентов политическая атмосфера в стране была весьма напряженной. Из публикации были убраны большие фрагменты, касающиеся приключений Максима на опустошенном юге и его участия в атомной войне, которые были заменены кратким конспектом, вложенным в рассуждения Генерального Прокурора, а также эпизод с Крепостью. Но это не было результатом цензурных репрессий. Просто было сэкономлено место в журнале. А вот по политическим причинам исчез фрагмент «Как-то скверно здесь пахнет…», представляющий уж слишком выразительную аллюзию на милитаристическую доктрину, имперскую внешнюю политику властей СССР. После вторжения в Чехословакию его уже нельзя было публиковать. В редакции сориентировались также, что Комитет Галактической Безопасности сокращенно получается КГБ, и потребовали изменить это название. «Положительные» пожелания к произведению должны были привести к тому, чтобы подчеркнуть капиталистический характер устройства страны Неизвестных Отцов. Речь, вероятнее всего, шла о том — как я могу судить, — чтобы роман можно было читать как антикапиталистический памфлет, что, во-первых, делало его похожим на хорошо известный в СССР жанр, а кроме того, предоставило бы алиби в случае обвинений в критике советских порядков. Как видим, редакторы в целом доброжелательно относились к Стругацким, что, впрочем, Борис подчеркивает в «Комментариях к пройденному».

Издательство «Детская литература», более осторожное и нацеленное на воспитание молодого читателя, уже с самого начала было более требовательным. Устройство страны Неизвестных Отцов должно было быть — в соответствии с требованиями редакции этого издательства — скорее неопределенным, описание атомной войны казалось им слишком жестоким, Боевую Гвардию следовало заменить Легионом 6, требовалось совсем убрать термины «коммунисты», «либералы» и т. п., а также — как я думаю, хотя Борис об этом не вспоминает, — анализ политической ситуации в Стране Отцов, где использовались эти слова. Не понравились и сами Неизвестные Отцы. Роман обещали опубликовать летом 1969 года.

Но во время подготовки романа к печати началась цепочка событий, которая задержала его выход почти на год. В конце июня в «Советской России» была опубликована статья Л. Ершова «Листья и корни» 7, обвиняющая Стругацких «в отрыве от народных корней», а в Ленинградский обком КПСС поступил донос, согласно которому опубликованный в «Неве» вариант романа был пропитан антипатриотизмом, издевательствами над советской армией и т. д. В результате этих, а может быть, еще и других событий власти пристально заинтересовались романом и 13 июля рукопись была изъята из типографии и передана в главное цензурное управление в СССР, т. е. в Главлит, на повторную проверку.

После полугодового чтения машинопись вернули авторам с подробной инструкцией, что в романе следует изменить, чтобы он вышел. Прежде всего должны были исчезнуть русские фамилии героев и любые намеки на реальную советскую действительность. В результате главный герой, Максим Ростиславский, стал Максимом Каммерером; Странник, Павел Григорьевич, стал Рудольфом; Неизвестные Отцы (например, Папа, Тесть и т. д.) стали Огненосными Творцами 8 с аристократическими псевдонимами; текст напитали немецкими акцентами 9; исчезли фрагменты, свидетельствующие о том, что Максим является жителем земного, коммунистического будущего; был убран весь политический анализ и советские реалии (даже такие мелкие, как то, что на Саракше пьют пиво с креветками). Дополнительно текст был подвергнут эстетическим 10 поправкам, его «почистили» от разговорных выражений, слишком раздражающих мотивов и т. д.

В январе 1970 года авторы переработали текст, внеся — как точно показал один из любителей их творчества, Юрий Флейшман, 11 — 896 больших и малых поправок, после чего машинопись вернулась на следующую проверку.

Однако в целом, я считаю, авторам удалось спасти произведение, поскольку роман, несмотря на изменения, всё равно остался гиперболой советской действительности, в чем легко убедиться, проделав простую мысленную операцию. Достаточно на место выродков поставить «диссидентов и критически настроенную интеллигенцию», на место излучения, вытягивающего из десятков миллионов душ всякое сомнение 12, — советскую пропаганду, на место Неизвестных Отцов (Огненосных Творцов) — руководство СССР, провозглашающее идеалы, в которые не верит само… и мы получим аналог цинично порабощенного общества, в котором лишь немногочисленные личности ориентируются в сущности обмана, и этих немногочисленных безжалостно истребляют, в то время как усыпленное обманом большинство общества спокойно смотрит на это и даже от всей души поддерживает репрессии.

В самом деле, трудно ответить на вопрос, почему цензура в конце концов этот роман пропустила, несмотря на то, что наверняка там понимали, как следует читать Стругацких. Ведь тема одиночества интеллигенции, равнодушия толпы, аморального цинизма властей и недопустимости идеологии, одобряющей преступления во имя достижения идеала, появилась в творчестве братьев уже в 1962 году («Попытка к бегству») и была развита в таких (опубликованных) произведениях, как «Трудно быть богом» (1966) или «Улитка на склоне» (1966) 13.

Некоторый, не слишком ясный, но все-таки свет проливает на этот факт следующее письмо Аркадия Стругацкого (22.05.1970):

Пл. Ногина выпустила, наконец, ОО из своих когтистых лап. Разрешение на публикацию дано. Стало, кстати, понятно, чем объяснялась такая затяжка, но об этом при встрече. Стало известно лишь, что мы — правильные советские ребята, не чета всяким клеветникам и злопыхателям, только вот настрой у нас излишне критически-болезненный, да это ничего, с легкой руководящей рукой на нашем плече мы можем и должны продолжать работать. […] Подсчитано, что если всё пойдет гладко (в производстве), то книга выйдет где-то в сентябре 14.

Похоже, роман (и его авторов, поскольку в период начала решительной расправы Брежнева с диссидентским движением дело легко могло закончиться процессом) спасло попросту то, что братьев Стругацких, сыновей комиссара прославленной в годы революции дивизии Фрунзе, как-то неудобно было признавать врагами, что кто-то их поддержал и защитил, хотя никаких доказательств этого нет и наверняка долго не будет. В любом случае хорошо, что в январе 1971 года книга все-таки вышла. Позже, осенью 1972 года эмигрантское издательство «Посев» опубликовало раньше не увидевшую света в СССР очередную бунтарскую повесть братьев «Гадкие лебеди» («Время дождя»), что вызвало серьезную немилость властей и фактический запрет публикаций в течение нескольких лет.

В 1980-е годы роман переиздавали по изданию «Детской литературы», иногда с дополнительными мелкими поправками. После распада СССР авторы вернулись к первоначальной версии, но с некоторыми исключениями. Когда в 1991 году готовилось первое издание собрания сочинений 15 (наверняка еще при участии обоих братьев, хотя Аркадий в октябре этого года умер), а затем в 2004 году была зафиксирована окончательная версия и распространена в Интернете, оказалось, что авторы сохранили немецкую фамилию главного героя, поскольку он выступал в последующих частях цикла именно под этой фамилией. Сохранились также изменения, которые оказались полезными в эстетическом качестве (например, каторжники уже навсегда остались воспитуемыми).

Кроме того, был возвращен фрагмент «Как-то скверно здесь пахнет…», который не вошел даже в публикацию в «Неве», зато были удалены те элементы, введенные в эту публикацию, которые явно указывали на капиталистическое устройство страны Неизвестных Отцов (например, описание Районов, Пока Не Достигших Процветания), или те, которые рисовали Землю как мир коммунистического блаженства (например, детские воспоминания Максима). Конечно, были сохранены главы о Голованах, Крепости, приключениях на юге и атомной войне, которых не было в публикации в «Неве», но были в издании «Детской литературы». Был также восстановлен удаленный в книжном издании политико-идеологический анализ общества Саракша. Был удален (кроме фамилии Каммерера и его разговора с Сикорски по-немецки в конце) весь навязанный цензурой немецкий антураж, возвращены соответствующие псевдонимы Неизвестных Отцов, все аллюзии на обычаи советской армии, властной элиты и мелкие детали жизни в СССР.

Видимо, по эстетическим соображениям были удалены некоторые фрагменты, которые были в «Неве». Авторы (или сам Борис Стругацкий) решили, что иногда не следует расставлять все точки над i. Например, не были возвращены размышления о лжи как основе государства Неизвестных Отцов, а также диалог Максима с Вепрем о том, что излучение башен может быть — по мнению некоторых подпольщиков — использовано в воспитательных и положительных целях. В публикации в «Неве» эти фрагменты представляли собой четкие указатели для читателя, чтобы можно было воспринимать аллюзии произведения, а после распада СССР, видимо, было решено, что лучше оставить некоторую недосказанность.

А какой была история восприятия романа?

Литературная критика его не жаловала. На переломе шестой и седьмой декад XX века кроме упоминавшейся атаки Ершова вышла еще пара статей. Атакующие видели в романе «чрезвычайно путаные, странные рассуждения о крайней вредности для народа единого политического центра» 16, лишенную желательной связи с «обществом, которое строит коммунизм» картину «массового оболванивания людей при помощи довольно примитивных технических средств и во имя каких-то неясных целей» 17, а также убожество психологии. Защитники, явно желая предотвратить возможное обвинение в антисоветизме, видели в романе точную и педагогически удавшуюся (хотя, может быть, недостаточно психологически обоснованную) приключенческую повесть 18, удачное обвинение фашизма 19, критику «современной антагонистической формации» 20, т. е. капитализма. Или отмечали, что произведение показывает, как «люди коммунистической Земли […] мужественно сражаются с косностью и духовной отсталостью, утверждая высокие гуманистические идеалы» 21. То есть — в целом — желали видеть в нем или развлекательную и совершенно безвредную вещь, или антиимпериалистический памфлет, или очередную коммунистическую утопию, а значит, довольно «безопасное» произведение с точки зрения советской власти.

Неизвестен мне и серьезный научный анализ романа. Зато (после неприятностей 1970-х годов) «Обитаемый остров» неизменно пользуется успехом у обычных читателей.

В 1972–1979 годах роман в СССР не переиздавали 22, но вышло по одному изданию в переводах на польский, французский, немецкий и японский языки, четыре издания на английском (под характерным названием «Узники власти»), в том числе одно — в США. 1980-е годы принесли два издания на русском языке в СССР (200 000 экз.), а также переводные издания: польское, французское, эстонское, два болгарских, испанское, японское, два английских, пять немецких, сербскохорватское. Вышло также русскоязычное издание в США.

1990-е годы принесли издания: польское 23, грузинское, украинское, немецкое, эстонское, португальское; после распада СССР заграничный интерес к роману явно уменьшился. Зато в России его издавали 18 раз общим тиражом 650 000 экз., чаще всего в рамках собраний сочинений Стругацких. В 2000–2005 годах заграничных переводов не было, хотя в России (также в сотрудничестве с Украиной) роман издавался восьмикратно тиражом 53 400 экз.

Следует думать, что в настоящее время все издания на родине добрались до миллиона экземпляров или даже превысили это число, что является фактом значительным 24. Отсюда вытекает также примечательный вывод: хотя со времени упадка советского тоталитаризма Запад почти перестал интересоваться романом, эта история о циничной власти, оглупляемом народе, горстке протестующих и бескомпромиссном в моральном отношении сверхчеловеке, который в одиночку меняет ход истории, продолжает восхищать россиян.

Я вижу три причины этого.

Во-первых, созданная Стругацкими гипербола может приобретать другое прочтение. Оглуплять может не только тоталитарная власть, но и, к примеру, развлекательные средства массовой информации демократических обществ, а «выродком» может быть не только политический мятежник, но любой бунтарь, не принимающий культуру массового и всеобщего развлечения. Я не говорю, что такая трактовка полностью адекватна фабуле романа, но, по моему мнению, эта фабула имеет некоторый потенциал, какие-то элементы, которые до некоторой степени делают возможной попытку такого прочтения 25.

Во-вторых, «Обитаемый остров» является увлекательным романом для массового, а особенно молодого читателя, поскольку в нем наличествует очень симпатичный герой. Мак обладает чрезвычайными физическими, моральными и умственными возможностями, что отчасти — в случае Стругацких — является отсылкой к концепции «человека коммунизма», но отсылкой, великолепно совпадающей с мифами о полубогах и героях, хорошо устоявшимися в нашей ментальности. В начале произведения он напоминает образы «простачков» или «добрых дикарей», чтобы затем, в соответствии с фабульной схемой «романа воспитания» получать знания о действительности, искать в ней свое место, мужать, созревать, чем напоминает героев знаменитых циклов фэнтези Дж.Р.Р.Толкина, Урсулы К. Ле Гуин или нашего Анджея Сапковского.

В-третьих, «Обитаемый остров» — это прекрасный приключенческий роман. Он начинается в соответствии с известным рецептом Альфреда Хичкока («Фильм должен начинаться с землетрясения, а потом напряжение должно нарастать»), так как после катастрофы космического корабля приключение идет за приключением; неожиданные изменения ситуации; внезапное открытие тайны башен; войны и битвы; два друга (Мак и Гай); любовь (Мака и Рады); интрига (Генерального Прокурора); а в конце классический саспенс — проявление неизвестной до сих пор силы, которая многое объясняет и решительно меняет судьбу героя (Галактическая Безопасность в лице Странника). Любой подросток читает такую книгу с радостью. А еще нужно добавить, что советский и российский читатель — воспитанный в духе соцреалистического культа в отношении романной социологии и практически незнакомый с сенсационными жанрами — во времена СССР от всего этого должен был чувствовать себя на седьмом небе (и это продолжается и ныне, по-видимому). Восхищение читателей повлияло на успех и дальнейших частей цикла о приключениях Каммерера («Жук в муравейнике», «Волны гасят ветер»), несмотря на то, что их проблематика была уже более философской, нежели политической или развлекательной, и даже принесло неожиданные эффектные плоды — Борис Стругацкий в ответ на просьбы написать продолжение приключений выдал разрешение на такое продолжение молодому писателю, хотя пока ничего из этого и не вышло 26.

Возможно, таким продолжением станет гипотетически возможная третья часть фильма Фёдора Бондарчука, первая часть которого вышла в декабре 2008 года на российские экраны и получила хвалебные оценки за верность оригиналу, стремительное действие, красочные сцены, специальные эффекты и проработку деталей фантастической действительности. Вторая часть должна выйти в апреле 27, а потом могут появиться и следующие: сиквелы популярных картин — не редкость. Но это уже совсем другая история.

Перевел с польского
Владимир Борисов

1 В этом абзаце я использую изложение повести из моей брошюры «Предисловие к „Обитаемому острову “ Аркадия и Бориса Стругацких», вышедшей в краковском издательстве «Текст», а затем опубликованной в 62-м номере сетевого журнала «Фаренгейт» (fahrenheit.net.pl/archiwum/f62/13.html).

2 Впервые эта версия вышла в первом Собрании сочинений (Т. 1–10. — М.: Текст, 1991–1994, см. Т. 6: Обитаемый остров; Малыш: Повести. — М., 1993). Тем не менее окончательная редакция «Обитаемого острова» появилась в 2004 году, когда была завершена электронная версия текста, одобренная Борисом Стругацким и доступная для всех заинтересованных лиц на официальном сайте, посвященном творчеству братьев (rusf.ru/abs/books.htm).

3 Я использую прежде всего фрагмент «Обитаемый остров» из «Комментариев к пройденному» Бориса Стругацкого (см. Стругацкий А., Стругацкий Б. Собрание сочинений в 11 т. Т. 5. — Донецк: Сталкер; СПб.: Terra Fantastica, 2001. — С. 663–670).

4 Цит.: Стругацкий Б. Комментарии к пройденному. — С. 664. Добавлю, что необычайно острая сатира на советскую бюрократию, «Сказка о Тройке», опубликованная в 1968 году в журнале «Ангара» (Иркутск), а в 1970 году — в эмиграционном журнале «Грани», ждала своей книжной публикации в стране до 1989 года. «Гадкие лебеди» в СССР вышли только в 1988 году.

5 Там же.

6 Вооруженные силы СССР разделялись на армию и гвардию в соответствии с еще царской традицией.

7 Ершов Л. Листья и корни: По страницам журнала «Нева» // Сов. Россия (М.). — 1969. — 26 июня. — С. 3.

8 Тадеуш Госк в своем переводе этой версии, изданной в Польше в 1987 году, назвал их Płomiennymi Chorążymi, Пламенными Знаменосцами.

9 Каммерер и Рудольф (в следующих романах у него появилась фамилия Сикорски) стали немцами, танки стали панцервагенами и т. д. А вот фамилии коренных жителей Саракша — Гаал, Чачу и т. д. — не стали требовать изменить, это были албанские фамилии, которые звучали для русского уха чуждо (см. Неизвестные Стругацкие. Черновики, рукописи, варианты. От «Понедельника…» до «Обитаемого острова» / Сост. С. Бондаренко. — Донецк: Сталкер, 2006. — С. 443. — примечание В. Курильского).

10 В «Предисловии к „Обитаемому острову “ Аркадия и Бориса Стругацких» (см. прим. 1) я представил классификацию и множество примеров отличий между версией текста, опубликованного в «Неве», и изданием «Детской литературы» (1971), хотя — не располагая в период написания этого «Предисловия…» полными данными — я полагал, что версия в «Неве» не проходила серьезной цензуры, а версия «Детской литературы» была его переработкой. О существовании первоначальной версии, в обоих изданиях довольно сильно (хотя и по-разному) подвергшейся цензуре, я не догадывался. Кроме того, поскольку я пользовался лишь польским переводом версии в «Неве», то не заметил множества поправок чисто стилистических. Пытливый читатель может ознакомиться со всеми поправками, заглянув в книгу: Неизвестные Стругацкие. Черновики, рукописи, варианты. От «Понедельника…» до «Обитаемого острова» / Сост. С. Бондаренко. — Донецк: Сталкер, 2006. — С. 440–516.

11 См. : Б. Стругацкий: op. cit., с. 668.

12 Цит.: Стругацкий А., Стругацкий Б. Обитаемый остров // Собрание сочинений в 11 т. Т. 5. — С. 508.

13 На эту тему см.: Кайтох В. Братья Стругацкие: Очерк творчества // Стругацкий А., Стругацкий Б. Собрание сочинений в 11 т. Т. 12, доп., глава IV «Открытая борьба 1965–1968 гг.».

14 См.: Стругацкий Б.: op. cit., с. 668. На площади Ногина располагалось управление Главлита.

15 Стругацкий А., Стругацкий Б. Собрание сочинений. Т. 1–10. — М.: Текст, 1991–1994.

16 Цит.: Белоусов А. Забывая о социальной обусловленности // Лит. газета (М.). — 1969. — 22 окт. — С. 6.

17 Цит.: Свининников В. Блеск и нищета «философской» фантастики // Журналист (М.). — 1969. — № 9. — С. 46–48.

18 См. книгу: Урбан А. Фантастика и наш мир. — Л.: Сов. писатель, 1972. — С. 158–211 и статью: Бестужев-Лада И. Этот удивительный мир // Лит. газета (М.). — 1969. — 3 сент.

19 См.: Бестужев-Лада И. Этот удивительный мир.

20 См.: Брандис Е. Проблемность и многообразие: Заметки о новых произведениях ленинградских писателей-фантастов // Аврора (Л.). — 1972. — № 1. — С. 70–74.

21 Цит.: Смелков Ю. Взгляд со стороны // Юность (М.). — 1974. — № 7. — С. 66–69.

22 Данные приведены по доступной в Интернете библиографии Стругацких, подготовленной Аллой Кузнецовой (fan.lib.ru/a/ashkinazi_l_a/text_0700.shtml).

23 В Польше благополучно вышли переводы всех версий романа. В 1971 году издательство «Искры» выпустило переведенную Тадеушем Госком версию, опубликованную в «Неве». В 1987 году вышел перевод версии «Детской литературы» (он же был переиздан в девяностые годы). О недавней публикации издательства Prószyński i S-ka я вспоминал в начале текста.

24 Со времени выхода статьи количество переизданий «Обитаемого острова» увеличилось. Хотя в нынешней России довольно сложно уследить за выходом всех переизданий, можно достоверно говорить о том, что «Обитаемый остров» в книжных изданиях выходил на русском языке общим тиражом более 1 320 000 экз. Продолжают выходить и переводы романа. Известно 43 издания на следующих языках: английский, болгарский, венгерский, грузинский, китайский, литовский, немецкий, польский, португальский, сербохорватский, украинский, французский, чешский, эсперанто, эстонский, японский. — Прим. перев.

25 В последнее время была предпринята попытка так актуализировать «Гадких лебедей», противопоставляя ее положительных героев не авторитарной власти, а потребительскому обществу, и до некоторого уровня это удалось. Я имею в виду фильм Константина Лопушанского (сценарий Вячеслава Рыбакова) «Гадкие лебеди», снятый совместно с Францией (премьера 2006 года), являющийся свободной, тяготеющей в сторону такой интерпретации адаптацией повести. Мотив протеста против «Страны Дураков», впрочем, также наличествует в творчестве Стругацких, особенно в фабуле повести 1965 года «Хищные вещи века».

26 Упоминает об этом, подробно описывая проект, Борис Вишневский* в книге «Аркадий и Борис Стругацкие. Двойная звезда» на стр. 120–123 (Вишневский Б. Аркадий и Борис Стругацкие. Двойная звезда. — СПб.: Terra Fantastica, 2003. — 384 с.).

Хотя реализация конкретного разрешения Бориса Стругацкого так и не была осуществлена на сегодняшний день, но позже издательством АСТ был запущен специальный проект «Обитаемый остров», в рамках которого вышло более десяти книг разных авторов. — Прим. перев.
* объявлен «иноагентом» в РФ.

27 Статья была написана в начале 2009 года. — Прим. перев.

Отсюда: https://www.trv-science.ru/2024/05/skazanie-ob-obitaemom-ostrove/

Он оставил нам Выбор
Сегодня, 15 апреля, 90 лет Борису Натановичу Стругацкому
15.04.2023
Борис Вишневский, депутат ЗакСа Петербурга

Сегодня, 15 апреля, исполнилось бы 90 лет Борису Натановичу Стругацкому.

Одному из братьев, в чьих мирах произведений, сменяющих друг друга, мы живем уже три десятилетия.

«Стругацкие никогда не пытались предсказывать, — говорил мне Борис Натанович полтора десятилетия назад. — Просто рисовали картинки, которые казались им одновременно и любопытными, и правдоподобными».

Как теперь выясняется, очень многое оказалось «нарисовано» чудовищно правдоподобным.

Например, «Гадкие лебеди», где «страны, которые нравились господину Президенту, вели справедливые войны во имя своих наций и демократий. Страны, которые господину Президенту почему-либо не нравились, вели войны захватнические и даже, собственно, не войны вели, а попросту производили бандитские злодейские нападения».

Где «есть люди, которые не могут жить без прошлого, они целиком в прошлом, более или менее отдаленном. Они живут традициями, обычаями, заветами, они черпают в прошлом радость и пример. Скажем, господин Президент. Что бы он делал, если бы у нас не было нашего великого прошлого? На что бы он ссылался и откуда бы он взялся вообще».

Где самый смелый поступок — демонстративно вытереть щеку от брызг, летящих от господина Президента, который «изволил взвинтить себя до последней степени».

Или «Обитаемый остров» — с излучением башен, под воздействием которого «мозг облучаемого терял способность к критическому анализу действительности, человек мыслящий превращался в человека верующего, причем верующего исступленно, фанатически, вопреки бьющей в глаза реальности».

С государственной идеологией, построенной на «идее угрозы извне», и мечтой «вернуть в лоно, предварительно строго наказав» бывшую «провинцию старой империи, провозгласившую независимость в тяжелые времена».

С правителями, у которых «две цели, одна — главная, другая — основная. Главная — удержаться у власти. Основная — получить от этой власти максимум удовлетворения».

И конечно, «Трудно быть богом» — с Патриотической школой и ее девизом «Умные нам не надобны, надобны верные», и с основными установлениями нового государства: «слепая вера в непогрешимость законов, беспрекословное оным повиновение, а также неусыпное наблюдение каждого за всеми».

С наказанием за «невосторженный образ мыслей».

С черными, пришедшими после серых.

С королем, который «по обыкновению, велик и светел, а дон Рэба безгранично умен и всегда начеку».

И с определением правды как того, что «сейчас во благо королю, а все остальное — ложь и преступление»

(не по такой ли логике построены сегодня все дела о «фейках» и «дискредитации»?).

Ах, как жаль, что «ТББ» (общеупотребительное название повести) так и не воплотилась на экране в аутентичном варианте, потому что вышедший 10 лет назад фильм Алексея Германа имеет к книге отдаленное отношение.

Увы, знаменитый режиссер, снимая фильм «о своем», не захотел понять книгу Стругацких. И из его картины исчезли не только многочисленные — и важнейшие для понимания — рассуждения главного героя.

Исчезла проблема ВЫБОРА («главная тема Стругацких — это выбор», — раз за разом повторял Борис Натанович).

Тяжелейшая нравственная проблема — возможности или невозможности вмешательства в дела чужого мира.

Может ли и должен ли человек с Земли спокойно смотреть, как в средневековом мире, куда он послан разведчиком, убивают, пытают, насилуют, казнят? В какой степени он может — и может ли вообще — вмешаться?

Напомню слова Антона — дона Руматы — в самом начале повествования:

«Мне не нравится, что мы связали себя по рукам и ногам самой постановкой проблемы. Мне не нравится, что она называется Проблемой Бескровного Воздействия. Потому что в моих условиях это научно обоснованное бездействие… Я знаю все ваши возражения! И я знаю теорию. Но здесь нет никаких теорий, здесь типично фашистская практика, здесь звери ежеминутно убивают людей! Здесь все бесполезно. Знаний не хватает, а золото теряет цену, потому что опаздывает…»

Но это — и многое другое — из фильма Германа ушло. И ушла суть книги.

Правда, иллюзий у меня не было с тех пор, как Герман сказал, что «думал о Путине как прообразе Руматы». Совершенно ошарашенный, я прибежал к Борису Натановичу, сказав, что у меня Путин всегда ассоциировался не с Руматой, а с совсем другим героем повести «Трудно быть богом» — доном Рэбой. «У меня тоже», — ответил Борис Натанович. Кстати, году примерно в 2006-м, когда президент проводил свою интернет-конференцию, у Стругацкого поинтересовались, о чем он хотел бы спросить Путина.

«Ни о чем, — сухо ответил Борис Натанович. — У нас с ним нет общих тем для разговора…»

Между тем была — была! — возможность экранизации «ТББ», причем по сценарию, написанному самими братьями Стругацкими в 1966–1968 годах.

История с этим так и не воплощенным сценарием получилась детективной.

По словам Бориса Натановича, сценарий считался безнадежно утраченным.

А потом, в феврале 2020 года (огромная благодарность Алине Клименко и профессору Алексею Ельяшевичу), был случайно обнаружен в Центральном государственном архиве литературы и искусства Санкт-Петербурга.

Вместе со «сценарным делом», где подробно описан процесс доработки и прохождения сценария на «Ленфильме».

И наконец, была доказана гипотеза (не раз высказанная братьями Стругацкими), что фильм тогда не был снят именно из-за разгрома «Пражской весны».

В «сценарном деле» — два впечатляющих документа, отличающихся по времени лишь на месяц.

26 июля 1968 года художественный совет Третьего творческого объединения киностудии «Ленфильм» высоко оценил сценарий «по его идейно-нравственному и художественному уровню», одобрил его и рекомендовал руководству студии для включения в тематический план 1969 года и запуска в режиссерскую разработку.

А уже 26 августа 1968 года директор Третьего творческого объединения Г. Малышев пишет авторам письмо, сообщая, что «опыт экранизации романа «Трудно быть богом» удачным признать нельзя» и что «руководство студии не сочло возможным принять предложенный сценарий».

Что случилось за этот месяц, хорошо известно: 21 августа 1968 года закончилась попытка строить «социализм с человеческим лицом», войска пяти стран Варшавского договора вошли в Чехословакию, раздавив «Пражскую весну».

По воспоминаниям Бориса Стругацкого, еще за пять лет до этого, когда писалась «ТББ», авторы скажут себе:

«Нами управляют жлобы и враги культуры. Они никогда не будут с нами. Они всегда будут против нас. Они никогда не позволят нам говорить то, что мы считаем правильным, потому что они считают правильным нечто совсем иное».

А через 30 лет после подавления «Пражской весны» Борис Натанович скажет в интервью одному из лучших своих учеников: именно тогда «стало окончательно, до ледяного холода в душе, ясно: моя страна — просто полуфашистское тоталитарное государство».

При этом, как говорил мне в интервью Борис Стругацкий, в молодости они с братом были «настоящими сталинцами», считавшими, что все происходящее — правильно, если и встречаются какие-то недостатки и неприятности — это неизбежно, не ошибается только тот, кто ничего не делает. И лишь после XX Cъезда КПСС в 1956 году, где Никита Хрущев выступал со знаменитым докладом «О культе личности Сталина и его последствиях», началось прозрение.

«Мы довольно быстро, — скажет Борис Натанович, — примерно к XXII съезду партии, поняли, что имеем дело с бандой жлобов и негодяев во главе страны. Но вера в правоту дела социализма и коммунизма сохранялась у нас очень долго.

Оттепель способствовала сохранению этой веры — нам казалось, что наконец наступило такое время, когда можно говорить правду, и многие уже говорят правду, и ничего им за это не бывает… Этот процесс эрозии убеждений длился, наверное, до самых чешских событий 1968-го. Вот тогда и наступил конец всех иллюзий».

Оттепель 60-х закончилась, и начался долгий период реакции: недаром в 70-е годы у Стругацких не вышло ни одной новой книги — только пара переизданий.

Хотя с цензурными придирками и разгромной официозной критикой они сталкивались и раньше.

Так, герой «Попытки к бегству» Саул Репнин, по первоначальному замыслу авторов, должен был бежать в будущее из советского концлагеря, но по требованию начальства из «Молодой гвардии» концлагерь был заменен на немецкий.

Что касается «ТББ», то в 1966 году «Известия» констатировали, что повесть, «вышедшая после интересных и нужных первых книг «Страна багровых туч» и «Путь на Амальтею», к сожалению, не свидетельствует об идейном и художественном росте авторов». А в 1967 году «Октябрь», возглавлявшийся отъявленным мракобесом Кочетовым, обвинял повесть в том, что она может «бросить тень на самоотверженную помощь нашего государства освободительным движениям в малоразвитых и колониальных странах»…

Вот что напишет потом Борис Натанович:

«Сегодняшний читатель просто представить себе не может, каково было нам, шестидесятникам-семидесятникам, как беспощадно и бездарно давил литературу и культуру вообще всемогущий партийно-государственный пресс, по какому узенькому и хлипкому мосточку приходилось пробираться каждому уважающему себя писателю: шаг вправо — и там поджидает тебя семидесятая (или девяностая) статья УК, суд, лагерь, психушка, в лучшем случае — занесение в черный список и выдворение за пределы литературного процесса лет эдак на десять; шаг влево — и ты в объятиях жлобов и бездарей, предатель своего дела, каучуковая совесть, иуда, считаешь-пересчитываешь поганые сребреники… Сегодняшний читатель понять этих дилемм, видимо, уже не в состоянии. Свобода — она как воздух или здоровье: пока она есть, ты ее не замечаешь и не понимаешь, каково это — без нее или вне ее…»

В начале 90-х, когда мы познакомились с Борисом Стругацким, эти его воспоминания казались жутким напоминанием о прошлом, которое никогда не повторится.

Сегодня они кажутся до ужаса злободневными: ведь «сегодняшний читатель» наблюдает последствия работы аналогичного «пресса», который давит все сильнее и сильнее. И отсутствие свободы очень даже замечается. И все чаще вспоминается фраза из не самой известной, но одной из лучших, по моему мнению, повестей Стругацких — «Второе нашествие марсиан»:

«Хоть бы одна сволочь спросила, что она должна делать. Так нет же, каждая сволочь спрашивает только, что с ней будут делать».

И последнее, особенно остро вспоминающееся сейчас, когда учителя доносят на «политически неблагонадежных» учеников.

Это из «Отягощенных злом» — последнего большого произведения братьев Стругацких, где в образе Г.А. Носова воплощена их (цитируя Бориса Стругацкого) «любимейшая, годами лелеемая идея Учителя с большой буквы».

«В истории было много случаев, когда ученики предавали своего учителя.

Но что-то я не припомню случая, чтобы учитель предал своих учеников».

Борис Натанович Стругацкий своих учеников не предавал никогда.

А Учителем он был не только для тех, кто ходил на его знаменитый литературный семинар, но и для нескольких поколений читателей.

И в их ряды встают все новые и новые ученики — настолько важно и актуально все, что написали они с братом.

Отсюда: https://novaya-media.cdn.ampproject.org/c/s/novaya.media/amp/articles/2023/04/15/on-ostavil-nam-vybor

Трейлер "Попытки к бегству" 2023 ГОДА.

Отсюда: https://vimeo.com/862141466

"Escape Attempt" Trailer 2023 Sitges from Aggressive on Vimeo.

Трейлер короткометражки «Попытка к бегству» по повести Стругацких
Фото аватара
Дмитрий Кинский
08.09.2023
11 992
0 минут на чтение
Добавить в Twitter
Поделиться ВКонтакте


Трейлер короткометражки «Попытка к бегству» по повести Стругацких
Вышел трейлер научно-фантастической короткометражки «Попытка к бегству» по мотивам повести братьев Стругацких.

Польско-американский фильм покажут в октябре в рамках фестиваля фантастического кино в Ситжесе.

По сюжету солдат, сбежавший из концлагеря времен Второй мировой войны, оказывается на неизвестной планете в далеком будущем, где обнаруживает замороженный ГУЛАГ, которым заправляет жестокая инопланетная раса.

Короткометражкой занимается Алекс Топаллер, сын известного журналиста и радиоведущего Виктора Топаллера.

Главные роли в картине исполняют Анджей Хира (польский «Ведьмак»), Анна Бёрнетт («Ведьмак» от Netflix), Юан Кумбс, Петр Витковский («Ва-банк или как ограбить страну во время пандемии») и другие.

Сами авторы рассматривают «Попытку к бегству» как 47-минутный фильм, который может стать пилотным эпизодом сериала, если им заинтересуются американские площадки.

Трейлер здесь: https://vk.com/video-601624_456248135



Отсюда: https://www.mirf.ru/news/trejler-korotkometrazhki-popytka-k-begstvu-po-povesti-strugackih/

Сборник "Фантастика, 1962 год".

Фантастика [1962]
Составитель: Андреев Кирилл Константинович
Художник: Носков В.
Издательство: Молодая гвардия

Содержание:
Геннадий Гор, Странник и время
Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий, Попытка к бегству
Анатолий Днепров, Подвиг
Юрий Цветков, 995-й святой
Ариадна Громова, Глеги
С. Илличевский, Исчезло время в Аризоне
Анатолий Глебов, Большой день на планете Чунгр
Л. Лагин, Майор Велл Эндъю
И. Ефремов, Наука и научная фантастика

PDF

DJVU

Отсюда: https://vk.com/wall-40782730_21747

частные суждения

«Попытка к бегству» — почему Саул вернулся?


Сюжет ранней повести братьев Стругацких «Попытка к бегству» можно передать одной фразой: узник концлагеря Саул попал в будущее, полетел на другую планету, увидел там другой концлагерь и вернулся. Понятное дело, вернулся не «досиживать срок», поскольку из концлагеря он успел сбежать. Вернулся, чтобы дать последний бой преследующим его врагам и погибнуть. Но в чём был смысл его поступка? Ведь с любой рациональной точки зрения разумнее было бы либо остаться в будущем, где он мог бы принести реальную пользу (хотя бы консультируя историков по своей эпохе), или же вернуться в своё время, но в иное место. У себя дома он тоже мог бы принести много пользы, благодаря знаниям из будущего. Однако Саул поступил иначе.

Взглянем на сюжет ещё раз. Саул уговорил двух скучающих учёных, которым нечем было заняться, отправиться не на курорт, а в неизведанный мир. И в этом мире внезапно оказались:

Следы деятельности загадочной цивилизации Странников
Местная разумная жизнь, которая успела создать собственную цивилизацию.
Концлагерь, предназначенный для изучения местной цивилизацией артефактов Странников.

И всё это абсолютно случайно оказалось на пути группы землян, среди которых столь же случайно оказался пришелец из прошлого, имеющий практический опыт обращения с охранниками концлагеря. Лишь благодаря этому опыту земляне сумели выудить из пленника хоть какую-то значимую информацию. Вы можете поверить в такую череду случайных совпадений?

Чем же можно объяснить столь невероятное стечение обстоятельств? Во-первых, таков был замысел авторов. Им понадобилась именно такая ситуация для демонстрации каких-то собственных идей. Но как объяснить сложившуюся ситуацию внутри самого текста? Тут возникает второе объяснение, оно же палочка-выручалочка всего цикла про Полдень:

«Зачем нам искать причины? Все ясно: Странники! Кровавая рука сверхцивилизации!»

Это цитата из совсем другой повести, «Волны гасят ветер», однако она удивительно уместна. Всё понятно — это Странники подкинули Саулу машину времени или портал в будущее, они же привели звездолёт именно к той планете, на которой некогда проводили масштабный эксперимент по телепортации. Зачем им это понадобилось? Да кто их знает, они же сверхразумные, а значит, их мотивы для людей заведомо непостижимы.

Однако может быть и ещё одно объяснение. В теоретической физике существует так называемый «антропный принцип», который можно сформулировать так: «Наблюдатель видит ту Вселенную, в которой возможно появление наблюдателя». Мы живём в мире, где существует разумная жизнь, потому что мир, где её нет (неважно, по какой причине), наблюдать некому. То же самое можно соотнести с казусом Саула. Он оказался в мире будущего, где столкнулся с иномировым концлагерем, потому что у него оставался незакрытый гештальт, связанный с концлагерем же.

Таким образом, если бы вместо Саула в будущее отправился бы кто-то другой, то он не оказался бы на той самой планете, где существует концлагерь. А вот Саул, в какой бы другой мир он не отправился, так или иначе снова оказался бы в привычной ему ситуации — разве что, по другую сторону колючей проволоки. Возможно, вернувшись на Землю в XXII веке, он сам это понял, поэтому и предпочёл закрыть свой собственный гештальт не где-нибудь, а в своём родном времени.

Сам концепт внешнего мира как отражения внутреннего мира персонажей у Стругацких будет встречаться не раз. Особенно ярко он проявился в «Хромой судьбе» и «Граде обречённом». Последний вообще выстроен как литературный эксперимент, описывающий эксперимент социально-психологический: «Что будет, если в некоем абстрактном городе собрать людей из разных стран, но приблизительно одной эпохи?» Впрочем, в более ранних повестях, таких как «Второе нашествие марсиан», Стругацкие ставили над обычными людьми ещё менее гуманные опыты. И продолжили их ставить в «Пяти ложках эликсира», например. Да и в последней совместной книге, написанной братьями, «03 или 40 лет спустя», также поставлен эксперимент, только не социальный, а скорее педагогический.

Отсюда

Кто такие людены в «мире Полдня» на самом деле?

«Что же касается люденов, то они не просто сверхчеловеки, — это Странники, вклад Земли в ту самую «расу Странников», о которой мы так часто писали, и которая состоит из представителей самых разных рас и народов Вселенной, достигших определенного уровня социальной и биологической эволюции».

(с) интервью с Борисом Стругацким

Казалось бы, исчерпывающий ответ на вопрос о том, кем являются загадочные сверхчеловеки из повести «Волны гасят ветер», получен. Странники обнаружили на Земле разумных существ, небольшая часть которых имела зачатки «третьей импульсной системы»(с). Сперва они устроили Человечеству испытание, подбросив ему «саркофаг-инкубатор» с 13 зародышами. Что из этого получилось, подробно расписано в предыдущей повести из того же цикла о приключениях Максима Каммерера, «Жук в муравейнике».

После того, как люди убили всего одного из подкидышей, Странники запустили систему тестов, призванных выявить потенциальных люденов. Что это были за тесты — читатель может оценить по повести «Волны гасят ветер». Выявленных люденов каким-то образом инициируют и они пополняют сообщество Странников. То есть превращаются в нечто разумное, но при этом совершенно безразличное к судьбам «недоразвитых» разумных существ и целых цивилизаций — что наглядно показано в повести «Попытка к бегству».

Практически все людены полностью теряют интерес к людям, включая своих друзей и родных. Это весьма странный факт, который сами людены объясняют тем, что им якобы неинтересно со столь примитивными, едва разумными организмами, которыми в их глазах выглядят люди. Однако в этом случае ничто не мешало люденам просто уходить в свои невообразимые миры. Зачем в финале повести им понадобилось проводить разъяснительную работу среди авторитетных членов Мирового Совета Земли? При заявленном полном превосходстве люденов, люди заведомо не могли бы представлять для них никакой угрозы. Однако почему-то они пошли на переговоры. С какой целью?

Эта цель вполне очевидна — Земля с их точки зрения является яслями для люденской расы. И они не заинтересованы в том, чтобы люди по глупости и из страха (который Человечество наглядно продемонстрировало в деле 13 подкидышей) стали убивать своих сородичей, у которых есть та самая «третья импульсная». Или каким-то способом препятствовать развитию люденского потенциала. Во всяком случае, этим объяснялся запуск люденами антипрививочной общественной кампании по борьбы с процедурой всеобщей фукамизации.

Однако есть в этой стройной теории некоторые нестыковки. Странники настолько сильнее всех остальных разумных рас Галактики, вместе взятых, что им просто незачем было бы вообще обращать какое-то внимание на примитивную физиологию, то бишь фукамизацию. Более того, сами людены признали, что нашли способ обходить вакцинацию. «Камера скользящей частоты», с помощью которой в «Институте чудаков» искали потенциальных люденов, с точки зрения доступных Странникам технологий — каменный век. При их возможностях она была бы попросту не нужна, они бы выявили нужных им людей мгновенно и без всякой земной техники.

Ещё одна странная деталь — очень небольшое количество инициированных люденов. В тексте повести приведена конкретная цифра — 432 людена. При том, что «третья импульсная» есть у каждого стотысячного человека. А их в мире Полдня, в совокупности на Земле и Периферии, больше 10 миллиардов. То есть потенциальных люденов там живёт сотня тысяч. Почему людены совершенно не торопятся инициировать своих? Ведь люди смертны, каждый год несколько сот люденов будут умирать естественной смертью, если их вовремя не обратить.

Возможно, люденам плевать на своих? Нет, выявленных они обращают — как Тойво Глумова, например. Может быть, мощности их аппаратуры не хватает для поголовного тестирования всех людей? А что им мешает сделать не одну «камеру скользящей частоты», а тысячу или миллион и устроить поголовное тестирование, под каким-нибудь благовидным предлогом? Или создать портативный детектор? Однако они ничего такого не делают. Такое впечатление, что людены вообще не заинтересованы в приращении их численности. И смерти потенциальных люденов их не волнуют. Почему?

У Герберта Уэллса был рассказ под названием «История покойного мистера Элвешема». Старик знакомится с молодым человеком, кормит и поит его в ресторане, затем завещает ему всё своё имущество. А потом каким-то мистическим способом переселяется в его тело. Юноша, оказавшийся в теле дряхлого старца, вскоре умирает, а тот продолжает жить в теле своей жертвы.

Предположим, что людены и в самом деле Странники. То есть непостижимые могущественные нечеловеческие существа. По каким-то причинам часть людей подходит для вселения в их тело разума Странника. Странники могут быть очень долгоживущими, но не бессмертными. Время от времени им нужно переселяться в новое тело. Например, человеческое, с инициированной «третьей импульсной системой». Эта гипотеза объясняет факт небольшого количества люденов и медленного увеличения их числа. Ведь пока кто-то из Странников не умрёт, нет смысла переселять его в человеческую оболочку. И, разумеется, Страннику нет никакого дела до родни того тела, которое он занял. Именно поэтому людены сразу и навсегда покидают мир людей.

Отсюда

Кто и зачем устроил «попытку к бегству» в одноимённой повести Стругацких?

«Из–за кустов появился высокий костлявый человек в широкой белой блузе и белых брюках. У него было очень смуглое худое лицо с мохнатыми бровями и большие коричневые уши. В руке он держал объёмистый портфель.

— Он, — сказал Антон.

— Кто?

— Человек в белом. Он всё время бродил около очереди. И смотрел всем в глаза».

(с) А. и Б. Стругацкие, «Попытка к бегству».


Так в повести Стругацких описана встреча попаданца в светлое будущее Саула Репнина с двумя хроноаборигенами мира «Полудня». Случилось это в апреле 2150 года. К тому времени организация «Комкон-2» существовала уже 13 лет и данное происшествие относилось именно к его компетенции. Равно как и открытие разумных инопланетян на планете Саула — к компетенции первого «Комкона». Притом самый первый контакт с внеземной цивилизацией также случился не так давно, в 2129 году, на планете Леонида.

В 2130-м начали работать первые прогрессоры (точнее, пока только наблюдатели) в Арканаре. Их деятельность широко освещалась в земных СМИ, раз уж о ней знали даже дети в Анъюдинском интернате. Крайне маловероятно, чтобы молодые учёные Вадим и Антон ничего не слышали об этой работе сотрудников Института Экспериментальной Истории. Однако нахождение на Сауле аборигенов, идентичных людям, но живущих при феодализме (в точности как в Арканаре) оказалось для них совершенно неожиданным.

Возможно, здесь имеет место быть путаница в датах, и Арканар был открыт позже Саулы. А может, речь идёт о другой ветви истории мира Полдня. Когда в событиях замешаны «странники» (они же людены, они же метагомы), нельзя быть уверенными ни в чём. Либо сам Саул являлся люденом и умел перемещаться во времени (но тогда почему он не использовал свою суперспособность более разумно?), либо, что более вероятно, его попадание в мир будущего было очередным экспериментом «странников».

Уже самые первые минуты общения Саула с парочкой потомков-космотуристов крайне занимательны. Саул свободно перемещается по Земле, он имеет возможность общаться, с кем захочет, и лететь куда хочет. Он знает некоторые реалии цивилизации будущего: «Зачем это вам — обжитые планеты, электрифицированные джунгли, автоматы с газировкой в пустынях?» У него есть собственный орнитоптер: «Этот красный «рамфоринх» с бортовым номером ЦЩ–268 гонится за мной с Дворцовой площади».

Что ещё интереснее, одежда на Сауле Репнине местная, а не та, в которой он бежал из лагеря. Вот его описание при первой встрече: «Из-за кустов появился высокий костлявый человек в широкой белой блузе и белых брюках». А вскоре выясняется, что с собой незнакомец носит мощное боевое оружие — скорчер. Интересно, где он всё это добыл? Допустим, орнитоптер в мире «Полдня» можно взять напрокат без предъявления каких-либо документов. Одежда тоже выдаётся бесплатно в тамошнем аналоге супермаркета. До которого ещё нужно дойти, не привлекая к себе внимания. Но вот мощное ручное оружие даже в этом идеальном обществе вряд ли выдают кому попало.

Таким образом, у Саула Репнина был некий таинственный друг, о котором он ни слова не говорит своим новым знакомым. Этот некто дал ему одежду, транспорт, оружие, которое у него, заметим, имелось в личном хранении. То есть либо полагалось ему по работе, либо было доступно по статусу. Или же всем этим попаданца снабдили добрые «странники», в рамках своего эксперимента, такую возможность тоже нельзя исключать.

Заметим, что «казус Саула» — единственный в мире «Полдня» известный случай попаданчества во времени. В повести «Волны гасят ветер» сотрудники Комкона-2, исследовавшие самые различные подозрительные истории, ни о чём подобном не упоминают. Ни слова не говорит о потенциальной возможности создания машины времени и о каких-либо исследованиях в этой области и крупнейший знаток запрещённой науки Айзек Бромберг. Получается, «странники» благодаря Саулу получили все нужные им ответы и удовлетворились этим.

Всего через несколько лет (по разным версиям хронологии — от 3 до 5) одновременно произошли известная по повести «Трудно быть богом» резня в Арканаре и открытие планеты Саракш, где была обнаружена ещё одна человеческая (впоследствии — ещё и нечеловеческая, в лице голованов) цивилизация, также находящаяся на более низком уровне развития, чем земляне. Создаётся впечатление, что по результатам теста, проведённого с участием Саула Репнина, «странники» каким-то образом направили события в нужном им направлении. С этого момента именно активное прогрессорство, а не только лишь пассивное наблюдение, стало основной деятельностью землян на менее развитых человеческих мирах.

Отсюда

А.И. Ермолаев

Эволюция космических кораблей и биотехнологий будущего в «Полуденном мире» братьев Стругацких с точки зрения историка науки и техники

Часть 2.

* * * *

Ну, и чтобы не зацикливаться на технике, поговорим немного о биологии. Стругацкие сделали Мир Полудня предельно биотехнологичным еще в начале 1960-х годов, когда и слов-то таких никто не употреблял. Вот описание сельскохозяйственной фермы из «Возвращения»:

«Увидев коров, Поль сразу понял, что корриды не будет. Под ярким горячим небом через густую, в рост человека, сочную траву уходящей за горизонт шеренгой медленно двигались исполинские пятнистые туши. Шеренга въедалась в мягкую зелень равнины, черная дымящаяся земля без единой травинки оставалась за нею. Устойчивый электрический запах висел над равниной — пахло озоном, горячим черноземом, травой и свежим навозом.

— Виу! — прошептал Поль и присел на кочку. […] мимо него с гулом и непрерывным шуршанием, хрустя, чавкая и пережевывая, с душераздирающими вздохами проходило организованное стадо живого мяса. Время от времени какая-нибудь буренка вскидывала из травы огромную слюнявую морду, измазанную зеленью, и испускала глухой глубокий рев.

Затем Поль увидел киберов. Они шли на некотором расстоянии вслед за шеренгой, юркие плоские машины на широких мягких гусеницах. Они то и дело останавливались, копались в земле, отставали и забегали вперед. Их было немного, всего десятка полтора, и они со страшной скоростью носились вдоль шеренги, веером выбрасывая из-под гусениц влажные черные комья»19.

Если я правильно понимаю, то генномодифицированная трава вырастет уже на следующий день, и генномодифицированное коровье стадо пойдет обратно. В других романах таких подробных цитат на эту тему мы не найдем (если не считать темы эмбриофоров), но черточки предельно развитой биотехнологии присутствуют везде, достаточно вспомнить рыбозаводы на Радуге, деликатесный комбинат, на котором работает героиня романа «Волны гасят ветер», синтезаторы пищи («Попытка к бегству» и другие произведения)…

Что касается медицины, то далеко не единственным, но самым ярким примером технологического прогресса в этой области являются упоминаемые во многих романах биоблокада и «бактерия жизни». Приведу цитату из «Волны гасят ветер» (1985):

«Биоблокада, она же токийская процедура, систематически применяется на Земле и на Периферии около ста пятидесяти лет.[…] Специалисты-медики называют эту процедуру фукамизацией […] Целью фукамизации является повышение естественного уровня приспособляемости человеческого организма к внешним условиям (биоадаптация). В классической своей форме процедура фукамизации применяется исключительно к младенцам, начиная с последнего периода внутриутробного развития. […] процедура эта состоит из двух этапов. Введение сыворотки унблаф (культура “бактерии жизни”) на несколько порядков увеличивает сопротивляемость организма ко всем известным инфекциям, вирусным, бактериальным и споровым, а также ко всем органическим ядам. (Это и есть собственно биоблокада). Растормаживание гипоталамуса микроволновыми излучениями многократно повышает способность организма адаптироваться к таким физическим агентам внешней среды, как жесткая радиация, неблагоприятный газовый состав атмосферы, высокая температура. Кроме того, многократно повышается способность организма к регенерации поврежденных внутренних органов, увеличивается диапазон спектра, воспринимаемого сетчаткой, повышается способность к психотерапии и т. д.»20.

Как это выглядит практически, читатели задолго до того уже видели на примере невероятного здоровья Максима Каммерера из романа «Обитаемый остров» (1969), а из романа «Жук в муравейнике» (1980) могли понять, что следующему поколению прогрессоров Максим и в подметки не годится в плане физических данных. Так что постоянно идущая искусственная эволюция тела налицо. А вот эволюция необычных способностей мозга, начальные стадии которой были описаны в рассказе «Шесть спичек» (1959), как и попытки развить способности к телепатии у ридеров («Возвращение», 1962), развития, на первый взгляд, не получили. Впрочем, разве можно сказать — не получили?? А что такое появление люденов (ВГВ), как не реализация именно этого направления евгеники?!

* * * * *

Осталось поговорить о социуме. В материалистической схеме исторического процесса сначала меняются производственные силы (в индустриальном обществе это в первую очередь техника), а уже вслед за ними меняются производственные отношения. Какие же социальные последствия вызывает описанный выше технический прогресс?

В обществе «Возвращения» железнодорожный транспорт уже мертв, автомобильный еще существует, но используется мало, большинство перемещений людей осуществляется ползущими дорогами и по воздуху. Кругом коттеджи, Линия Доставки, аэропочта, перехать на новое место жительства не сложнее, чем сегодня сходить в магазин. И народ активно перемещается, а города постепенно отмирают. Примерно то же происходит в «Городе» Клиффорда Саймака. Но у Саймака города умерли и уже более не возрождались, а у АБС мы видим эволюцию мира Полудня на протяжении добрых ста лет, города, между тем, продолжают жить. Более того, в ВГВ почти нет людей, живущих в обособленных коттеджах, они живут либо в городах, либо в относительно крупных поселках.

Возможно, общество таким сделало нуль-Т. Для телепортации не нужна людная компания, зато нужна шаговая доступность кабин (персональные — только членам Мирового совета), что возрождает концентрацию населения. Это, в свою очередь, скорее всего, порождает кое-какие проблемы, вроде равнозначных неудобств города-в-лесу и скученности.

Теперь о глобальном.

После 1965 года тон произведений, предлагаемых Стругацкими своему читателю, несколько изменился: на смену радостному оптимизму «Понедельника, начинающегося в субботу» пришел горький сарказм «Улитки на склоне» и «Гадких лебедей», а в «полуденном рае» появились секретные службы, ограничивающие свободу жителей этого мира («Жук в муравейнике» и «Волны гасят ветер»). Чаще всего это пытаются объяснять простейшей причиной: АБС постепенно разочаровывались в идее коммунизма, что делало их романы все более мрачными.

Но я четверть века назад предложил другой подход21: Причина изменений Мира Полудня может быть результатом закономерной и совершенно логичной эволюции этого мира, то есть результатом развития его внутренних противоречий. Всякий строй в идеале оптимально приспособлен для решения проблем общества на каком-то этапе. В середине фазы наступает расцвет строя. Потом он перестает удовлетворять потребностям общества, регрессирует и заменяется другим. Лукавый Карл Маркс в одном месте своих сочинений описал именно этот принцип, а в другом — четко сказал, что коммунизм есть высшая и последняя ступень развития человечества. Это как? Наступит коммунизм и развитие остановится?

Но давайте задумаемся. Коммунизм мира Полудня, как его описывали АБС в «Возвращении», — это действительно «земной парадиз» (источники общественного богатства льются потоком, потребности максимально удовлетворяются), но он и действует только в масштабах Земли. Так что, если рассматривать нашу планету изолированно, есть сермяжная правда в том, что Марксу он казался высшей и последней ступенью.

Но сопровождающая развитие машинной цивилизации неостановимая научно-техническая революция обязательно должна приводить к некоторым последствиям. Первое, и наиболее вероятное последствие — контакт с другими цивилизациями. Второе — развитие цивилизации механизмов. Третье — возможный переход самого человека в новое качество. Все эти следствия у Стругацких прекрасно описаны вместе с тем огромным комплексом проблем, который их сопровождает22.

И в каждом из этих случаев «простой и традиционный» коммунизм (такой, каким он был создан до этого) перестает быть оптимальным решением проблем и становится тормозом, и как каждая консервативная структура начинает формировать довольно уродливые силы для своего поддержания. Например, в пику КОМКОНу-1 создается КОМКОН-2 (явный аналог КГБ) и начинает действовать по принципу «тащить и не пущать». Причем с лучшими, с точки зрения его сотрудников, побуждениями. Они хотят сохранить свой, привычный им мир. Но это невозможно, мир меняется, и старая идиллия уходит в прошлое. Начинается новая формация, с люденами и «галактическим человечеством». И техника, и социум там будут абсолютно другие.

В какой-то степени всю серию романов АБС о будущем можно рассматривать как развернутую во времени историю коммунизма. Только учтите, что это не тот коммунизм, который по словам товарища Хрущева мы должны были построить еще в 1980 году. Как писал сам Борис Стругацкий: «Нам понадобился добрый десяток лет, чтобы понять суть дела. Понять, что “наш” коммунизм и коммунизм товарища Суслова — не имеют между собой ничего общего. Что коммунист и член КПСС — понятия, как правило, несовместимые. [...] А тогда, в самом начале 60-х, слово “коммунизм” было для нас словом прозрачным, сверкающим, абсолютным, и обозначало оно мир, в котором хочется жить и работать»23. В результате перед читателями развернулась картина утопического коммунизма, по-Платоновски очищенная идея такого строя, где коллективизм и личная свобода пришли в состояние идеального равновесия. К сожалению, не слишком надолго. Но «долго» в истории ничего не бывает. Кроме проблем…

Вспомним, что в заключительной главе «Полдня» Евгений Славин говорил: «...мое воображение всегда поражала идея о развитии человечества по спирали. От первобытного коммунизма нищих через голод, кровь, войны, через сумасшедшие несправедливости — к коммунизму неисчислимых духовных и материальных богатств. […] Вы понимаете, с коммунизма человек начал, и к коммунизму он вернулся, и этим возвращением начинается новая ветвь спирали, ветвь совершенно уже фантастическая»24.

Заблуждение это? Или возможный прогноз? На этот вопрос смогут ответить только наши отдаленные потомки…




19 АБС. ПСС. Т. 4. С. 305-306.

20 АБС. ПСС. Т. 26. С. 62-63.

21 Более подробно см.: Ермолаев А.И. Расцвет и закат земной сверхцивилизации // В поисках Странников, или история космических свершений человечества в XXII веке, рассказанная Аркадием и Борисом Стругацкими. — М.: АСТ; СПб.: Terra Fantastica, 2005. С. 963–972.

22 Можно, конечно, сказать, что «Массачусетский кошмар» в мире Полудня искусственно прервали и не дали развиться машинной цивилизации, но мыслей по этому поводу у Стругацких можно найти порядочно.

23 Стругацкий Б. Комментарии к пройденному. СПб.: Амфора, 2003. С. 83.

24 АБС. ПСС. Т. 10. С. 338.

Мировая война Бориса Стругацкого

Текст ~ Дмитрий Быков

#5 (20) май 2010 / 12:53 / 17.05.10

Отсюда: https://snob.ru/magazine/entry/18595/

Окончание.

• • •

Казалось бы, все понятно: мировоззрение абсолютно цельное, логичное и ясное. Можно соглашаться, можно спорить, можно даже негодовать – Борису Стругацкому, думаю, от этого ни холодно ни жарко.

Между тем проза Стругацких далеко не сводится к триаде «гуманизм, атеизм, либерализм». Больше того, она зачастую ей противоречит. Любимый герой Стругацких, что неоднократно признавали они сами, – не либеральный мыслитель Изя Кацман из «Града обреченного», а перевоспитанный тоталитарий Андрей Воронин, которого для неведомого Эксперимента забрали в Град непосредственно из середины тридцатых. Кацмана они любят, но несколько брезгливо. Он им не шибко приятен. А Ворониным они любуются. Получается что-то вроде знаменитого эпизода с Львом Толстым – мемуар об этом сохранил нам Сулержицкий1. Идут по Арбату Толстой с Сулером, навстречу двое красавцев-кавалергардов двухметрового роста и аполлонического сложения. Толстой, вглядываясь издали: «Ну что это такое, Левушка! Чистые животные, ничего человеческого, никаких духовных интересов...». Проходят они мимо, бряцая шпорами и саблями, и Толстой говорит: «Левушка! Какая прелесть, какое счастье – молодость, здоровье, сила! Все отдал бы, чтобы быть сейчас, как они...».

Все герои АБС – сильные люди с экстремальным опытом. И главный конфликт прозы самих Стругацких сводится, на мой взгляд, к противостоянию такого персонажа – назовем его Перевоспитанным Героем – и хорошего человека, сформированного теорией воспитания.

Такие герои – Перевоспитанный и Воспитанный, или, иными словами, Брутальный и Новый – встречаются у Стругацких лоб в лоб, в решительном противостоянии. Скажем, в раннем рассказе «Глубокий поиск», где океанолог Кондратьев, медный и стальной «памятник героическому прошлому», противостоит слабому, но по-человечески куда более понятному Белову. В «Гадких лебедях» этот конфликт решается уже куда сложнее: там человек войны – героический, грязный, добрый Банев – сталкивается со стерильным и беспощадным будущим, очень, кстати, интеллигентным и либеральным.

Наконец, в «Улитке на склоне» умные и женственные жрицы партеногенеза противостоят одинокому, заросшему и беспомощному Кандиду со скальпелем: грязная современность против чистого будущего, прошедшего не только химическую, но и биологическую, буквальную стерилизацию.

Хотят Стругацкие такого будущего? Нет. Их кредо в финале «Гадких лебедей» выражает Банев: «Не забыть бы мне вернуться».

• • •

Думаю, такая амбивалентность диктовалась отчасти тем, что работали они вдвоем и что при всей духовной близости, интеллектуальном равенстве и кровном родстве отношения в этом тандеме были не безоблачны. Аркадий Натанович был не только на восемь лет старше – он был, так сказать, брутальнее, круче, алкоголизированнее. Правда, Борис Натанович, которого старший соавтор в письмах иронически называл «Бледнопухлый брат мой», как раз значительно спортивнее и здоровее в смысле образа жизни – но думаю, что внутренний конфликт имел место, да Стругацкие и не скрывали этого никогда. Я бы определил это как конфликт ветерана с шестидесятником, хемингуэевца с пацифистом – шестидесятники тянулись к миру отцов и старших братьев, но одновременно отрицали его. (Отсюда, скажем, одиночество Окуджавы среди писателей военного поколения: многие фронтовики его терпеть не могли – именно за то, что среди шестидесятников он был своим.)

Военный опыт выковал великолепную генерацию, в каком-то смысле создал поколение сверхлюдей – это было и остается бесспорным. Вопрос в цене этого опыта, его издержках и альтернативах ему. Поисками этих альтернатив Стругацкие озабочены с самого начала. Но как-то выходит, что все другие пути хуже.

Как-то получается, что теория воспитания дает сбои, что в идиллическом Мире Полудня поселяется Комкон-2 – тайная полиция, не брезгующая сначала слежкой, а потом и убийством. Получается, что человека по-прежнему формирует боевой опыт, пусть даже это война на том же Саракше или на Гиганде. Воевавший, прошедший боевую обкатку в тяжелейших внеземных условиях прогрессор Лев Абалкин («Жук в муравейнике») лучше, чище, нравственнее тех, кто на Земле просчитывает его судьбу. И Максим Каммерер никогда не может до конца слиться с новой ролью комконовца – именно потому, что ему мешает диверсантский опыт времен «Обитаемого острова». Кто воевал – тот не крыса, нет у него шанса скрыситься. А у Воспитанных Людей, стерильных, правильных, этот шанс есть.

Об этом и «Хищные вещи века» – о том, что у светлого гражданина Мира Полудня нет внятного противоядия от кошмаров консюмеризма, потребления, праздности. Ему нечего предложить дивному новому миру. Этот мир сможет переубедить только война, до которой он и доживет в конце концов. Иначе получится «Второе нашествие марсиан» – страшная повесть о том, как люди разучились воевать, как сдались победителю на милость, продали человеческую неповторимую сущность (тогда не употребляли пошлого слова «суверенитет») за дешевый синий марсианский хлеб. Кстати, об этом же были «Жиды города Питера» – горькая констатация того факта, что навык сопротивления утрачен, что потребуется невероятной силы встряска для возвращения простейших базовых понятий. А иначе – необратимая деградация, описывать которую Борису Стругацкому выпало уже в одиночку. Проклятая Свинья Жизни, пожирающая талантливых и слабых людей в романе «Бессильные мира сего».

Самое страшное противоречие художественной Вселенной Стругацких заключается в том, что хороших людей по-прежнему формирует только война; что именно война является основным занятием этих хороших людей; что больше их взять неоткуда. А сама война при этом – дело срамное и смрадное, и первое побуждение всякого нормального человека – сбежать от нее. И про это «Попытка к бегству». Но сбежать некуда, потому что война будет везде. И тогда Саул Репнин хватает бластер и расстреливает Ход Вещей – которому, конечно, ничего не делается, но нельзя же просто стоять и смотреть, если ты человек.

• • •

У человечества нет другой возможности создать или сплотить общество, кроме как пережить пограничный опыт – одному для этого хватает школьной травли, другому нужна война или блокадное детство, третьему необходима миссия на другой планете.

Если же должен в мире Стругацких найтись герой, который хорош и без войны, то это новая ступень эволюции. И в последней книге трилогии, «Волны гасят ветер», эта новая ступень эволюции появляется. Она называется «людены». Проблема в том, что они в колоссальном меньшинстве и что среди людей им места нет. Едва эволюционировав, они обречены улетать.

Люден может избежать конфликта или просто не заметить его. Люден занят другими противостояниями – менее лобовыми и линейными. Людена не интересует самоутверждение – у него все есть с самого начала. Он совершенен. Он не жилец.

А живой человек в мире Стругацких обречен отправляться на войну. Он может до известного предела сообразовывать свои действия с Базовой Теорией и даже помнить о высокой миссии землянина, но кончается это так, как в повести про Румату Эсторского: «В общем... видно было, где он шел», – говорит друг-землянин. Видно – потому что след он за собой оставлял широкий и кровавый.

В гениальном – думаю, лучшем – фильме Германа, который озвучит же он когда-нибудь (фильм Алексея Германа «Трудно быть богом», съемки которого начались в 1999 году, сейчас идет процесс озвучания), Румата похож на святого не тогда, когда честно пытается прогрессорствовать, а тогда, когда мечом прорубает себе дорогу среди сплошного зла, среди его кишок и прочих зловонных внутренностей. Идет и бормочет под нос: «Спроси, где сердце у спрута и есть ли у спрута сердце». Это ощущение липкого зловония охватывает зрителя, доводит до тошноты, душит физически – и тут только война, никакого компромисса, никакого воспитания. Тут детский опыт столкновения с войной, который есть и у Германа, и у Стругацких. Это в крови.

И вот здесь – еще одна важная мысль Стругацких: ненавидеть и презирать войну может себе позволить тот, кто ее прошел. У других этого права нет. Вот почему во время встречи Виктора Банева с детьми, в этом нервном центре «Гадких лебедей», Банев прав, а умные дети глупы и неправы. Другой пример – из умной и недооцененной повести «Парень из преисподней». Там действует бойцовый кот Гаг, элитный гвардеец, которого идеальный землянин Корней Яшмаа пытался переделать в землянина и приспособить к миру. Как-то у него не очень это получилось. В «Парне из преисподней» буквально воплощен девиз Банева: «Не забыть бы мне вернуться». Гаг возвращается в свой ад. И повторяет: «Вот я и дома».

Собственно, так и Стругацкие: всякий раз, прикасаясь к теме войны, они возвращаются в свой ад. Им с детства ясно, что войны развязываются подонками; что война – это кровь и грязь, предательство генералов и гекатомбы рядовых. Но почему-то их любимые герои лепятся только из этого материала, который, впрочем, иногда – не слишком равноценно – заменяется космическими опасностями. Ведь природа, если вдуматься, еще бесчеловечнее и беспринципнее любого генерала (жаль, что этого не понимает Кэмерон. А вдруг понимает?).

«Ты должен сделать добро из зла, потому что больше его не из чего сделать» – эпиграф из Роберта Пенна Уоррена к «Пикнику на обочине», самой страшной книге Стругацких. Страшной не только потому, что там разгуливают ожившие мертвецы, тлеет ведьмин студень и скрипят мутанты. А потому, что она про это самое – про добро из зла и про то, что больше не из чего.

Это не так, неправильно, в это нельзя верить. Но пока этого никто не опроверг.

• • •

Есть, однако, некий компромисс. Философ и писатель Александр Секацкий – тоже петербуржец – ввел термин «воин блеска». От воина света или воина мрака воин блеска принципиально отличается тем, что сражается не за добро и зло, которые часто взаимозаменяемы, а за личное совершенство; сражается с собой и за себя, для достижения той самой высшей эволюционной ступени, которая у Стругацких называется «люденами», а еще раньше – «мутантами». Это тоже война, но подвиги тут заключаются не в убийстве, а в непрерывном и мучительном перерастании себя.

Воина света не интересует тьма или свет – его интересует блеск.

Обреченная война – вот тема Стругацких; битва, где против нас – все и ничего нельзя сделать. Вечеровский из повести «За миллиард лет до конца света» – вот самый убедительный воин блеска. Он ведет войну, но воюет не за генералиссимуса и не за Родину даже, а за природу человека, за человека как такового.

«Бог – в человеке, или его нет нигде», – сказал мне БНС в интервью 1992 года. Так военная мифология – прежде всего мифология Великой Отечественной войны – трансформируется у Стругацких в той же экзистенциальной плоскости, в которой, скажем, мифология чумы у Камю. Или, скажем, мифология партизанской войны у Василя Быкова.

Так государственная война за страну, власть, строй преобразуется в личную войну за человека.

Стругацкие так претворили опыт Второй мировой – в фантастике. Осталось дождаться того, кто сможет столь же убедительно сделать это в книге про реальную Великую Отечественную.

Возможно ли это? Пока не получилось, но в рамках прежних парадигм так не напишешь. Надо абстрагироваться от фашизма и коммунизма, от любых идеологий – и написать войну так, как писали всю жизнь Стругацкие. Но где взять сегодня такого писателя? Вся надежда на люденов.

Иногда мне кажется, что Борис Стругацкий как раз и превратился в такого людена, почему ему и нет места среди людей. Выиграл свою личную войну и самоустранился, и сейчас где-то очень далеко – хотя на самом деле в Петербурге – пишет новый роман.

Мне возразят, что ученики к нему по-прежнему приходят в гости. А я скажу: вы же не знаете, что он делает до и после того, как они уходят. Может, он временно превращается в человека, а потом опять развоплощается в людена, и тогда кто его опишет? Нет таких терминов. Очень немногим удавалось превратить бесчеловечную войну в сверхчеловечную, сделать из дикого государства, в котором живешь, оптимальную декорацию для личного самосовершенствования и роста. Кто это сделал – тому уже скучно рассказывать, как это бывает. Кому надо, и так пойдет следом – в частности, читая Стругацких.

Не знаю, что еще про него сказать. А, вспомнил! Он живет на улице Победы.

1 - Леопольд Сулержицкий, театральный деятель, режиссер, друг Л. Н. Толстого.

Американский фильм по повести братьев Стругацких выйдет на экраны в 2021 году



Фото: кадр из фильма «Попытка к бегству» / mdb.com


В США начался монтаж фильма по фантастической повести братьев Стругацких «Попытка к бегству», его выход на киноэкраны намечен на 2021 год. По словам режиссёра картины Алекса Топаллера, запланирован также запуск сериала по творчеству советского и российского писательского дуэта, сообщает «Российская газета» - https://rg.ru/2020/06/25/v-ssha-pristupili-k-montazhu-filma-po-povesti-bratev-strugackih.html .

Алекс Топаллер воспитывался в семье уроженца СССР, журналиста и радиоведущего Виктора Топаллера. Отец и сын являются поклонниками творчества братьев Стругацких, а повесть «Попытка к бегству» оба считают своим любимым произведением. Когда они решили экранизировать повесть, Топаллер-старший написал черновик сценария и познакомил с ним сына Бориса Стругацкого Андрея.

Картина, рассказывающая о планете с феодальным строем, снималась в Польше и потребовала масштабных вложений в декорации и компьютерную графику. Главную роль исполнил известный польский актёр Анджей Хыра.

Режиссёр выразил надежду на то, что фильм найдёт своего зрителя в России и западных странах, а также достойно представит за рубежом произведения Стругацких. Алекс Топаллер хотел бы, чтобы его картина привела к положительным изменениям во взаимоотношениях России, США и Польши.

Ранее продюсер из США Эрик Бармак, входивший в состав руководства компании Netflix, высоко оценил кинематографический потенциал повести братьев Стругацких «Пикник на обочине».

Отсюда: https://russkiymir.ru/news/274117/

...мы обязаны братскому сообществу с мейл.ру и лично А.Романову - https://my.mail.ru/community/abs/1A2CC86D0DE33712.html

ПРЕДПОЛУДЕНЬ.

Я это все кратко – тезисно.

1. «Мир Полудня» - всем известен. Повторять не надо.

1.1. У «Мира Полудня» есть некая предыстория – так называемый «Жилинский» (В других вариантах «Быковский» или же «Жилинско-Быковский») цикл. Перечислять, думаю, тоже не надо.

1.2. Но (НО!) ранее «Страны багровых туч» что про «Мир Полудня» что про «Мир Быкова-Жилина» во всех реконструкциях поклонников творчества АБС - ничего нет. (Не говоря уже о том, что сами эти «реконструкции» непонятно на чем основаны. И все об них на этом)

1.3. Я упоминал уже как-то про непонятно каким образом ускользнувший от внимания ВСЕХ составителей «хронологий мира Стругацких» рассказ-повесть «Извне» - с которого по идее и надо было бы вести отсчет. Вот от «Извне» и от «Страны багровых туч» - как от ранней и поздней рамок «начального периода» – и будем отталкиваться.

2. События СБТ давно – и однозначно (поскольку никем из поклонников АБС не отрицаются) датированы 1991-м годом. (А так же ремаркой по ходу дела про «К концу третьего десятилетия после первых лунных перелетов почти все объекты в пределах полутора миллиардов километров от Земли были уже знакомы человеку.»)

2.1. События «Извне» можно датировать не с такой точностью. Лето 1957 (поездка БН в экспедицию) – ноябрь 1961 (В этот момент Сталинабад был переименован, и, значит Сталинабадская комиссия могла существовать только не позднее этого срока. А учитывая, что в «Мире Полудня» полностью отсутствует фигура Юрия Гагарина – так и еще раньше)

2.2. В общем – вот вам те самые «тридцать лет со времени первых лунных перелетов». Причем – минимум. Причем – хотя это уже не столь важно – это и дата рождения Быкова (точнее его биография; хотя и возраст тоже) на момент действия СБТ:

…
«– Биографию? – Инженер подумал. – У меня очень простая биография. Родился в 19.. году в семье водника, под Горьким. Отец умер рано, мне еще трех лет не было. Воспитывался и учился в школе-интернате до пятнадцати лет. Потом четыре года работал помощником моториста и мотористом реактивных глиссеров-амфибий на Волге. Хоккеист. В составе сборной «Волга» участвовал в двух олимпиадах. Поступил в высшее техническое училище наземного транспорта. Это бывшая школа автобронетанковых войск. («Зачем так много говорю?» – кольнула неприятная мысль.) Окончил по отделению экспедиционного реакторного транспорта. Ну... послали в горы, в район Тянь-Шаня... Потом в пески, в Гоби... Там и служил. Там вступил в партию. Что еще? Вот и все.

– Да, биография простая, – согласился Краюхин. – Значит, вам сейчас тридцать три?

– Через месяц исполнится тридцать четыре.»
…

Биография действительно простая. Но при этом – уже совершенно однозначно развивавшаяся в обстоятельствах, полностью отличающихся от нам известных. (И можно сравнить с упоминающимися в «Извне» текущими реалиями – там-то все вполне «обыденно»)

То есть: те самые «первые лунные перелеты» случились именно где-то в районе 1961-го года (не раньше. Но и не сильно позже)

И где-то приблизительно столько лет и имеет длительность «слепой период» в истории «Мира Полудня» - если учитывать, что никаких изменений в ходе Второй Мировой войны не было (как и написано у АБС) и до конца пятидесятых (Ну – до второй половины) тоже не происходило.

Известна только «точка бифуркации» - «Извне», где на Землю вдруг свалились какие-то странные роботы. После чего – буквально в течение нескольких лет начались «первые лунные перелеты» (Не надо натягивать сову на глобус и кивать на Первый Спутник и первые «лунники» - это, извините, не «перелеты» (Хотя бы потому, что никто сейчас их так не называет. Почему тогда их должны так называть в «Мире Полудня» (Пусть это пока еще и не совсем Полудень)? К тому же – обследовать окружающее пространство в радиусе полутора миллиардов километров от Земли ПИЛОТИРУЕМЫМИ экспедициями на планетолетах с ЯДЕРНЫМИ двигателями – и добраться аж до Юпитера – это не наши АМС имеются в виду, однозначно.))

Но вот что было потом…

3. Не станем тягать кота за лапу. Просто перечислим список некоторых книг:
«Извне»
«Гадкие лебеди»
«Второе нашествие марсиан»
«Пикник на обочине»
«Страна багровых туч»

В качестве добавления к ним – «Хищные вещи века» и «Попытка к бегству» - хотя в них действие происходит сильно позже, разумеется - как содержащие некоторую дополнительную информацию (Например: «…с красной луны упали большие ящики. В ящиках была вода. Жирная и липкая, как варенье. И она была темно-красная, как варенье. Сначала вода сделала город. Потом она сделала в земле две дыры и наполнила эти дыры дымом смерти. Потом вода стала твердой дорогой между дырами, а из дыма родились машины. С тех пор один дым рождает машины, другой дым глотает машины,» Важный момент.)

3.1. Основной источник здесь, конечно – «Пикник». Там, собственно, всё исчерпывающе описано – и как началось (какими эффектами сопровождалось, как воспринялось населением) и к чему привело: Рэд Шухарт добрался до Золотого Шара и ввел в него некую глобальную программу («Счастья всем») Действие повести происходит в семидесятые, примерно через 13 лет после «Посещения» и длится восемь лет. То есть финал происходит где-то ближе к концу десятилетия (С датировкой событий в «Извне» более чем совпадает).

3.2. «Гадкие лебеди» и «Второе нашествие» - это просто уже дополнение, истории все того же «Пришествия», только в других Зонах. (Если сопоставить описанное в ПНО с двумя другими источниками – то особой разницы не будет: в «Пикнике» королевские танковые части ведут кровопролитные бои с пришельцами, чудища пожирают стариков и младенцев, а в ВНМ и ГЛ пришельцы соответственно сжигают столицу и сносят в ноль провинциальный город и заодно с ним посланные туда войска (А в «Извне» за Черными Вертолетами гоняются советские перехватчики)

3.3. Да,разумеется, расположение – и количество! – Зон Контакта не согласуется с перечисленным в ПНА добуквенно. Например в СССР такая зона якобы находится в Сибири (а не в Таджикистане) А где находится государство со столицей Марафины и тем более заштатный городишко в «Гадких лебедях» - так и вовсе неизвестно. Но если сообразить, что этих самых Зон совсем не обязательно должно быть строго шесть (Или принять во внимание тех же сталкеров, таскающих для продажи всем желающим весьма необычные по возможностям артефакты («смерть-лампа» например - а что, она одна была такая? Вот вам и сожжение под корень Марафин) – то проявления «наследия Пришельцев» помимо Зон Контакта будут смотреться не так уж невероятно. Во всяком случае, на мой взгляд, куда достовернее, чем изменение ни с того ни с сего хода Второй Мировой войны (Причем вопреки хода истории самого же «Мира Полудня»!))

3.4. В общем – всяк желающий, используя содержание перечисленных книг сам может составить общую картинку того, «как это было на самом деле». Не вижу смысла этим заниматься (Хотя, конечно, данная тема вполне даже интересная, много чего там можно рассмотреть - ну если вдруг кому почему-нибудь придет в голову желание описывать тот период). Все же представляется вполне очевидным.

1) Где-то в конце пятидесятых Земля подверглась массированному посещению инопланетными Пришельцами.

2) Пришельцев этих никто не видел (Не считать же за Пришельцев пауков из «Извне»), но следы их пребывания остались однозначные и весьма впечатляющие.

3) Изучение этих «следов» в организованных на базе Зон Посещения институтах (а никак не деятельностью браконьеров-сталкеров – это должно быть однозначно понятно всем при всем читательском сочувствии к бедолаге Рэдрику Шухарту (Тем не менее «читательская общественность» почему-то считает, что сталкеры «всё из Зоны натащили» (Ага, конечно…))) вызвало научно-технический прорыв как минимум в двух направлениях: материаловедении и прикладной области ядерной физики - что обусловило возможность создания куда более совершенных космических кораблей, чем в РеИ (Ну не только, конечно, космических кораблей – те же «вечные аккумуляторы» («этаки») и компактные ядерные двигатели для автомобилей тоже немалое достижение). Что и вызвало такой мощный прогресс в космонавтике.

Все просто и понятно.

Однако не все так однозначно

4. Проблема в том, что на Земле в результате Посещения практически мгновенно сам собой наступил коммунизм. Причем несуразность даже не в том, что в 1957-1960-м побывали Пришельцы, а уже примерно в 2001-2005-м Кондратьев \Завьялов приветствует национализацию «Юнайтед Рокет», а по Солнечной Системе вовсю бороздят просторы фотонные планетолеты, а в том, что капитализм сдался без всякого сопротивления. (В ХВВ, конечно, упоминаются какие-то мятежники, но это явная местная региональная гопота, это не уровень противостояния сверхдержав)
Что называется, в здравом уме такое невозможно.

5. Капиталисты должны были сопротивляться. Или хотя бы не соглашаться. Не говоря уже о том, что капиталистический мир, будучи экономически мощнее СССР от полученных из Зон Контакта технологий должен был и прогрессировать мощнее – хотя бы по валовому объему.

Но нет.

5.1. Объяснение тут может быть только одно. И у Стругацких оно есть. «Медиана колоколообразной кривой распределения по нравственным и прочим качествам сдвинется со временем вправо, как это произошло, скажем, с кривой распределения человека по его физическому росту.» Есть и способ. «Массовая гипноиндукция, позитивная реморализация. Гипноизлучатели на трех экваториальных спутниках...» (В другом варианте – это знаменитые излучающие башни Саракша).

5.2. Закавыка только в том, что ни «экваториальных спутников» ни тем более излучающих башен на Земле в то время не замечено. Поэтому остается предположить, что: а) воздействие осуществлялось каким-то другим способом; б) было затруднено в массовости, отчего затянулось на десяток-другой лет

5.3. О каком же другом способе может идти речь и о каких же затруднениях?

6. Тут тоже можно было бы о многом порассуждать, но не станем растекаться мысью по древу – это не настолько обязательно. Потому можно сказать более кратко и более прямо.

6.1. Пришельцам очень трудно было разобраться с культурой и психологией земной цивилизации (Проще говоря – они ее не понимали)

6.2. То, что принято понимать как «пикник на обочине» - то есть случайное мимоходное посещение – на самом деле никаким пикником не было.

6.3. Имела место авария или катастрофа (За что говорят ШЕСТЬ (ну будем придерживаться канонической трактовки) Зон Посещения – пусть и разбросанных согласно некоему «радианту Пильмана»: для пикника-то зачем останавливаться на шести обочинах? А вот шесть (или сколько там) фрагментов звездолета, упавших в разных местах – это уже совсем другое).

6.4. В каковой аварии ЧТО-ТО уцелело. И попыталось выбраться обратно в космос.

6.5. Но судя по описываемым подробностям материальная часть Пришельцев пришла в полную негодность. Начав вытворять черт знает что по собственному усмотрению. (Ненормальность этого функционирования видна буквально во всех описаниях во всех источниках: вся активность в Зонах полностью бессмысленна (Если кому-то покажется, что, например, в «Извне» действия Пришельцев вроде как вполне разумны – то подумайте тогда, ЗАЧЕМ нужно собирать в свою коллекцию животных «каждой твари по паре» ЖИВЬЕМ, вместо того, чтобы ограничиться видеозаписями и взятием проб материалов (Звери на борту банально дохнут – об этом есть в тексте – то есть довести коллекцию до дому весьма проблематично; тогда – зачем?)?).

6.6. Уцелела либо запись личностей экипажа либо запись личности искинта (вместо экипажа). Оставшаяся без техники. Ну – робинзоны. И чтобы с Земли улететь, им нужно было построить плот или какую-нибудь лодку, ИСПОЛЬЗУЯ МЕСТНЫЕ РЕСУРСЫ.

6.7. А как использовать местные ресурсы, если вы программа и с аборигенами никак связаться не можете по причине отсутствия у них соответствующей аппаратуры?

6.8. В принципе, конечно, никак. Если вы какой-нибудь гуманоид. Или даже семигуманоид. Или вообще негуманоид. Но в данном случае небольшая лазейка имеется… Если вспомнить «Попытку к бегству» (Ну не просто же так я ее записал в дополнительные источники). «С неба упали шесть ящиков варенья» (Ну Зон Посещения шесть штук же). А живущие на планете аборигены варенье съели (вкусно) а ящики растащили по своим хижинам, приспособив по хозяйству. Ну и что делать съеденному варенью, если оно никакое не варенье, а выбираться из… Ну из попадалова – надо?

7. В общем, такое «варенье» вполне могло взять съевший его организм под контроль. И заставить трудиться в своих интересах. А какие интересы должны были быть у космических робинзонов?

7.1. А интересы должны были быть простые: научить аборигенов строить космические корабли, пригодные для того, чтобы пришельцы могли долететь на них домой (При том что надо понимать, что для Странников (а это были безусловно именно они) речь может идти вовсе не о ракетах. И даже не о фотонных звездолетах. А скорей уж о нуль-кораблях типа «Призрак» и о спецзвездолете «Тьма» для погружения в «черную дыру» (А еще точнее – о чем-то, что превращает обладателей «третьей импульсной» из людей в совершенно трансцедентные объекты, неизвестно даже, нуждающиеся ли в материальном носителе (Ну да – смотрим «Волны гасят ветер»: «плот был наконец-то построен» и потерпевшие крушение благополучно уплыли с «обитаемого острова» к себе домой. Такой вот «пикничок» лет на триста…))

7.2. А для того, чтобы эта работа была выполнена как можно быстрей и как можно лучше – следовало мобилизовать на ее решение всю силу земной цивилизации поголовно. А ничего лучше коммунизма для такой задачи придумать было нельзя. Тем более что его к тому времени уже придумали. Вот, собственно, и все. Сапиенти, так сказать, сат.

8. Ну и вместо эпилога. Чисто так лирически-ностальгически.

Написалось вот чего-то:
…

С чего начинается Полудень
С Пришельцев пришедших Извне
И с Шара что в городе Хармонте
Лежит на канадской земле
А может быть он начинается
В Стране где горят небеса
И с тех кто на этом задании
Исполнил свой долг до конца

С чего начинается Полудень
Быть может со счастья для всех
Со средства что в сытых окраинах
Зовется загадочно «слег»
А может быть он начинается
С попытки побега в мечту
С последней обоймы расстрелянной
В далеком ненастном краю

С чего начинается Полудень
С сожженных дотла Марафин
С дождя что волной нескончаемой
Смывает завравшийся мир
А может быть он начинается
С тех звезд что нам ночью видны
И с книжек, которые в юности
Мы в школьные годы прочли

...P.S.: Про то, что Лем еще тогда же квалифицировал Посещение в ПНО как аварию - я сейчас знаю (Спасибо БВИ) Когда писал - не знал

https://vk.com/video-21139730_456239255

"Утопия и антиутопия - жанры, которые Стругацкие бережно пронесли через всё свое творчество. Начиная с "Возвращения" и более мрачной "Попытки к бегству", братья размышляли о будущем человечества.

В лекции мы поговорим о том, насколько актуально сегодня мнение фантастов об идеальном и тоталитарном государствах.
Оглянитесь. Общество потребления в "Хищных вещах века". Новое поколение детей в "Хромой судьбе". Сытые бунты в "Граде Обреченном". И даже в "Обитаемом острове" - милитаризм и оболванивание людей...

Темпорально: 20:00 по Санкт-Петербургу
Локация: Библиотека имени братьев Стругацких. Online
Кому: 12+"

Цикл из двух лекций. Лекция первая.

...мы обязаны сообществу в ВК - https://vk.com/wall-41946308_20484

ПОПЫТКА К БЕГСТВУ
Андрей Стругацкий
30 мая в 13:34
Близится к завершению работа над короткометражным фильмом по повести Братьев Стругацких «Попытка к Бегству».
Вот что пишет продюсер фильма Алекс Топаллер:

Фильм находится в стадии монтажа. Нам здорово повезло: мы работаем с замечательным монтажером, Пшемыславом Крушцелевским, чей последний фильм «Тело Христово» собрал кучу наград, включая номинацию на Оскар.
Также идёт подготовительная работа к спец-эффектам - первые наброски машин, котлована, корабля...
Прилагаю «Концепт Арт» котлована, исполненный прекрасным художником Jan Urschel (Star Wars, Ghost In The Shell, Marvel), и кадр из фильма с актером Петром Пасаком 🙂
Приятно и «вкусно» работать с такой командой!
.............
Спасибо, Алекс!
Ждём-с!))

Сегодня с нами издание старое.



Обложка.

( Читать дальше )

Итак, с нами:

Стругацкий А. Хищные вещи века / Стругацкий А., Стругацкий Б.; Предисл. И.Ефремова; ; Художник Р.Авотин. - М.: Молодая гвардия, 1965. - 320 с. - (Фантастика. Приключения. Путешествия.). - 100 000 экз. - Подп. в печ. 03.09.1965. - Заказ 432. - Цена 62 коп.

Содерж.: Предисловие / Ефремов И. С.3-7.
Попытка к бегству / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.8-127.
Хищные вещи века / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.128-318.
От авторов / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.130.

На Интерпрессконе-2017 М.Шавшин представил доклад "Альтернативные Стругацкие". Теперь он любезно предоставил нам текст. Вот он.

Когда возможны варианты…


Творчество Аркадия и Бориса Стругацких могло бы стать другим, если бы идеологом произведений был не Борис, а Аркадий Стругацкий. И если бы не цензура, подгонявшая все рукописи под заранее определенные стандарты. Чтобы убедиться в этом, достаточно рассмотреть историю написания этапных книг АБС - "Страна багровых туч", "Улитка на склоне" и "Отягощенные злом". Это соответственно начало, середина и финальный период творчества АБС. Кроме того были еще варианты и "Пути на Амальтею", и "Попытки к бегству", и "Хищных вещей века", и некоторых других произведений…

Кроме версий этапных произведений существовало еще множество набросков на другие темы. Самым интересным из них представляется план «Пути на Амальтею», уже потому, что младший брат, обычно сдержанный и рассудительный, но в данном случае, вероятно, вдохновленный успехом первой книги и теми ее частями, что не были реализованы в окончательном тексте СБТ, разошелся не на шутку. Он предложил сюжет, совершенно не характерный для советской фантастики того периода.
( Читать дальше )

РОДИТЕЛЬСКОЕ СОБРАНИЕ
Воспитание по Стругацким и воспитание Стругацкими
Время выхода в эфир: 25 АВГУСТА 2019, 13:10
В ГОСТЯХ: Дмитрий Быков, писатель, журналист
ВЕДУЩИЙ: Алексей Кузнецов

Алексей Кузнецов
― 13 часов 12 минут в Москве. В эфире программа «Родительское собрание». У микрофона Алексей Кузнецов. За звукорежиссерским пультом Светлана Ростовцева. Нас транслирует YouTube-канал «Эхо Общество». Телефон для ваших смсок – +7 985 970 45 45. Я думаю, что он вам сегодня понадобится. 60 лет назад в июле 1959 года вышла в свет первая повесть братьев Стругацких «Страна багровых туч», и началось замечательное 30-летие, 30-летие Стругацких. Ну, собственно 30-летие пишущих Стругацких, потому что, на мой взгляд, сейчас 60-летие, оно, я надеюсь, продолжается. И мы сегодня не выбрали, так сказать, и привязкой к юбилею, и привязкой к тому, что за окном творится такую тему: «Воспитание по Стругацким и воспитания Стругацкими». И мы попробуем хотя бы начать её обсуждать с нашим постоянным любимым гостем писателям, поэтом, журналистом, историком литературы, учителем, радиоведущим Дмитрием Быковым.
( Читать дальше )

Отсюда: https://echo.msk.ru/programs/assembly/2486977-echo/

За информацию спасибо ЖЖ-юзеру calme_rut ( https://calme-rut.livejournal.com/profile ).

Источник: Задирко Е. Интрига рассказывания: "Волны гасят ветер" Стругацких и "Солярис" Лема // Троицкий вестник. - 2016. - 12 июля (№ 208). - С.12-13.

Интрига рассказывания: «Волны гасят ветер» Стругацких и «Солярис» Лема

На первый взгляд сопоставление творчества братьев Стругацких и Станислава Лема может показаться тривиальной задачей. Однако до настоящего времени оно не шло дальше указания на сходство тем и ситуаций и объяснялось влиянием Лема на Стругацких. Так, «Страну багровых туч» сравнивали с «Астронавтами», «Попытку к бегству» — с «Эдемом», «Улитку на склоне» — с «Рукописью, найденной в ванне» и т. п.

Поиск параллелей — дело увлекательное, но им далеко не исчерпывается сравнение. Интересно, что сам Борис Стругацкий неоднократно подчеркивал, что никакого влияния Лем на них с братом не оказывал, а переводы они читали «только месяцы и годы спустя после того, как „соответствующая“ вещь АБС была уже написана и даже напечатана» [1].

В то же время переписка соавторов обнаруживает расхождение с позднейшими воспоминаниями. Из нее видно, что знакомство Стругацких с тем или иным романом Лема зачастую предшествует созданию «параллельного» текста [2].

( Читать дальше )

Отсюда: https://trv-science.ru/2016/07/12/intriga-rasskazyvaniya-strugackie-i-lem/

Сегодня с нами очередной том Полного собрания сочинений Стругацких от "Сидоровича".



Это обложка.

( Читать дальше )

Итак, с нами:

Стругацкий А. Полное собрание сочинений в тридцати трех томах: Том шестой. 1962 / Стругацкий А., Стругацкий Б.; Концепция издания: С.Бондаренко, А.Воронин; Сост.: С.Бондаренко, В.Курильский, Ю.Флейшман; Подг. илл. мат-лов: А.Горбов, П.Северцов; Дизайн обложки: А.Андреев. - СПб.: Изд-во Сидорович, 2018. - 720 с., 16 с. вкл. - 350 экз. - Подп. в печ. 21.02.2018. - Заказ 1471. - ISBN 978-5-905909-97-9. - Издано при участии изд-ва Acta Diurna.

Содержание:

I. Художественные произведения. С.5-428.
Попытка к бегству / Стругацкий А., Стругацкий Б. С.7-101.
( Читать дальше )

https://www.facebook.com/tirmiginsayfasi/videos/289434761946407/

Озвучка для разговора Саула с Хайрой. Наверное, так оно со стороны и слышалось, если языка не понимать. Может, только реплик "Хайры" побольше.

Первый из нескольких концептов к проекту студии «Медиаслово» по мотивам произведений братьев Стругацких. Проект включает локации, созданные на основе «Жука в муравейнике», «Попытки к бегству», «Малыша» и «Далекой радуги».
Пока это вся информация (помимо артов), которой я могу с вами поделиться.

Отсюда: https://alexandreev.livejournal.com/222328.html